Россия и мусульманский мир № 8 / 2015

Коллектив авторов

Во-первых, Биджиев не был замечен в поддержке радикальных течений и террористических групп, появившихся в республике позднее.

Во-вторых, созданная им организация «Имамат Карачая» не была основным «мотором» в борьбе карачаевцев за автономию – эту функцию выполняло светское общественное движение «Джамагъат».

В силу перечисленных причин конфликты, возникавшие вокруг «Имамата Карачая» и его лидера, не имели межнационального характера. Возникновение черкесского движения в Карачаево-Черкесии тесно связано с созданием Международной черкесской ассоциации (МЧА). МЧА, созданная в мае 1991 г. на учредительном конгрессе в Нальчике, своей главной целью ставила консолидацию черкесских организаций в России и за ее пределами, взаимодействие черкесов, проживающих в России, с мировой черкесской

диаспорой [Казенини 2009: 123].

Глобальный геополитический конфликт многократно возрос в 90-х годах после распада СССР и образования СНГ на постсоветском пространстве. Объявление Соединенными Штатами Америки Кавказского региона зоной своих стратегических интересов, возвращение Турции и Ирана в кавказское политическое поле вызвало интерес западных держав к нефтяным богатствам Каспия, обладающего громадными резервами [Сотавов 1998: 46–48]. Согласно Н. Спикмену, евразийский римленд тянется от западной окраины евразийского континента до восточной его окраины. Таким образом, он разделил мир на две части: хартленд и римленд. В отличие от Маккиндера и других известных геополитиков, он отверг идею преобладания континентальных держав хартленда и выдвинул свою формулу: «Кто контролирует римленд, господствует над Евразией; кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира» 1 .

1

Foster J.B. 2006. The New Geopolitics of Empire. – Monthly Review. Vol. 57. Is. 8 (Janurary). URL: http://monthlyreview.org/2006/01/01/the-new-geopolitics-of-empire/

В рамках «нового мирового порядка» мир рассматривается как однополярный, с Америкой в качестве единственной сверхдержавы. Министерство обороны США, не теряя времени, выступает со стратегическим обзором. Так, Пол Вулфовиц, заместитель министра обороны по политике, заявил следующее: «Наша основная цель – предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу, схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появление враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях» 2 .

2

Доктрина Вулфовица. URL:html

Вулфовиц также соглашается с доктриной хартленда, утверждая, что «Россия останется сильной военной державой в Евразии и единственной силой в мире с возможностью уничтожить Соединенные Штаты» 3 . Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности президента Картера, в 1977–1981 гг. выступал как один из самых ревностных сторонников имперской геополитики США. По словам Бжезинского, «Америка в настоящее время является единственной супердержавой, а Евразия – центральной ареной мира»; «геополитика перешла от регионального до глобального измерения, с преобладанием по всей территории Евразийского континента» [Бжезинский 2014: 229].

3

Foster J.B. 2006. The New Geopolitics of Empire. – Monthly Review. Vol. 57. Is. 8 (January). URL: http://monthlyreview.org/2006/01/01/the-new-geopolitics-of-empire/

На современные межнациональные отношения в России продолжают оказывать негативное влияние геополитические последствия распада Советского Союза. На территории России активную противоправную деятельность ведут более 80 международных экстремистских организаций, использующих в своих интересах ваххабизм. Пять стран Персидского залива: Саудовская Аравия, ОАЭ, Оман, Катар и Бахрейн являются наиболее активными спонсорами исламистов.

Многие происламистские общественные некоммерческие организации, оказывающие добровольную финансовую поддержку «повстанцам», зарегистрированы в США [Медмедев 2010: 6]. В Стамбуле в 2012 г. состоялась конференция «Единый Кавказ», которая была организована гражданским обществом IMKANDER (ИМКАНДЕР) 4 . Ее результаты показали, что под воздействием кавказской диаспоры и радикальных исламских группировок, а также под влиянием внешней политики Турции как одного из членов НАТО она играет немаловажную роль на Северном Кавказе.

4

http://t24.com.tr/haber/kafkas-diyasporasi-istanbulda-toplandi,259005

Геостратегическое значение Северного Кавказа возросло за счет изменения мирового политического баланса в условиях «нового мирового порядка». На границах постсоветского пространства формируется многополюсная геополитическая структура, оказывающая существенное воздействие на этнополитические процессы внутри стран бывшего СССР.

Таким образом, геополитическая значимость Северного Кавказа способствует возникновению и развитию этнополитических конфликтов в республиках региона, в том числе в Карачаево-Черкесской Республике. В начале 1990-х годов там возник конфликт, который едва не привел к распаду республики и формированию на ее территории нескольких национальных образований. Митинги общественных движений по вопросам разделения республики и многочисленные нарушения избирательного законодательства РФ и КЧР в середине и конце 90-х годов вызвали дестабилизацию общественно-политической ситуации в Карачаево-Черкесии. Федеральный центр только в 2000 г. принял меры по урегулированию конфликта в данном субъекте РФ.

По нашему мнению, отсутствие понимания и осознания политиками и представителями различных слоев общества последствий конфронтации с властью является фактором политического риска.

Литература

1. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология. Вып. 24. – Ставрополь: Изд-во СГУ, 1996. – 674 c.

2. Бжезинский З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы.. – М.: АСТ, 2014. – 702 с.

3. Бочаров В.М. Проблемы предупреждения и пресечения массовых беспорядков в условиях Северо-Кавказского региона // Геополитика, проблемы безопасности и миротворчества на Северном Кавказе. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2001.

4. Гаджиев К.С. Геополитика: история и современное содержание дисциплины. – Полис, 1996, No 2. – С. 169.

5. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. – М.: Международные отношения, 2003. – 464 с.

6. Гадло A.B. Этническая история народов Северного Кавказа IV–X вв. – Л.: Изд-во ЛГУ. 1994.– 237 с.

7. Дулова С.С. Анализ природы конфликтов в Карачаево-Черкесской и Кабардино-Балкарской республиках // Национальная политика, этнополитика и этноконфликтология на Северном Кавказе. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ. 2004.– С. 15–17.

8. Казенини К. «Тихие» конфликты на Северном Кавказе: Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. – М.: REGNUM, 2009. – 180 с.

9. Медмедев Н.П. О некоторых проблемах этнополитической стабильности на Северном Кавказе // Политическая регионалистика и этнополитика. – М.: Изд-во «Дом МИС и С.», 2010.

10. Сотавов Н.А. Некоторые аспекты геополитической роли Северного Кавказа в евразийском пространстве: история и современность. – Национальная политика, этнополитика. Геополитика на Северном Кавказе. – Пятигорск: ПГЛУ. 1998.– С. 46–48.

11. Черноус В.В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога. – Научная мысль Кавказа. – Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦВШ, 1999. .

12. Чупров В.И. Молодежь в обществе риска. 2-е изд. – М.: Наука, 2003. – 230 с. (KALAY Guler, postgraduate student of the Chair of Russian Politics, Department of Political Science, Lomonosov Moscow State University.)

«Власть», М., 2015 г., № 5, с. 194–197.