Россия и Англия в Средней Азии
Шрифт:
Ни на то, ни на другое письмо ответа, однакоже, не приходило, а нарочный, отправленный с этими письмами, был в Хиве задержан и арестован. Нарочный этот был весьма толковый киргиз Перовского уезда — кандидат в волостные управители, султан Давлет-Бушаев. Выехав 7 сент. 1869 г. из Перовска, он на 14-й день был уже в Хиве {26}, где народ встречал его радостными криками «Ильчи, ильчи» (посол, посол)… Не так приняли его министры, не довольные его ответами. На вопрос Куш-беги: какого мнения русские о Сыддыке? — Бушаев отвечал например, что русские считают его своим проводником: где бы он ни явился, везде привлекал русских и отдавал им города, которые защищал. Коканцы обязаны ему потерею своих городов, бухарцы поплатились Самаркандом, а теперь он у вас» — окончил Бушаев. На другой же день у нашего гонца отобрано было оружие и
Так-как волнения в оренбургских степях не прекращались и, напротив, приобрели более решительный характер (к этому времени относится угон лошадей из-под Уральского и Эмбенского укреплений), и так-как слухи о движении хивинских войск становились все настойчивее, то со стороны Туркестанского округа были приняты следующие меры: войска Казалинского и Перовского уездов, в видах единства действий, подчинены были командированному для этой цели штаб-офицеру и, сверх того, из Казалинска и Джизака высланы были рекогносцировочные отряды: первый к Яны-Дарье, а второй к Буканским горам. Казалинский отряд имел назначением перерезать Сыддыку путь к Сыр-Дарьинским фортам, на которые он намеревался напасть и собирал для того партии в Дау-Каре. Хан послал Сыддыку 9 наров {27}, щегольски изукрашенных; увешанных бубенчиками и колокольчиками, но, узнав о движении нашего отряда к Яны-Дарье, остановил все приготовления Сыддыка.
Экспедиция к Буканским горам имела, сверх того, целью провести на самом деле новую границу нашу, определенную мирным договором 1860 г. Две сотни казаков и съемочная партия, выступившие 25 октября из Джизака, воротились 22 ноября, сделав в холодное время (морозы доходили до — 14° R), без кибиток на ночлегах, с одними кошмами — до 800 верст.
Экспедицией начальствовал 1-го стрелк. бат. майор Бергбом, а в помощь ему придан был пишущий эти строки, Бухарский уполномоченный {28}, присланный эмиром отстаивать его интересы при проведении границы, наскучив бивачною жизнью, а может быть не пожелав рисковать собою в виду слухов о Сыддыке — притворился больным и остался на половине пути. Не смотря, однакоже, на слухи и донесения лазутчиков, отряд в точности выполнил все возложенное на него поручение. Разосланные с джигитами прокламации успокоили кочевников, начавших было сниматься со стойбищ, а бии и старшины выезжали на поклон, иные в первый раз в жизни сталкиваясь лицом к лицу с русскими. — До этого еще ни один отряд наш не проникал в такую глубь.
Между тем, ханский совет решил было отпустить нашего нарочного, но тут подоспела киргисская депутация, во главе которой стояли наши беглые Азберген и Канали, которые, поднеся хану богатые подарки {29}, просили его не сдаваться на наши требования, чтобы такою уступчивостью не унизить своего достоинства и не скомпрометировать киргизов. «Мы воевали с русскими, говорили они, по твоему ханскому приказу и за то лишились своих земель и народа, которым управляли; у нас остались одне головы». — Хан послушался и отменил было решение совета, но вскоре получил известия о высадке в Красноводском заливе, а также о движении нашего отряда к Буканским горам — это заставило его отпустить нашего гонца, которому уже грозила серьезная опасность, вследствие побега двух его джигитов и подозрения, что гонец тайно сносится с нами. Любопытно, чем выражается у хивинцев угроза заключенному: на часы к нему ставят палача! — Бушаев тотчас подарил обоим министрам по лошади и страшного часового сняли. Отпуская гонца, Куш-беги подарил ему на прощанье красный халат (ценою в 36 р.). 2 ф. чаю и 2 головы сахару.
Высадка в Красноводске произвела в Хиве весьма сильное впечатление. Хан немедленно послал отряд конницы завалить все колодцы по дороге к Кызыл-Су: трупы собак послужили хивинцам готовым материалом для этой работы и множество колодцев со стороны Красноводска приведены в негодность; только один колодезь Сагжа пощажен был на время, но и там оставлен конный пикет, который должен был завалить колодезь только в случае появления русских. В самом городе устроена новая цитадель, в виде башни, и вооружена 20-ю орудиями. Главный проток Аму-Дарьи, Талдык, отведен в Айбугир и разветвлен на каналы с целью обмелить его и сделать не проходимым для наших судов. Близь мыса Урге выстроено укрепление, куда уже перевезены запасы из Хивы и Кунграда. Другое укрепление предположено было устроить на урочище Кара-Тамак.
Одновременно с этим, в Хиву прибыл и бухарский посол, с известием о покорении эмиром Гиссара и жестокой расправе его с жителями. Бухарцы хвастали, что они 7 дней резали мужчин и 3 дня детей в люльках. Эмир писал, что ему удалось, при помощи некоторой хитрости, поддержать мир с русскими, но что он никогда не забудет главную заповедь корана: «уничтожай кяфиров» — а потому тотчас примется за дело, как только придет время!
Все эти посольства поддерживали в хане самонадеянность, которая поколебалась только при известии о высадке в Красноводске и движении буканского отряда.
Глава VI.
Цель высадки на берега Красных вод. — Сношения с персидским правительством по этому поводу. — Переписка генерал-губернатора с хивинскими министрами. — Ультиматум хивинского Кош-беги 14 апреля. — Соображения относительно похода в Хиву. — Катастрофа 15 марта, постигшая мангишлакского пристава подполковника Рукина. — Сожжение Николаевской станицы, под самым Александровским укреплением. — Присылка кавказских войск. — Посредничество бухарского эмира. — Хива обращается к наместнику Кавказа, к оренбургскому генерал-губернатору и к вице-королю ост-индскому. — Война 1873 года. — Занятие Хивы — Освобождение пленных персиян. — Занятие устьев р. Аму-дарьи.
Тревога, поднявшаяся в Хиве, вследствие занятия Красноводского залива, доказывает уже, сама-по-себе, всю важность для нас этого пункта. Занятие это было решено еще в 1865 г., но отложено до более благоприятного времени. Весною 1869 г. этот вопрос был снова возбужден в видах достижения следующих целей: 1) развития торговли нашей предоставлением ей нового рынка и открытием нового и кратчайшего пути ко всем среднеазиятским ханствам, 2) успокоения оренбургских киргизов, которые в Хиве находили приют, на нее возлагали свои надежды, в ней искали поддержку своим мятежным действиям и наконец — 3) отвлечения Хивы от составлявшейся против нас мусульманской коалиции.
Если путь от Красноводского залива до Хивы будет открыт и достаточно исследован, тогда, в случае серьезных обстоятельств в Средней Азии, с Кавказа во всякое время может быть двинут, через Каспий, отряд, соответствующий этим обстоятельствам.
Предположения эти удостоились, в общих чертах Высочайшего одобрения, но чтобы успеть приготовиться к десанту и к устройству торговой фактории, а также для необходимых предварительных сношений с персидским правительством, Государь Император повелел: отложить экспедицию до весны 1870 года, возложив исполнение ее на кавказское наместничество. Так как слухи о предположенной экспедиции стали уже распространяться в публике и могли дойти до персидского правительства не оффициальным путем, в ущерб их определительности и верности, то, по представлению Его Высочества наместника Кавказа, Высочайше повелено было: привести экспедицию в исполнение осенью того же 1869 года, тем более, что приготовления к высадке могли занять только 1 1/2 месяца.
Получив оффициальное уведомление о высадке, шах собственноручною запискою к послу нашему д. с. с. Бегеру, 4 декабря, просил исходатайствовать у Государя удостоверения: что укрепление Красноводска имеет целию только развитие торговли с Туркестаном, что мы не будем входить в дела ямудов, кочующих по берегам р.р. Гургана и Атрека и что не будем строить никаких укреплений ни по берегам этих рек, ни в устьях их. Бегер телеграфировал об этой просьбе к нашему министру иностранных дел и получил в ответ, что «императорское правительство признает владычество Персии до Атрека и, следовательно, не имеет в виду никаких укреплений в этой местности».