Россия и мусульманский мир № 7 / 2013

Коллектив авторов

В настоящей статье рассматривается кейс Республики Татарстан с точки зрения формирования и развития региональных политических мифов на его территории. В связи с особенностями сложившегося еще в 90-е годы в Татарстане политического режима, имеющего признаки авторитарного, и в силу того объема ресурсов (как материальных, так и информационных), которыми располагает элита республики, регион продолжает оставаться местом, где субъектом, формирующим и распространяющим мифы, выступает местная правящая верхушка. С точки зрения мифологизации политического пространства, кейс Республики Татар-стан представляет особый интерес в силу ряда причин.

Во-первых, между республикой и Центром сложились уникальные взаимоотношения в сфере законодательства, налогообложения,

институционального строительства. Во многом эта уникальность способствовала становлению современного федеративного устройства России с присущими ему асимметричностью и договорным характером.

Bo-вторых, в отличие от многих других национальных республик в составе РФ со стороны властных структур Республики Татарстан была предпринята попытка создания «сверху» официальной идеологии, призванной способствовать формированию новой региональной идентичности.

В 90-е годы, когда в условиях тотального общественного кризиса развитие политического сознания абсолютного большинства россиян не успевало за быстро сменяющимися событиями, появился общественный запрос на максимально простое и понятное объяснение текущих процессов, что привело к актуализации традиционных мифологем («золотой век», «свой – чужой» и т.д.). Идеальную картину реальности, которую рисует политический миф, массы воспринимают гораздо активнее, нежели фактическую реальность, полную забот и проблем.

Исследователь В.А. Ачкасова выделяет следующие основные компоненты региональных мифологий, которые, на наш взгляд, были представлены в политическом пространстве Татар-стана в 90-е годы XX в.

Историческая составляющая подразумевает акцентирование внимания общественности на тех или иных символических периодах локальной истории. Так, в 90-е годы руководство республики, борясь за суверенитет, стремилось возродить «золотой век» самостоятельной государственности, ассоциирующийся в сознании правящей элиты со временем существования Булгарского царства, Золотой Орды и Казанского ханства.

Миссионерство как элемент локальной мифологии позволяет выделить регион из десятка других административно-территориальных единиц, подчеркнуть его значение для страны в целом. После заключения в 1994 г. Договора «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан» политическая элита республики стала создавать ей имидж первопроходца, лидера в становлении российского федерализма, выдавать свой опыт за некий идеал, на который должны равняться как остальные субъекты РФ, так и федеральный центр, в частности при урегулировании конфликта с Чеченской Республикой.

Геополитическая составляющая формирует внешнюю политику региона. Важный элемент внешнеполитической деятельности Республики Татарстан – распространение идеологии евроислама, которая представляет собой совокупность идей реформистского ислама, по своему духу приближенных к западной цивилизации. Эта концепция стремится оградить имидж республики от навешивания ярлыка региона, на территории которого распространяются идеи исламского фундаментализма и экстремизма, и тем самым повысить его инвестиционную привлекательность. В своем выступлении в Государственной думе Федерального Собрания РФ Т. Акулов, занимавший на тот момент должность директора Департамента внешних связей Президента Республики Татарстан, заявил: «Мы считаем, что на территории современного Татарстана удалось создать ту общность и то религиозное учение, которое могло бы выступать эффективным звеном в связях России с мусульманским миром и мусульманского мира с западными традициями». Иначе говоря, региональная элита в очередной раз подчеркнула значимость республики для реализации внешнеполитической стратегии России.

Утопическое прожектирование придает региональному мифотворчеству целенаправленный

характер, мобилизуя местное сообщество на достижение того или иного образа будущего. Здесь уместно упомянуть миф о национальном суверенитете как панацее от всех проблем, получивший широкое распространение в 90-е годы на территории Татарстана. На политические процессы, протекающие в республике, всегда значительное влияние оказывали взаимоотношения с федеральным центром. До начала 90-х годов Татарстан входил в состав СССР на правах автономной республики и был лишен правовых привилегий, предоставленных союзным республикам. В условиях начавшейся демократизации среди местного населения появились сторонники повышения статуса республики, расширения ее прав. Уловив эти настроения и вовремя осознав их значение для усиления своей власти, политическая элита принялась активно работать в этом направлении, развернув шумную пропагандистскую кампанию.

Образ врага и образ героя. В региональных мифологических схемах чаще всего факты принятия непопулярных политических решений, проведения неудачных реформ объясняются вмешательством во внутренние дела края «главного виновника всех бед» – федерального центра. В контексте этих представлений правящая элита Татарстана стала реализовывать с 1992 г. собственную политику мягкого вхождения в рынок в противовес российской шоковой терапии, взяв на себя «миссию защитника своего локального сообщества перед лицом пугающих перспектив “шоковой терапии” и всеобщей неопределенности». Что же касается образа героя, то применительно к Республике Татарстан именно он на протяжении долгого времени оставался наиболее значимым во всей региональной мифологии. Миф о М.Ш. Шаймиеве как наилучшем для республики руководителе из года в год распространялся властями среди широких слоев населения.

Функционирование региональных политических мифов находится в прямой зависимости от характера сложившихся в стране федеративных отношений. Выстраивание вертикали власти в 2000-е годы придало специфический характер процессу формирования новых политических мифов в регионах. Некоторые исследователи и вовсе заговорили об уходе региональных мифологий с политической авансцены. Однако, по нашему мнению, подобные выводы следует считать преждевременными. Федеративные отношения в современной России за последние два десятилетия не раз подвергались кардинальным изменениям, поэтому не исключена возможность возрождения в обозримом будущем практики прямых выборов глав регионов, на что указал в своем выступлении на одной из пресс-конференций и Президент РФ Д.А. Медведев. Возвращение к процедуре прямых выборов, в свою очередь, вновь поставит на повестку дня вопрос о политике формирования региональной идентичности. Следовательно, вполне можно ожидать и возрождения спроса на региональные политические мифологии.

Реформы 2000-х годов трансформировали и характер функционирования региональных политических мифов. Сейчас их главной целью является не легитимация власти губернаторов и выстраивание образа врага в лице федерального центра, а формирование благоприятного социального фона на своей территории, чтобы, создавая при этом образ максимальной лояльности Центру, проводить выгодную для себя политику и в то же время получать финансовые вливания из Москвы, привлекать иностранные инвестиции. В условиях, когда и национальная, и региональная политика начинают сводиться исключительно к экономическому развитию, локальная мифология становится более рациональной, нацеленной на экономический результат. И если в политической сфере между Центром и отдельными регионами возникают разногласия, то «в сфере экономики регионы уже видят себя частью большого российского пространства. Сказывается и помощь федерального центра в экономических достижениях конкретных регионов». Таким образом, значительно расширяется круг реципиентов региональных политических мифов, к местному населению и федеральному центру присоединяются зарубежные партнеры, транснациональные корпорации, международные банки и т.д.