Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

Кремлёв Сергей

Радек считал, что Вильгельм хотел лишь припугнуть царя и тем лишить сербов русской поддержки.

Еще более ценным можно считать признание американки Барбары Такман, написавшей о Вильгельме так: "Когда Россия приступила к мобилизации, он (кайзер.
– С.К.) разразился горячей тирадой со зловещими предсказаниями, обрушившись не на "предателей-славян", а на своего хитроумного дядю (т.е. короля Англии Эдуарда VII.
– С.К.)".

На полях "горячих" дипломатических телеграмм Вильгельм зло черкнул: "Мир захлестнет самая ужасная из войн, результатом которой будет разгром Германии. Окружение Германии стало, наконец, свершившимся

фактом. Мы сунули голову в петлю... Мертвый Эдуард сильнее меня живого"...

Монарх Вильгельм, давно отождествивший себя с рейхом, не мог не придавать главенствующего значения личности другого монарха. Поэтому и роль Эдуарда он преувеличил. А вот наличие заговора против Германии увидеть сумел. И показательно то, что он винил в нем в первую очередь не русских, а европейскую Антанту.

К слову, даже Е. Тарле отмечал, что в июле 1914 года кайзера очень подзуживала крайне правая пресса Германии, упекая в излишнем миролюбии, уступчивости, нерешительности.

И кто знает, насколько такие "ультрапатриотические" призывы оплачивались долларами и фунтами?

Свое отношение к уже ведущейся войне на Востоке Вильгельм ясно высказал ответом на секретный запрос-меморандум командующего германскими войсками генерала Фалькенгайна в 1915 году. Фалькенгайн спрашивал: "Желательны ли переговоры с Россией о примирении?" Кайзер немедленно ответил безоговорочным: "Да!".

На Запад Германия была развернута всегда, и туда же ее подтолкнула Англия. Но на Россию немцы вначале не наступали. Петербург-"Бердичев" сам отдал приказ на переход границы и поспешное вторжение в Восточную Пруссию исключительно в интересах поддержки французов.

Конечно, Германия годами готовила войну, как и остальные ее будущие участники. И все же только о Германии можно сказать, что во многом она оказалась жертвой обстоя тельств.

Сербия стала, несомненно, жертвой провокации.

А Россия пала жертвой бездарного руководства и внутреннего предательства ее интересов верхами, "сливками общества".

Военный теоретик Б. Шапошников, не раз нами упоминаемый, так оценивал начало войны: "Мобилизация на пороге мировой войны являлась фактическим ее объявлением и толь ко в таком смысле и могла быть понимаема... Если рассматривать ответственность за войну с этой точки зрения, то, безусловно, являются правыми те, кто возлагает вину за мировой пожар на Россию".

Непатриотичное рассуждение? Нет, всего лишь неполное. Потому что далее Шапошников говорит прямо: "Конечно, не русская мобилизация была причиной европейской войны" и ссылается на Ленина, хорошо сказавшего о начале войны еще во время войны. Шапошников цитировал Ленина не только потому, что в 1920-е годы был уже командиром РККА, но и по тому, что Ленин бил, что называется, "в точку", констатируя: "Война есть продолжение политики. Нужно изучить политику перед войной, политику, ведущую и приведшую к войне... Обыватель ограничивается тем, что-де "неприятель нападает", не разбирая, из-за чего ведется война, какими классами, ради какой политической цели. Важно, из-за чего ведется данная война".

Шапошников же дал и образную, и, одновременно, профессионально точную обрисовку войны: "За немцами с берегов Шпрее остается честь установления термина "встречный бой". Так вот, мировую войну в соответствии с ее характером мы бы подвели под рубрику встречной войны. Может быть, на л ом помирятся буржуазные дипломаты, политические деятели

и историки в определении характера войны, а кстати, и раз делят пополам ответственность за войну".

Сказано отлично, но, все-таки, может быть кому-то можно было отдать и "большую половину"? Ведь Шапошников сам писал, что "рука сербского Генерального штаба направляла револьвер Принципа, бросая тем самым вызов Австро-Венгрии на кровавую борьбу"... А кто направлял сербский Генштаб?

Нет, роль Германии была особенно неоднозначной, роль Австрии с самого начала была подчиненной.

Подлинными зачинщиками войны оказались Франция и Англия, послушные Золотому Интернационалу. Поэтому нам, читатель, остается бросить последний предвоенный взгляд еще на Англию и сэра Эдуарда Грея. Именно он завершил за думанное.

Эта "эдуардгреада" выглядела так. Накануне вручения австрийского ультиматума Сербии Грей отклонил предложение Сазонова о коллективном воздействии России, Англии и Франции на Вену. Ему нужно было, чтобы ультиматум был предъявлен. Содержание его для англичан не было секретом: кроме заблаговременной информации австрийского посла, основные положения ультиматума были изложены 22 июля в "Тайме" (контролируемой еврейскими кругами еще со времен Дизраэли-Биконсфилда). То есть тоже накануне.

В "день ультиматума", 23 июля, Грей принял австрийского посла Менсдорфа и стал рассусоливать о том-де ущербе, кото рый нанесет война торговле четырех великих держав: России, Австрии, Франции и Германии. Англию он не упомянул, из чего австриец сделал благоприятный вывод: Англия воевать не будет. О Грее же Менсдорф доносил: "Он был хладнокровен и объективен, как обычно, настроен дружественно и не без симпатии к нам". А до вступления Англии в войну оставалось менее полумесяца.

Всю последующую неделю Грей, которого Сазонов даже в двадцатые годы аттестовывал "убежденным пацифистом", не утомимо занимался одним: направлением Европы к войне.

День после вручения ультиматума - 24 июля - он провел в неустанных трудах.

Уже сам, лично, он сообщает русскому послу Бенкендор фу, что готов-де при посредничестве "незаинтересованных" держав (Англии, Франции, Германии и Италии) обсудить кри зис с Австро-Венгрией и Сербией.

Россия у Грея оставалась за скобками, но Сазонов - то ли по наивности, то ли затемняя истину - и этот лицемерный шаг Грея позже оценивал высоко (мол, Грей "согласился", на конец, с его предложением).

Грей, впрочем, сморщил при этом такую едва уловимую - не кислую, а лишь с джентльменской кислинкой, мину, что Бенкендорф назавтра доложил в Петербург: "Я не наблюдал ни одного симптома ни со стороны Грея, ни со стороны ко роля, указывающего на то, что Англия серьезно считается с возможностью остаться нейтральной. Мои наблюдения приводят к определенному впечатлению обратного поряд ка". Неглупы были русские немцы Бенкендорфы во все их времена!

Потом Грей вновь принял Менсдорфа. Вчера он отказался обсуждать австрийскую ноту по существу, заявив, что ему, мол, нужно увидеть документ воочию. Теперь австриец привез официальную копию.

–  Сэр, вот аутентичный текст.

Грей начал "тщательно" вчитываться в уже хорошо знако мый текст без каких-либо эмоций на идеально выбритом ли це. Потом отложил бумагу и вздохнул:

–  Вы дали сербам слишком мало времени и были чересчур категоричными. Но документ - поразительный, поразительный...