Росомаха
Шрифт:
Весь путь от точки прибытия, до полевого лагеря, он и подобные ему, делали безо всякой помощи, что называется — вопреки, а не потому что. И моральные и физические силы расходовались, лишь на то, чтобы выжить и дойти до назначенной цели.
Иначе, ты рисковал, остаться ни с чем и исчезнуть, как из этого, так и из своего мира. Я верил в переселение душ, а не в перенос тела, и что случилось с моим собственным телом, для меня было загадкой.
Наверное, оно так и гнило, в залитом мазутом болоте и его никто не нашёл, считая
Но я мог, только предполагать, и пока я был жив, у меня была жива и надежда, что смогу вернуться. А значит, надо было пытаться выжить и расти над собой. Чтобы, не мне навязывали условия, а я ставил других, перед фактом своего существования и силы, что была у меня.
Все эти мысли промелькнули у меня в голове, пока я слушал её речь, пока она её не закончила. Закончив, и поочерёдно посмотрев на нас, она удовлетворённо махнув хвостом, развернулась.
Затем, грациозно опустившись на четыре лапы — пошла вперёд, впрочем, скоро сместившись вправо от нас, как бы конвоируя, чтобы мы не сбежали.
Сяо, был более очарован ею больше, — чем я и даже попытался с ней заговорить, но она почти сразу, пресекла левые разговоры, недвусмысленно на него рыкнув, и показала головой направление движения, куда ему следовало идти.
Мы шли вместе, пока не стемнело. Как только солнце закатилось за верхушки гор, жёсткая мурлыка, навязавшаяся к нам в сопровождающие, показала нам дальнейший путь, рассказав к кому нам надо обратиться в лагере, по прибытию в него.
После чего исчезла, растворившись в темноте леса. Но я, всё равно её ещё долго видел, — не только она обладала ночным зрением. Думая, что мы её не видим, она покружила вокруг нас, а потом развернулась и ушла в том направлении, откуда пришли мы.
— «Скатертью — дорога», — мысленно пожелал я ей и выкинул её из головы, занявшись костром. Задумчиво смотря на огонь и доедая оставшуюся рыбу, я вытащил свой кинжал и найдя подходящий ствол молодого деревца, стал делать из него, что-то похожее на римский пилум или русскую сулицу.
В качестве острия, я хотел использовать шипы ящера, занятие отвлекало меня от горестных дум. Сяо, тоже смотря на огонь, чем-то занялся, потом сходил в лес и притащил длинную палку и попытался сделать из неё боевой шест.
Я смотрел, как он пытается закрепить на нём шар от булавы, который он нашёл на поле битвы и таскал с собой. Но без инструментов и навыка, у него ничего не получилось и, расстроившись, он отдал эту палку мне.
Мне пришлось, сделать не одну, а две сулицы. Расщепив конец древка, я вставил туда шип и обмотал, волокнами растения найденного мною в лесу и достаточно прочного, чтобы удерживать шип.
Затем стал перебирать свой гербарий, и осмотрел собранные челюсти «кувшинок» и ночных падальщиков, выкинув парочку не понравившихся мне.
Так, мы и сидели вдвоём у костра, думая о чём-то
Только пару раз промелькнули крылатые тени в сторону выхода из долины и пропали в ночной мгле. В,ларда, исчезла и больше не появляясь, наверно считая свой долг выполненным.
С утра, позавтракав, мы двинулись дальше, пояснение боевой кошки и наш призрачный проводник привели нас к горному перевалу, который закрывал проход к горе Снек.
Широкая, протоптанная сотнями лап тропа ветвилась по крутому склону и выходила на него и тут же спускалась вниз, ведя к подножию горы, верхушку которой мы видели уже отсюда.
Вокруг нас был густой лес, заканчивавшийся перед самым перевалом, дальше шли голые отвесные скалы и тропа между ними. Поправив своё снаряжение и оружие, мы приготовились к долгому подъёму.
Моя нога ещё болела, но с каждым днём всё меньше, но боец я был ещё слабый. Мы поднимались, всё выше и уже почти добрались до вершины перевала, когда увидели перед собой огромную массу больших насекомых, широкой полосой пробегавших через перевал и перегородившие собою единственную тропу.
Справа и слева от нас высились отвесные скалы, и другого пути не было. Глядя на массивные жвала и хитиновые панцири насекомых, мы не хотели рисковать и пытаться пересечь и миграционную тропу.
Те немногие, кто рискнул, сейчас лежали тут и там, блестя белыми костьми, очищенными до последнего кусочка мяса. Да их было немного, но они были, и значит, риск был неоправданным.
Насекомые деловито бежали, не обращая внимание на нас, и только огромные охранники из их числа, сидели возле тропы, угрожающе подняв свои жвала.
Неосторожно сделав несколько шагов вперёд, мы оказались свидетелями, чего-то странного. От охранников внезапно потянулся синий луч и связал ближайших одной цепью и внезапно ударил по нам.
Словно электрический разряд высокого напряжения ударил по нам и откинул нас корчащихся в конвульсиях далеко в сторону. Очнувшись, я обнаружил, что весь запас манны, у меня обнулился и досталось мне больше, чем Сяо.
Тот уже стоял надо мной и хлестал меня по щекам, приводя в чувство. Трудно было не догадаться, что ударили по нам чистой магией, и она же сожгла все мои запасы.
И это было всего лишь предупреждение! После такой атаки, нам ничего не оставалось, кроме как спуститься обратно и искать обходные пути. Против такого — у нас не было никакого оружия.
Порыскав вокруг, мы не смогли найти другого пути и опять заночевали внизу, надеясь, что насекомые похожие на жуков скарабеев, уйдут с нашего пути до утра и сможем преодолеть перевал завтра.
И опять мы молча смотрели в костёр, и каждый занимался своим делом. Сяо, после встречи с Влардой ушёл в себя и почти не проявлял инициативы.