Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)
Шрифт:
А немцы сумели развернуться - и как!
– в Европе. Да еще силой оружия! И тост кайзера с неприсущей Вильгельму красочной выразительностью отражал очевидный факт: Рейх возрос на умно выстроенном милитаризме, составлявшем особенность лишь германского империализма. (Еще более энергичный, еще более богатый капитал США развивался, не имея мало-мальских военных угроз, и поэтому мог позволить себе роскошь показного миролюбия и пацифизма).
Париж, конечно, обворожительней Берлина. Поддаваясь его обаянию, кое-кто склонен восхищаться Францией и возводить напраслину на Германию. И вот романист Валентин Пикуль в манере легкомысленного парижанина сообщает, что бедный провинциальный немецкий Вертер возрос-де как на дрожжах на контрибуции с Франции в пять миллиардов франков, "на грабеже". И
Русский же военный атташе во Франции граф Игнатьев позже справедливо признавал, что "франко-прусская война была выиграна не только Мольтке, но и германским унтер-офицером, сельским учителем"... Впрочем, и сам Вильгельм I сыграл тут, наверное, положительную роль. Вот его вполне достоверная (из "Большой советской энциклопедии" 1928 года) характеристика: "В личной жизни был очень скромен, бережлив, несловоохотлив, чрезвычайно пунктуален и добросовестен в работе". Качества, красящие и простого человека, а уж монарха - тем более.
Иногда немецкое национальное самосознание и гордость пробуждали средствами, вообще неординарными для XIX века. В Париже - за четыре года до первого версальского триумфа немцев - на Второй всемирной выставке 1867 года был устроен так называемый "европейский концерт". За первенство на европейской арене (пока что - всего лишь музыкальной) сражались военные... оркестры.
И вот как знаменитый русский критик Владимир Васильевич Стасов описывал итоги "сражения капельмейстеров": "Первыми были признаны оркестры австрийский и прусский, - с этим нечего было делать, их превосходство было уже слишком ощутительно для самих французов... Услыхав австрийцев и пруссаков, сам император (Наполеон Третий.
– С.К.) воскликнул: "Вот настоящие образцы военной музыки! Вот чего нам надо добиваться"...
Пруссаки, правда, не дали французам времени ни для того, чтобы отточить музыкальное мастерство, ни для того, что бы отточить шпаги.
А вот еще одна символичная деталь - в самый первый день франко-прусской войны пруссак Андерсен выиграл в Баден-Бадене матч против самых сильных шахматистов Европы.
Все это вместе - упорная повседневная работа "верхов", народной немецкой массы, военная победа над Францией и пятимиллиардные репарации обеспечили бурный рост экономики Второго рейха. В 1873 году наступил кризис, потребление упало вдвое. Однако германское производство, а, значит, и германская мощь, росли. И с 1884 года начинаются уже германские колониальные захваты: Камерун, Того, Маршалловы острова. Появляются Германские Юго-Западная и Восточная Африки, в Океании - архипелаг Бисмарка, Земля Императора Вильгельма. В предпоследний год XIX века Германия, пользуясь испано-американской войной, включает в состав империи Каролинские, Марианские острова и западную группу островов Самоа. Посреди колониального бума в 1891 году оформился и ультра-националистический Пангерманский союз, чьи цели полностью определялись уже самим названием. Один из его идеологов, генерал Фридрих фон Бернгарди, заявил: "Мы должны обеспечить германской нации и германскому духу на всем земном шаре то высокое уважение, которого они заслуживают".
В желании, чтобы тебя заслуженно уважали, ничего плохого нет. Плохим было то, что сам же Бернгарди и пояснял: "Наши политические задачи невыполнимы и неразрешимы без удара меча"...
Еще недавно на карте мира вообще не было германского рейха, а к началу XX века он стал третьей колониальной державой, хотя и уступал Франции в четыре раза по площади колоний и их населению. Вышла Германия на третью позицию и по вывозу капитала, почти сравнявшись в общем итоге с Францией. Причем половину капитала Германия размещала в Европе и тут лишь чуть отставая от Франции. Была и особенность: почти треть заграничных капиталов рейх направлял в Америку - 10 миллиардов марок.
А общепланетный финансовый капитал распределялся так... В мире было примерно на 600 миллиардов франков ценных
Хозяева капиталов объединялись в международные картели и делили сферы влияния. Без особого шума и учредительных конгрессов оформлялся "Золотой Интернационал". По самой его природе о добром согласии речи тут быть не могло. Согласие было, но непрочное, злое. Уж очень неравномерно все это было распределено - колонии, капиталы, дивиденды и экономические возможности. Штаты - как промышленная и финансовая держава - могли быстро выйти на первую позицию, Германия - на вторую. А международный рельсовый картель две трети внешних рынков отдавал Англии. Керосиновый рынок был поделен между американским "Керосиновым трестом" Рокфеллера и хозяевами русской нефти Ротшильдом и Нобелем. Втиснуться между ними для Германии означало попасть между двумя жерновами. Зато возникающий электрический рынок поделили американская "General Electric" и германская "AEG". Первая получила Штаты и Канаду, вторая - Германию, Австрию, Россию, Голландию, Данию, Швейцарию, Турцию и Балканы. Владычица морей - Британия - явно оставалась "на мели"... Зато легко обходила две электрические сверхдержавы на колониальных курсах...
Но и на морях Германия кое-где уже обходила Англию. Две крупнейшие немецкие судоходные компании - "Северогерманский Ллойд" и "Гамбург-Америка линие", на портале гамбургской конторы которой красовалась надпись: "Поле моей деятельности - весь мир", - имели вместе 148 судов общей вместимостью 770 тысяч тонн. Три английские - "Бритиш-Индиастим навигейшн", "Уайт стар лайн" и "Кунард" - 155 судов вместимостью 700 тысяч тонн. Впрочем, вскоре обеими немецкими фирмами завладел Джон Пирпонт Морган. Тевтонский патриотизм - патриотизмом, а доллары - и в Германии доллары.
Общая картина была пестрой, и состоявшийся раздел мира будущего передела не отменял. Наоборот, он делал его неизбежным. Интересы представлялись разнородными, а одинаковым оставалось стремление к максимальной наживе и обеспечению спокойных для нее условий.
Поэтому на рубеже двух веков все основные участники будущего мирового конфликта однажды объединились-таки в идеально сплоченную, дружную коалицию. И вряд ли когда-либо до этого и позже история знала союз более прочный, согласованный и искренний, движимый едиными идеями. Где же произошло такое чудо? Отвечу сразу - в Китае.
Со второй половины девятнадцатого века в Китай за прибылью не ходили только ленивые. Особенно отличались янки, но и немцы, англичане и прочие прибирали прибрежный Китай с такой жадностью, что не выдержали даже многотерпеливые в своем конфуцианстве китайцы. Тайное общество с очень убедительным названием "И-хэ-цюань" ("Кулак во имя справедливости и согласия") начало готовить восстание. В 1899 году оно началось. Вот тут и случилось "великое единение". Общество "И-хэ-цюань" позднее преобразовалось в "И-хэ-туан" ("Отряды справедливости и согласия"). В "цивилизованных" странах восстание ихэтуаней назвали "боксерским", но китайские крестьяне, ремесленники, кули и мелкие торговцы дрались преимущественно голыми кулаками. Зато кулак интервентов во имя несправедливости был надежно защищен. И не кожей и шерстью боксерской перчатки, а сталью и свинцом. В интервенции приняли участие Германия, Япония, Италия, Англия, США, Франция, Россия и Австро-Венгрия.
Английский адмирал Сеймур командовал объединенной англо-американской эскадрой, германский фельдмаршал Вальдерзее - объединенными сухопутными войсками.
Борьба против ихэтуаней стала первой совместной акцией Золотого Интернационала. Она же впервые показала, что нет предела единству разноплеменных жрецов капитала в деле планетного противостояния народам, отстаивающим свои права на своей земле.
Восстание в Китае растянулось на два года, а на заре XX века его подавили - зверски. Да ведь и зверья собралось там по рядком: львы, бойцовые петухи, нормально-одноглавые орлы, двуглавые птичьи уроды, слоны, ослы и шакалы...