Россия и современный мир №2 / 2018
Шрифт:
Keywords: INION fire, volunteers, safe urban environment, Moscow.
Yadova Maya Andreevna – Candidate of Sociological sciences, Head of the Department of Sociology and Social Psychology of the Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences (INION RAN). E-mail: m.yadova@mail.ru
Прошло уже три года с момента одного из самых трагических событий не только для российской, но и для мировой социогуманитарной науки – пожара в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН. Напомним, что пожар в ИНИОН РАН, остановить который удалось лишь спустя 27 часов, произошел вечером 30 января 2015 г. В процессе его
Значение ИНИОНа в интеллектуальной жизни российского общества невозможно переоценить. Так, по словам историка и религиоведа А.Б. Зубова, «пожар в ИНИОНе – это намного больше, чем утрата ценного собрания книг, это утрата важнейшего культурного центра, с которым связаны имена современных исследователей <…> это большая человеческая и гуманитарная трагедия». С ним солидарен и находившийся на момент пожара на посту президента РАН академик В.Е. Фортов, который сравнил случившееся в ИНИОН РАН с аварией на Чернобыльской АЭС [5].
По данным на февраль 2018 г., вопрос со строительством нового здания ИНИОН РАН до сих пор не решен, институт не имеет собственного полноценного помещения и продолжает функционировать в разных местах. Несмотря на значительное время, прошедшее после пожара, судьба ИНИОНа по-прежнему остается неопределенной, а события той январской ночи, их причины и последствия для российского общества требуют вдумчивого экспертного анализа.
Данная статья основывается на результатах 16 индивидуальных полуструктурированных интервью с волонтерами, участвовавшими в работах по ликвидации последствий пожара в ИНИОН РАН. Интервью проводились в период с июня по август 2015 г., информантами стали представители двух групп (каждая – по восемь человек) – добровольцы из числа сотрудников ИНИОНа и те, кто не связан с институтом трудовыми отношениями. Возрастной состав опрошенных разнороден: самому младшему – 24 года, старшим – более 50 лет. Из сотрудников ИНИОНа были опрошены четверо мужчин и четыре женщины, группу «внешних» волонтеров представляли пять женщин и трое мужчин.
Гайд-интервью 8 состоял из вводной части, разъясняющей цели, задачи исследования, некоторые нюансы ведения беседы, собственно вопросов и заключительной части, содержащей слова благодарности респонденту. Интервью в зависимости от пожеланий респондентов проводились «лицом к лицу», по телефону, а также с использованием электронной почты и программ для обмена мгновенными сообщениями. Выбор различных способов общения позволил опросить респондентов, не имеющих возможности принять участие в личном интервью по причине занятости.
8
Гайд-интервью (от англ. guide – путеводитель, руководство) – список вопросов и тем, предлагаемых для обсуждения.
Круг тем, предлагаемых для обсуждения, чрезвычайно широк. Информантов спрашивали об их личном отношении к пожару и его возможных причинах; о том, повлияет ли трагедия, произошедшая с ИНИОН РАН, на жизнь столицы и российское общество в целом; застрахованы ли другие библиотеки и научные организации от чрезвычайной ситуации, в которой оказался институт; что нужно сделать для того, чтобы подобные катастрофы не повторялись, возможно ли это сделать сейчас, в период экономического спада в стране; нужно ли сегодня, в условиях экономического кризиса, решать вопросы, связанные с материально-техническим обеспечением библиотек (научных учреждений); не являются ли эти траты избыточными. Помимо этого, в гайд-интервью были включены вопросы, выясняющие отношение информантов к рискам и опасностям, которые влечет за собой жизнь в мегаполисе.
Важно отметить, что большинство наших собеседников родились / выросли в Москве или переехали в столицу достаточно давно, а значит, хорошо
У большинства информантов до момента участия в работах по спасению книг опыта волонтерской деятельности не было либо он был минимален. Инионовцы на вопрос о том, что мотивировало их стать добровольцами, как правило, отвечали просто: «Потому что – это мой ИНИОН». Волонтеры «со стороны» большей частью люди с высоким уровнем образования, профессионально связанные с наукой (многие обладают ученой степенью или работают над диссертацией), образованием, культурой, искусством. Они объясняли свое участие любовью к книге, уважительным отношением к просвещению и знаниям, стремлением сохранить культурное и интеллектуальное наследие, «чисто человеческим» желанием помочь попавшим в беду. Некоторых привело в ИНИОН чувство солидарности с теми, кто им небезразличен: здесь когда-то работали их родственники или учителя. Зачастую добровольцами двигало любопытство: ранее они были настолько впечатлены рассказами об ИНИОНе, что воспринимали его как почти сакральное место.
Решила помочь, как только узнала о несчастье. Потому что книги, как люди, со своей судьбой, историей, представляющие культурную, научную ценность, и больно, недопустимо оставлять их гибнуть.
… было интересно посмотреть старые книги, люблю книги.
Для меня пожар в ИНИОН был трагедией. Я довольно давно был связан с институтом, так как мой первый научный руководитель была сотрудником в историческом отделе.
Мой дедушка здесь работал, поэтому я не могла не прийти. И очень интересно было посмотреть на этот прекрасный и загадочный ИНИОН, хоть он и сгорел. И помочь, конечно, хотелось очень.
По свидетельству респондентов, основными источниками информации о том, что ИНИОНу требуется волонтерская помощь, были СМИ, сообщения в социальных сетях и личные рассказы / просьбы людей, имеющих отношение к институту. Мощной мобилизационной площадкой по формированию волонтерского корпуса стала группа «ИНИОН РАН. Помощь в ликвидации последствий пожара. Группа для добровольцев» в Facebook (впоследствии она была переименована в «Друзья ИНИОН РАН»); участники интервью упоминали ее наиболее часто. Кстати, эта группа активно развивается до сих пор, информируя о том, чем «живет и дышит» современный ИНИОН. На настоящий момент число участников группы «Друзья ИНИОН РАН» составляет 2,6 тыс. человек.
Отвечая на вопрос о значимости произошедшей трагедии, все информанты назвали это событие масштабным и по-своему символичным, отражающим реальное отношение российской власти к науке и образованию. Многие, ссылаясь на собственный пример или опыт близких, отмечали, что сегодня российским ученым приходится существовать в нищенских условиях.
Воевать надо меньше, воровать надо меньше, науку надо финансировать нормально, а не по полтора гроша от щедрот. У меня отец – он геолог – вернулся из командировки в Индию. Он говорит, что эта страна гораздо более нищая, но их ученые живут намного лучше российских.