Россия и Запад

Лавров Александр Васильевич

[Б.Б. Голицын] глубоко интересовался познанием русской природы, видел в ее разностороннем и глубоком изучении залог силы нашей страны, столь горячо им любимой родной земли, в светлое будущее которой он верил всей своей душой, работал для него всеми своими силами [916] .

В. Н. Голицын — сын Н. Б. Голицына, брата академика. Примечательно, что их дед, прадед композитора — Николай Борисович Голицын (1794–1866) — известен не только как герой военных сражений (в 1812 году он состоял ординарцем при князе П. И. Багратионе), не только как поэт и писатель, переводчик А. С. Пушкина на французский язык [917] , но и как музыкант (детские годы он провел в Вене, видел Йозефа Гайдна). Н. Б. Голицын прославился как блестящий знаток классической музыки [918] , один из основателей русской школы игры на виолончели, учредитель Общества любителей музыки (1828), музыкальный критик и пропагандист творений Л. Бетховена в России, его усилиями в Санкт-Петербургском Филармоническом обществе состоялось первое исполнение «Торжественной мессы» (26 марта 1824 года). По заказу Н. Б. Голицына Бетховен написал три из пяти последних струнных квартета, получившие название «Голицынские». («Эти произведения, написанные в тот же период, когда были созданы „Торжественная месса“ и Девятая симфония, принадлежат к числу самых выдающихся музыкальных творений Бетховена и сыграли важную роль в развитии музыки» [919] .)

916

Вернадский В. И.

Отчеты о деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России при Императорской Академии наук. Пг.: Императорская Академия наук. 1916. № 5. С. 105; Уломов В. И. К 140-летию со дня рождения // Развитие идей и научного наследия Б. Б. Голицына в сейсмологии / Отв. ред. проф. В. И. Уломов. М.: ИФЗ РАН, 2003. С. 8. Попутно отметим, что в 1993 г. в России была учреждена Премия имени академика Б. Б. Голицына, раз в году присуждаемая Российской академией наук за лучшие работы в области геофизики.

917

Охотин Н. Г. Голицын Николай Борисович // Русские писатели. 1800–1917. М.: Советская энциклопедия, 1989. Т. 1. С. 608–609.

918

См.: Гинзбург Л. С. Голицын Николай Борисович // Музыкальная энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1973. Т. 1. Ст. 1031–1032.

919

Сидорин А. Я. Жизнь и деятельность академика князя Бориса Борисовича Голицына // Там же. С. 205.

Старший сын князя унаследовал от него музыкальные способности. Юрий Николаевич Голицын (1823–1872) был известным хоровым дирижером, дирижировал концертами не только в России, но и за границей, даже в Америке; пропагандировал русскую музыку, стал основателем первого русского народного хора; ему принадлежит ряд музыкальных произведений, в частности оркестровая фантазия «Освобождение» (1861, написана по случаю отмены крепостного права в России) [920] .

В. Н. Голицын мог бы стать достойным продолжателем славных традиций своего доблестного рода, трудясь на благо отечества. Однако родственные связи не спасли его от общей участи людей его круга: в 1934 году князь был арестован. Рассчитывать на заступничество А. П. Карпинского уже не приходилось: 2 февраля 1931 года на общем собрании Академии наук он выступил против исключения из нее арестованных по «академическому делу» С. Ф. Платонова, Е. В. Тарле и др.; 4 февраля в «Ленинградской правде» появилась статья «Контрреволюционная вылазка академика Карпинского». Карпинский подал в отставку, но под давлением А. В. Луначарского остался на посту президента. Он продолжал выступать против бессмысленных репрессий, однако эти протесты, оставаясь делом его совести и актом гражданского мужества, не могли влиять на политику сталинского «молоха» [921] .

920

Голицын Юрий Николаевич // Музыкальная энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1973. Т. 1. Ст. 1032. Брат дирижера — Борис Николаевич Голицын (1833–1888), дед В. Н. Голицына, также пробовал сочинять, хотя его занятия музыкой не выходили за рамки дилетантства. «Известны публикации его романсов на слова М. Ю. Лермонтова „Расстались мы…“, посвященного А. Н. Протасовой (СПб.: Jommes, 1864), и „Без вас хочу сказать вам много…“ (СПб.: Юргенсон) <…>» (Сидорин А. Я. Жизнь и деятельность академика князя Бориса Борисовича Голицына // Там же. С. 208).

921

13 марта 1935 г. Карпинский обратился с письмом к Генеральному прокурору СССР А. Я. Вышинскому, выразив в нем протест против проводившихся властями «разгрузок Ленинграда»; он указал, что во время этих чисток тысячи граждан подверглись аресту и затем получили предписание в трехдневный срок выехать из Ленинграда в отдаленные регионы страны; никаких обвинений этим людям не предъявляли, а высылали только за то, что они «имели дворянское, духовное или купеческое происхождение и рассматривались как чуждый элемент» (см. текст оригинала: Электронная книга «Президенты Российской Академии наук». С. 11); см. также: Просим освободить из тюремного заключения: Письма в защиту репрессированных / Сост. В. Гончаров, В. Нехотин. М.: Современный писатель. 1998.

Л. Аверьянова не сразу узнала о гибели друга. 27 июля 1934 года она писала А. И. Корсуну:

У меня, откровенно говоря, все еще теплится тайная надежда, что я получу разрешение на поездку к Вольдемару — я не понимаю, почему нельзя иметь пропуск на столь серьезном основании, как его болезнь. Другим ведь дают же. Я же какая-то проклятая. К тому же хочется дико посмотреть Байкал, которым так восхищалась некогда моя мамахен.

В письме от 31 июля:

Не смейте обо мне беспокоиться, т. е. я уже пришла в себя и спокойно жду дальнейших вестей от Володарчика или о нем [922] .

922

РО ИРЛИ. Ф. 355. Ед. хр. 105. Л. 47 об., 50. Андрей Иванович Корсун (1907–1963) — второй муж Л. Аверьяновой; поэт и переводчик, автор перевода скальдических стихов для книги «Исландские саги» (Л., 1956) и «Старшей Эдды», не раз переиздававшейся (ст. и коммент. М. И. Стеблина-Каменского. М.; Л., 1963); генеалог, специалист по геральдике; почти тридцать лет служил научным сотрудником Государственного Эрмитажа.

Поездка на Байкал (в ГУЛАГ?) не состоялась, но мысли о судьбе князя не оставляли поэтессу. В 1935–1937 годах она создает цикл из 10 сонетов на тему русской истории и судеб ее властителей. Сонеты составили ее последний сборник «Пряничный солдат», названный по имени персонажей сказки Э.-Т.-А. Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» (1816). Пряничные человечки, самоотверженно вступившие в бой с солдатами Мышиного короля, гибнут почем зря, — судьба культурного слоя России:

Мы можем говорить и думать о расстреле. Но, горше всех других, дана нам мысль одна: Что справится без нас огромная страна. «Иоанн Антонович», 1935 [923]

923

Впервые: Русская мысль. 1949. № 142. 3 июня. С. 44 (Публ. Г. Струве).

В восьмом сонете, поминая Петровскую эпоху, поэтесса вновь окликает своего Голицына: Литовский всадник к славе гнал коня… Голицыны — потомки великокняжеского литовского рода Гедимина (?-1347), см.:

8. СОФЬЯ АЛЕКСЕЕВНА [924] Сестра в несчастья, разве вместе с кровью К тебе любовь изымут из меня! Стрелецкий бунт ревел в столбах огня. Но — Петр велик. И забывали Софью. Москва ль не соты черному злословью! Бразды правленья в нежный миг кляня, Литовский всадник к славе гнал

коня: К Голицыну горела ты любовью. Разлуки русской необъятен снег, И монастырь тебе стал вдовий дом, И плачем выжжены глаза сухие. Могла б и я в тиши дожить свой век, Горюя о Голицыне моем: Но больше нет монастырей в России. 1935

924

Впервые: Грани. № 22 (1954). С. 52 / Публ. Г. Струве.

О гибели князя Л. Аверьянова узнала, вероятно, в 1937 году. Тогда же, видимо, ею были написаны два стихотворения: «Превыше всех меня любил…» и «Россия. Нет такого слова…»; как и «Памяти кн. В. Н. Голицына», они (и только они) отмечены двойной датировкой: 1934–1937.

Превыше всех меня любил Господь. Страна — мой зоркий Орлик. Мне голос дан, чтоб голос был До самой смерти замкнут в горле. Элизиум теней чужих. Куда уходят дорогие? — Когда ты вспомнишь о своих, Странноприимица — Россия! Как на седьмом, живут, без слов, На сиром галилейском небе: На толпы делят пять хлебов И об одеждах мечут жребий… Но тише, помыслы мои. Слепой, горбатой, сумасшедшей Иль русской родилась — терпи: Всю жизнь ты будешь только вещью. 1934–1937 Россия. Нет такого слова На мертвом русском языке. И все же в гроб я лечь готова С комком земли ее в руке. Каких небес Мария-дева Судьбою ведает твоей? Как б…., спьяна качнувшись влево, Ты бьешь покорных сыновей. Не будет, не было покоя Тому, кто смел тебя понять. Да, знаем мы, что ты такое: Сам черт с тобой, … мать! 1934–1937 [925]

925

Аверьянова Л. Дополнение к сборнику «Серебряная Рака. Стихи о Петербурге» // Hoover Institution on War, Revolution and Peace. GLEB P. STRUVE COLLECTION. Box 75. Folder 5.

Стихотворения написаны как бы в предчувствии близкого ареста, намек на который прочитывается и в последних строках «Памяти кн. В. Н. Голицына»:

И смутным предчувствием сковано тело, Но скреплена дружба, Любови сильней, Кирпичною кровью Мальтийской капеллы, Хладеющей кровью твоей и моей.

Существует предположение, что Л. И. Аверьянова была дочерью вел. кн. Николая Михайловича (1869–1919) — историка, писателя, председателя Императорского русского исторического общества, который был расстрелян в Петропавловской крепости [926] . В декабре 1962 года известный пушкинист Ю. Г. Оксман, лично знавший поэтессу до своего ареста в 1936 году (за которым последовали десять лет Колымских лагерей), спрашивал у В. М. Глинки, тогдашнего хранителя Государственного Эрмитажа:

926

Великий князь Николай Михаилович (1859–1919) не был женат, местонахождение его дневников нам неизвестно (они отсутствуют в его личном фонде в ГАРФ). Во внешности поэтессы, судя по нескольким дошедшим до нас фотографиям, никакого сходства с Николаем Михаиловичем не наблюдается. Фрагменты дневниковых записей Н. М. Романова за 1914–1917 гг. были опубликованы в «Красном архиве» (1931. Т. 47–48. Кн. 4–5; Т. 49. Кн. 6); в этих записях он освещает военные действия в период своего пребывания на фронте, а также события, предшествовавшие Февральской революции (в частности, историю убийства Г. Распутина). В записках «Мои свидания осенью 1901 г. в Крыму с графом Л. H. Толстым» (Красный архив. 1927. Т. 21. Кн. 2) Н. М. Романов вскользь упоминает о деле, которое касалось его личной жизни и которое он обсуждал с Толстым (и которое вызвало у того горячий отклик), но не передает содержание разговора. Очевидно, Ю. Г. Оксман имел в виду неопубликованные фрагменты дневника великого князя, оставшиеся нам неизвестными.

…Знали ли Вы в Ленинграде Лидию Ивановну Аверьянову? Она была на службе в Интуристе, писала стихи, переводила. Анна Андреевна

(Ахматова. — М.П.)

мне говорила, что ее муж работал в Эрмитаже. <…> Когда Лидия Ивановна умерла? При каких обстоятельствах? Мне кажется, что Л.И. была дочерью вел. кн. Николая Михайловича, помнится, что я об этом что-то прочел в его неизд. дневниках лет 30 назад… [927]

До настоящего времени какие-либо подтверждения великокняжеского происхождения Л. Аверьяновой не выявлены. Думается, что ее стихи, собранные в книге «Серебряная Рака», издание которых ожидается в ближайшее время, приблизят нас к разгадке ее происхождения — опровергнут или, скорее, подтвердят «первородство».

927

Глинка М. С. В. М. Глинка: Воспоминания. Архивы. Письма. СПБ., 2006 (Сер. «Хранитель»). С. 138. М. С. Глинка дополнил публикацию этого письма своими размышлениями: «Имя Ю. Г. Оксмана как историка и исследователя столь значительно <…> что комментировать строки его письма мы никак не решаемся» (Там же).

Творческая судьба друга детства поэтессы сложилась менее счастливо (если здесь вообще уместны сравнения), жизненный путь князя В. Н. Голицына был пресечен в самом расцвете, и тем не менее он оставил по себе «длящуюся» и благодарную память в русской поэзии.

Марина Кучинская Памяти кн. В. Н. Голицына Под серебряным спудом, под мальтийским крестом снегирём красногрудым зимовал. На златом не сиделось крылечке, было плакать невмочь — покатилось колечко в ленинградскую ночь. Покатилось — пропало — за уральский хребет, переломленный. Даром музыкант что — поэт. Вот и рыжая Муза окликала тебя, и, где харкала кровью, там вставала заря. 1 марта 2011 [928]

928

Кучинская М. Восемь минут лета. Стихотворения. СПб.: Изд-во Сергея Ходова, MMXI. С. 86.