Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)
Шрифт:
Поучительна и тем, что хорошо вскрывает технологию, по которой в XX веке русские и немцы были столкнуты лбами вначале в первый, а потом - и во второй раз.
Столкнут ли нас еще и в третий? Вопрос не праздный. Уничтожаемую извне и изнутри нынешнюю Россию внешний мир может брать, казалось бы, голыми руками. Так нас и берут.
Однако можно ли нас взять руками вооруженными? Нет, по сей день - вряд ли, потому что в этом случае народы России осознают гибельность ситуации и, как встарь, ощетинятся иглами сопротивления. То есть для России, осознавшей себя суверенной и независимой державой, конфронтация с внешним миром неизбежна.
Какая позиция будет здесь
О Первой мировой войне писал и Солженицын... Историк и публицист Николай Николаевич Яковлев оценил роман "Август четырнадцатого" как книгу, проникнутую "смердяковской" тоской о том, что, мол, "умная нация" (немцы) не покорила нацию "весьма глупую" (то есть нас)...
Оценено неплохо, но Смердяков говорил, вообще-то, о французах: "Хорошо бы нас покорили тогда эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки...".
Яковлев был и прав, и не прав... Справедливо отвергая концепцию Солженицына, он не видел благодетельности идеи о значении Германии для России. Не покорение русских - нации, социально весьма неопытной и неумелой - немцами, то есть, нацией действительно более организованной и деловитой, а взаимовыгодные мирные связи - вот что было бы оправдано и политически, и экономически, и цивилизационно.
Я не считаю, что сказанное мной можно оценивать как низкопоклонничество перед Германией и проповедь неполноценности России. Нет, думаю, что в такой констатации есть всего лишь трезвое понимание тех исторически (со времен проклятого татаро-монгольского ига) сложившихся пороков национального русского характера, изжить которые нам было бы наиболее просто в союзе лишь с одним "внешним" народом - немецким.
В разгар нашего первого трагического конфликта с Германией - 4 октября 1917 года - немец Томас Манн писал немцу же профессору Виткопу: "И как я люблю все русское! Как веселит меня его противоположность всему французскому и его презрение к нему, с которым встречаешься в русской литературе на каждом шагу! Насколько ближе друг другу русская и немецкая человечность! Мое многолетнее искреннее желание - согласие и союз с Россией"...
Вот так.
Остается сказать последнее... Я не хотел связать в этой книге "все концы" - скорее здесь завязан ряд "узелков на память". В подзаголовке названия я написал "Новый взгляд на старую войну", но можно было написать и "прямой взгляд, не предвзятый".
И, конечно, мне хотелось приобщить тебя, уважаемый читатель, к такому взгляду, убедить в моей правоте. Но прежде всего мне хотелось написать не просто точную и строгую с фактической точки зрения книгу, а интересную.
Я старался, читатель. А что из этого вышло, судить теперь тебе.
Сергей Кремлёв (Сергей Брезкун)
Часть первая.
От Седана до Парижской конференции
Глава 1.
Карты века сданы, карта мира раскрашена
Эпоху между двумя мировыми войнами нельзя понять, не зная причин возникновения Первой мировой войны, а по поводу причин встают несколько главных вопросов... Готовилась ли война? Если готовилась, то кем, как и зачем? Насколько она была неизбежна? И как протекали хотя бы основные события, которые ей предшествовали? Между прочим, даже в давние времена перед этими вопросами пасовали серьезные европейские историки. Французский профессор А. Дебидур свой наиболее известный труд "История
Здесь было ошибкой все: и объяснение причин, и само предвидение хода событий. Через четверть века после прогноза Дебидура в самом центре Европы шла именно опустошительная завоевательная война с участием соотечественников профессора. Но где и когда она началась?
На вопрос "Когда она закончилась?" ответить проще. Окончательно: 28 июня 1919 года во Франции, в Версале, когда были поставлены подписи под основным документом, фиксирующим итоги Первой мировой войны. А если мы пойдем по шкале времени назад? Тогда, перебирая прошлое год за годом, можно увидеть, что и начиналась Первая мировая гам же - в Версале во второй половине XIX века, когда стали формироваться условия для такой европейской войны, в малейшее сравнение с которой не шли даже наполеоновские войны.
Версаль - это бывшая деревушка, позже - маленький городок в восемнадцати километрах от Парижа. Людовик XIV уст роил в нем блестящую резиденцию. С тех пор Версаль вошел не только в придворные хроники, но и в историю дипломатии. В 1763 году - за шесть лет до рождения Наполеона Генуэзская республика передала здесь Франции Корсику. В 1783 году Версальский мирный договор утвердил независимость США. В свете будущих далеких событий - деталь символическая.
О красоте Версальских фонтанов слышали все. Менее известно, что для того чтобы "король-солнце" мог любоваться блеском водяных струй, тут вначале рекой лились и золото, и кровь. На постройку водопровода для версальских каскадов королевская казна за три года истратила девять миллионов ливров. У тридцати же тысяч солдат и каменщиков, занятых на строительстве, были только жизни. Жизнью и пришлось заплатить за королевское удовольствие десяти тысячам из них. А весь Версальский комплекс обошелся народу Франции в полмиллиарда ливров. Общий итог в человеческих жертвах от историков ускользнул.
Версаль столетиями был символом вечного празднества, но его подлинная символическая суть иная: за внешним золотым блеском для сотен избранных нищета, страдания и смерть миллионов тех, кто этот блеск создавал.
Ко второй половине девятнадцатого века в версальских прудах отразилось много великих событий. Здесь французская монархия в лице Людовика XIV достигла своего могущества, отсюда король Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта отправились в путь, закончившийся для них на гильотине. Здесь короткими шажками мерил длинные роскошные залы дворца император французов Наполеон и здесь же значительно позже красовался его племянник, тоже император Наполеон III. Вторая империя третьего Наполеона закончилась вместе с капитуляцией французской армии при Седане во время франко-прусской войны.
Об этой давней войне, имевшей эпохальное значение не только для обеих стран - ее участниц, но и для остального большого мира, в Советском Союзе писали всегда невнятно. До прямых фальсификаций, правда, дело не доходило, однако ракурсы подачи эпохи были смещены серьезно.
В чем тут дело? Пожалуй, в том, что одним из результатов войны стало вначале образование, а затем падение Парижской Коммуны. И косвенная причастность Пруссии, Бисмарка, Мольтке к разгрому Коммуны сразу программировала негативное отношение к победе немцев в трудах советских историков.