Россия и Германия: вместе или порознь?
Шрифт:
Политика Сталина опиралась исключительно на народ, и поэтому вражда с Германией была Сталину невыгодна абсолютно. Однако возвысить свой голос в защиту государственного интереса в ущерб идеологии для Сталина в той обстановке было бы равносильно политическому самоубийству.
И выходило, что сказать: «Надо ли раздувать такой уж шум вокруг провокаций, способных еще больше рассорить СССР и Германию?» — было пока некому.
Хотя интересы СССР как государства, а не оплота мировой революции, обеспечивались бы как раз в этом случае.
Приведу
Представитель аусамта препятствий к высылке не видел. Представитель же прусского премьер-министра Геринга, имперский советник (и один из руководителей гестапо) Дильс сомневался, поскольку крупного функционера Димитрова Герингу было соблазнительно изолировать, а не высылать в СССР.
Напомню: Дильс говорил не для прессы, и поэтому его заявления были искренними, ваньку или там «ганса» валять тут было не перед кем и незачем.
Так вот что говорил Дильс: «Господин премьер-министр и все Имперское правительство действовали бы непоследовательно, если бы в случае с Димитровым отказались от принципа, о котором неоднократно публично заявляли: действительном их желании поддерживать дружественные отношения с Россией. Однако они решительно выступают против коммунистического мировоззрения, не принимая во внимание то обстоятельство, что это мировоззрение исходит из России».
Итак, уважаемый читатель, нацисты действительно были готовы «отделять котлеты от мух»... Борясь с коммунистами внутри рейха и за его пределами, они не были склонны делать своим врагом могучее государство — Россию.
Вот что для нас было важным прежде всего, и вот что игнорировали ЛИТВИНОВЫ...
За полгода до начала Лейпцигского процесса, 8 апреля 1933-го года, Максим Максимович Литвинов принимал посла Германии фон Дирксена, который сообщил ему:
— Господин нарком, мы расследовали все инциденты с вашими гражданами, и беспрепятственная работа советских хозяйственных организаций в Германии будет обеспечена.
— А «Дероп»?
— Что касается «Деропа», то расследования показали: 85 процентов его немецких служащих — это активно действующие коммунисты.
— Ну и что, — безразлично возразил Литвинов.
— Однако германское правительство надеется, что впредь служащие ваших хозяйственных органов не будут заниматься политикой. Одновременно я уполномочен сообщить, что Германия готова провести в ближайшее время ратификацию Берлинского договора...
Сейчас для нашего уха, читатель, эта новость ничего особенного не значит. Но тогда она звучала примерно так же неожиданно, как если бы Дирксен сообщил о включении Тельмана в состав имперского правительства.
Ведь что такое был Берлинский договор между СССР и
Краткая история его такова. В октябре 1925 года на швейцарском курорте Локарно открылась Международная конференция. В третьей главе я о ней уже рассказывал, а сейчас кое-что лишь напомню и дополню. Германию в Локарно готовили к вступлению в Лигу Наций. И как водится, писаные и истинные цели различались диаметрально противоположно. Основным документом из числа Локарнских соглашений официально считался Рейнский гарантийный пакт, подтверждавший «версальские» границы в Европе.
Об этом пакте, о Рейнской демилитаризованной зоне, стоило бы поговорить отдельно, и надеюсь, что у нас с тобой, уважаемый читатель, в свое время такой разговор еще будет.
Кроме миролюбивых официальных целей, организаторы Локарнской конференции имели в виду и нечто иное. Вот что предлагалось немцам...
Первое... Германия должна быть готова к прямому участию в войне Антанты с СССР. Второе... Германия в случае такой войны пропускает через свою территорию войска западных держав. И третье... Германия участвует в экономических санкциях против СССР (другими словами, разрывает те торговые и экономические отношения, которые нужны были ей, как воздух и которые с каждым годом расширялись).
Канцлер Веймарской Германии Штреземан был антикоммунистом, но дураком он не был. Мало того, что эта «простенькая» комбинация Антанты (США формально не участвовали, но подразумевались) ставила крест на политике Рапалльского договора с СССР. Из Германии хотели сделать ударный антисоветский таран (которому всегда достается больше всего).
Плюс эта идея Антанты оказывалась для Германии убийственной экономически.
Даже Штреземан заупрямился. В Москве же были тем более обеспокоены и напряженно ожидали реакции Берлина.
Наркомом иностранных дел был Чичерин, а с его воззрениями на советско-германские связи мы уже знакомы.
Немцы все прекрасно понимали, и еще до окончания Локарнской конференции 12 октября 1926 года, в Берлине был подписан вначале советско-германский экономический договор, а 24 апреля 1926 года — и Берлинский договор о ненападении и нейтралитете.
24 июня 1931 года Московский протокол продлил действие договора 1926 года. Но все «демократические» канцлеры до Гитлера — Брюнинг, фон Папен, фон Шлейхер — тянули с его ратификацией.
Рейхсканцлер Гитлер начал свое правление с крутых антикоммунистических речей и действий по отношению к коммунистам Германии. Доставалось в речах и СССР. Правда, фон Нейрат уговаривал Литвинова относиться к этому спокойно, туманно обещая какие-то важные инициативы Гитлера.
И вот сейчас «тоталитарный» нацист Гитлер устами Дирксена уведомлял Москву, что он готов отказаться от тупого антисоветского политического курса своих «демократических» предшественников в пользу дружественности и сотрудничества.