Россия — Англия: неизвестная война, 1857–1907

Широкорад Александр Борисович

Разделение обеих частей Болгарии между собой, а Южной Болгарии, которой конгресс присвоил название Восточной Румелии, с Турцией, было установлено на частных совещаниях между уполномоченными России и Англии при участии представителей Австро-Венгрии, поэтому России пришлось согласиться на все заявленные по этому вопросу требования не только британского, но и австрийского кабинетов. В результате Восточная Румелия была отрезана от Эгейского моря, и вся Македония исключена из ее состава, а также и из состава княжества Болгарского. Графу Шувалову удалось лишь добиться, чтобы в состав последнего вошел Софийский санджак, хоть и расположен он к югу от главного Балканского хребта. Уступив по территориальным вопросам,

русские уполномоченные не сдавали своих позиций в вопросе о строгом ограничении признанного за султаном права вводить в определенных случаях турецкие войска в Восточную Румелию вплоть до самой ее северной границы.

Бисмарк поддержал это требование и заявил, что данные ему императором Вильгельмом инструкции предписывают обеспечить за турецкими христианами по меньшей мере те преимущества, которые были предложены последней константинопольской конференцией. Поэтому германский канцлер считал необходимым вывести все мусульманские войска из всех местностей, населенных христианами и, оставив турецкие гарнизоны в некоторых городах, совершенно удалить их из селений, где порядок должна поддерживать местная милиция. Бисмарк выразил опасение, что непринятие конгрессом русских предложений приведет «к возобновлению прискорбных явлений, не раз уже угрожавших всеобщему миру». Россию и Германию поддержала Франция, и Англии пришлось уступить в этом вопросе.

Австрийский уполномоченный граф Андраши предложил двухлетний срок, назначенный для пребывания русских войск в Болгарии с правом перехода через Румынию, сократить до шести месяцев. Уполномоченный Италии предложил годичный срок. Русских представителей это вполне устроило, и Андраши пришлось согласиться.

Изменив, таким образом, главные касавшиеся Болгарии статьи Сан-Стефанского договора, конгресс дополнил их новыми постановлениями, ограждавшими во вновь созданных княжествах и автономной области частные интересы западных держав. Так, французский уполномоченный Ваддингтон настоял на введении статьи о неприкосновенности исконных прав Римско-католической церкви и ее служителей как в Болгарии, так и на всей территории Оттоманской империи. По предложению представителей Австро-Венгрии, Франции и Италии на Болгарию распространялось действие торговых договоров, заключенных Портой с иностранными государствами, а также признание Портой права и преимущества иностранцев, консульская юрисдикция и покровительство консулов над соотечественниками с дополнением, что никакой налог не будет наложен на товары, проходящие транзитом через Болгарское княжество. Граф Андраши настоял на признании обязательными для Болгарии всех обязательств Турции по вопросам сооружения и эксплуатации железных дорог. Еще конгресс постановил, что независимо от платежа Турции определенной дани княжество Болгарское должно еще принять на себя соответствующую долю турецкого государственного долга.

Все эти постановления не встретили никаких возражений со стороны русских уполномоченных, а граф Шувалов заявил, что Россия вообще не имеет на Балканском полуострове никаких материальных интересов, а одни только интересы нравственные.

Представители Англии предложили, чтобы Босния и Герцеговина были заняты войсками Австро-Венгрии и «вверены ее управлению». На это Горчаков витиевато заявил, что Россия не заинтересована в этом деле, но что выслушанные им заявления «доказывают действительность предложенного средства для достижения мирной цели, преследуемой конгрессом» (56. Кн. вторая. С. 468).

Турецкие представители попытались было возразить против отторжения от их страны еще двух областей, оставленных ей по Сан-Стефанскому миру. Но Бисмарк резко прервал турок, заявив, что «конгресс собрался не для удержания за Портой желаемых ею географических позиций, а для утверждения мира Европы в настоящем и будущем» (56.

Кн. вторая. С. 468), что взамен Боснии и Герцеговины Турция получила по решению конгресса куда более богатую и обширную область, простирающуюся от Эгейского моря до Балкан, и что решения конгресса представляют собой единое целое, «выгоды которого нельзя принимать, отвергая невыгоды» (56. Кн. вторая. С. 468).

Представители Греции пытались добиться права быть выслушанными на конгрессе, их поддержали уполномоченные Англии и Франции, но конгресс ограничился лишь утверждением статьи Сан-Стефанского договора о строгом применении к острову Крит устава 1868 г. и, не упоминая о Фессалии и Эпире, выговоренные в их пользу преобразования распространил на все области Европейской Турции. Зная, что Греция и Турция не согласны с установленным конгрессом «исправлением границ», конгресс предложил им посредничество великих держав. При обсуждении вопросов, касавшихся Греции, русские уполномоченные заявили, что Россия всегда одинаково заботилась о благосостоянии своих единоверцев в Турции, без различия племен, и если за время последней войны заботливость ее была главным образом обращена на болгар, то только потому, что Болгария представляла собой главный повод для самой войны и служила ее театром. Но Россия всегда желала распространить и на греческие области преимущества, выторгованные ею в пользу областей, населенных болгарами.

По предложению Англии конгресс выделил в отдельную статью установление полной религиозной свободы на всей территории Оттоманской империи и равноправие всех подданных султана без различия вероисповедания. Французские представители настаивали на оговорке к этой статье, что ею не ограничиваются особые права Франции и что ничего не будет изменено в настоящем положении Святых мест в Палестине.

По предложению Австро-Венгрии конгресс принял ряд статей, подтверждавших установленную договорами 1856 и 1871 гг. свободу плавания по Дунаю и определявших условия этого плавания.

Турецкий уполномоченный поднял вопрос о контрибуции России. Он заявил, что размер ее сильно превышает платежные способности Турции, и просил конгресс признать невозможным для Порты принять на себя обязательство, которое она не может выполнить. Бисмарк строго ответил, что обязательство это уже принято Турцией в Сан-Стефано, а русские представители успокоили англичан и французов, что денежная контрибуция не будет обращена в территориальные приращения и что Россия признает преимущественное право на удовлетворение кредиторов Порты, ссудивших ее деньгами до заключения мира.

Конгресс уже близился к завершению, когда одна из лондонских газет опубликовала условия тайного русско-английского соглашения, что вызвало бурю негодования в британском обществе и прессе. Особенно досталось лорду Биконсфильду за чрезмерные, с точки зрения английской общественности, уступки России. Перепуганный лорд Салисбюри заявил графу Шувалову, что он как лицо, подписавшее протокол 18 мая, вынужден теперь подать в отставку, после чего британский кабинет откажется от выраженного им согласия на присоединение к России Батума.

Граф Шувалов был сильно озадачен подобным поворотом дел и опять попросил посредничества Бисмарка. Тот заявил лорду Биконсфильду, что, отступив от своего обязательства перед Россией, Англия тем самым нарушает обязательства перед Германией, так как он решился созвать конгресс в Берлине только после предъявления ему тайного русско-английского соглашения. Биконсфильд ответил, что, после того как на заседании конгресса Шувалов подтвердил отказ России от присужденных ей Сан-Стефанским договором Баязета и Алашкертской долины и заявил о намерении русского императора обратить Батум в порто-франко, он не возражал против перехода Батума, Ардагана и Карса под владычество России.