Россия накануне смутного времени
Шрифт:
Военная сила, а следовательно, и реальная власть в Москве находилась в руках «дворовых» чинов, и они поспешили пустить ее в ход. Б. Я. Вельский использовал инспирированное боярами выступление земских дворян как предлог для того, чтобы ввести в Кремль верных ему «дворовых» стрельцов. Он предпринял отчаянную попытку опередить события и силой покончить с назревшей в земщине «смутой» еще до того, как в Москву прибудет регент Иван Шуйский, которого смерть Грозного застала в Пскове. По свидетельству очевидца событий литовского посла Л. Сапеги, правитель уговорил Федора расставить в Кремле дворцовую стражу по обычаю, установившемуся при его отце Иване IV, против чего выступали бояре. Еще до прибытия послов Вельский тайно пообещал стрельцам «великое жалованье» и привилегии, какими они пользовались при Грозном, и убеждал их не бояться бояр и выполнять только его приказы. Едва литовское посольство покинуло Кремль и бояре разъехались по своим дворам на обед, Вельский приказал затворить все ворота и вновь начал уговаривать Федора держать двор и опричнину так, как держал отец его (namawiac go poczal aby dwor i opriczyne chowal tak jako ociec jego) [22] . В случае успеха Вельский рассчитывал распустить регентский совет и править от имени Федора единолично,
22
Scriptores rerum polonicarum, t. VIII, р. 174.
Столкновение между «дворовыми» и земскими боярами послужило прологом к давно назревавшему восстанию в Москве. В литературе оно датируется 2 апреля. Эта дата опирается на свидетельство Л. Сапеги о том, что неудачный прием в Кремле состоялся 12 апреля по новому стилю. Документы Посольского приказа позволяют исправить ошибку посла, написавшего письмо полтора месяца спустя. По русским посольским книгам, прием в Кремле имел место 9 апреля [23] . Именно в этот день столица и стала ареной народных выступлений.
23
ЦГАДА, ф. 79, кн. 15, л. 33.
Как только земские бояре узнали о самочинных действиях Вельского, они бросились в Кремль. Однако стрельцы отказались повиноваться приказам главных земских опекунов и не пропустили их в ворота. После долгих препирательств И. Ф. Мстиславский и Н. Р. Юрьев прошли за кремлевские стены, но их вооруженная свита была задержана стражей. Когда боярские слуги попытались силой прорваться за своими господами, произошла стычка. На шум отовсюду стал сбегаться народ. Стрельцы пустили в ход оружие, но рассеять толпу им не удалось. Столичный посад восстал. «Народ, — по словам летописца, — всколебался весь без числа со всяким оружием». Толпа пыталась штурмовать Кремль со стороны Красной площади. «По грехом, — писал современник, — чернь московская приступила к городу большому, и ворота Фроловские выбивали и секли, и пушку большую, которая стояла на Лобном месте, на город поворотили». По словам голландца И. Массы, народ захватил в Арсенале много оружия и пороха, а затем начал громить лавки. Бояре опасались, что их дворы постигнет та же участь [24] .
24
Пискаревский летописец, с. 87; Летописец XVI в. — ГИМ, собр. Е. Барсова, № 1811, л. 12; Масса И.Краткое известие…, с. 32.
Царь Федор и его окружение, напуганные размахом народного движения, не надеялись подавить мятеж силой и пошли на переговоры с толпой. Из кремлевских ворот на площадь выехали думный дворянин М. А. Безнин и дьяк А. Я. Щелкалов [25] . Черный народ «вопил, ругая вельмож изменниками и ворами» [26] . В толпе кричали, что Вельский побил Мстиславского и других бояр. «Чернь» требовала выдачи ненавистного временщика для немедленной с ним расправы [27] . Положение стало критическим, и после совещания во дворце народу объявили об отставке Вельского.
25
ГИМ, Летописец, № 2524/42797, л. 75 об.
26
Масса И.Краткое известие…, с. 32.
27
Scriptores rerum polonicarum, t. VIII, р. 175.
Земские чины перед лицом страшного для них восстания «черни» сочли за лучшее отложить в сторону распрю с «дворовыми» чинами. «…Бояре, — повествует летописец, — межю собою помирилися в городе (Кремле. — Р. С.) и выехали во Фроловские ворота…» [28] Властям удалось кое-как успокоить толпу, и волнения в столице постепенно улеглись.
Непосредственным результатом московских событий явилось падение могущественного регента Б. Я. Вельского и кратковременное примирение противоборствовавших политических группировок. Несколько недель спустя после народного выступления в Москве открылся собор. Цели и характер собора 1584 г. получили различную оценку в литературе. В. О. Ключевский высказал предположение, что созванный в Москве собор был «избирательным». Он должен был «избрать» на трон Федора Ивановича. Гипотеза В. О. Ключевского получила дополнительную аргументацию в трудах М. Н. Тихомирова, по мнению которого мысль об избрании Федора на царство Земским собором родилась в кружке Годуновых и Щелкаловых. М. Н. Тихомиров акцентировал внимание на словах Горсея о том, что в Москве был собран парламент (а не подобие парламента, как писал В. О. Ключевский) с выборным составом, который обсудил широкий круг вопросов, связанных с преобразованиями. Продолжая мысль М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнин пришел к выводу, что после смерти Грозного произошло заметное расширение функций земских соборов, которые отныне начали избирать и утверждать государей. Иную точку зрения высказал Н. И. Павленко. Он подверг сомнению сам факт созыва избирательного собора и на этом основании заключил, что несуществующий Земский собор не мог ни избирать царя, ни обсуждать другие политические вопросы [29] .
28
Пискаревский летописец, с. 87.
29
Ключевский В. О.Соч., т. VIII. М., 1959, с. 51–52; Тихомиров М. Н.Российское государство в XV–XVII вв. М., 1973, с. 62–64; Черепнин Л. В.Земские соборы и утверждение абсолютизма в России. — Абсолютизм в России. М., 1964, с. 101; его же.
Гипотеза о Земском соборе опирается прежде всего на показания Джерома Горсея. Англичанин описал воцарение Федора как очевидец в краткой записке, опубликованной им намного раньше всех прочих своих сочинений. Записка Горсея вышла в Англии в издании Хаклюйта в 1588 г. Составленная по свежим следам, она отличается большой достоверностью. Согласно Горсею, около 4 мая в Москве был созван парламент (дума), на который собрались главнейшие люди из духовенства вместе со всеми боярами. На первый взгляд может показаться, что описанный Горсеем «парламент» не имел черт Земского собора, так как в его работе не участвовало дворянство (gentrice). Более внимательное изучение текста Горсея заставляет усомниться в том, что дело ограничилось созывом думы, включавшей всего полтора десятка бояр. Слова Горсея допускают более широкое толкование: «на московском собрании присутствовала „all the no-bility whatsoever“, т. е. вся знать без исключения» [30] .
30
Горсей Д.Путешествия (II), с. 47–48. Согласно менее точному переводу текста Горсея Н. А. Белозеровой, в Москве был собран парламент (совет) «из высших духовных лиц и всего дворянского сословия без разбора» ( Горсей Д.Записки о Московии XVI в. СПб., 1909 (далее — Горсей Д.Записки), с. 110).
Московские летописи XVII в. сохранили память о том, что при воцарении Федора в Москву съехалось большое число дворян и духовных лиц. «…По преставлении царя Ивана Васильевича, — читаем в одном летописце, — приидоша к Москве изо всех городов Московского государства и молили со слезами царевича Федора, чтобы не мешкал, сел на Московское государство». Другой летописец подчеркивает, что инициатива созыва «властей» в Москву принадлежала митрополиту Дионисию, который «изыде в митрополию и нача писати по всем градом, чтоб власти ехали на собор» [31] . Большой интерес представляет запись о воцарении Федора, включенная в Разрядные книги пространной редакции: «И того же году (7092. — Р. С.)мая в 7 день сел на Московское государство… государь царь и великий князь Федор Иванович всея Русские земли» [32] .
31
ПСРЛ, т. XIV. М., 1965, с. 35; Буганов В. И., Корецкий В. И.Неизвестный московский летописец XVII в. — Зап. ОР ГБЛ, вып. 3. М., 1971 (далее — Летописец XVII в.), ст. 256 об.
32
Разрядная книга 1577–1606 гг. — ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 192; Разрядная книга 1375–1605 гг. — ГПБ., собр. Эрмитажное, № 390 (далее — Разряды), л. 666 об.; ГИМ, Щукинское собр., № 496, л. 787 об. В некоторых разрядах значится другая дата — 6 мая (ЦГАДА, ф. 201, собр. Оболенского, № 85, л. 782 об.).
На первый взгляд может показаться, что приведенная запись Разрядного приказа подкрепляет свидетельство Горсея о том, что примерно 4 мая в Москве начал заседать собор. Но такое истолкование источников едва ли верно. Горсей относил царскую коронацию не к 31 мая, а к 10 июня, а это значит, что он руководствовался введенным в Англии григорианским календарем. Следовательно, описанный им собор 4 мая состоялся по русскому календарю в 20-х числах апреля. Что же касается Разрядных книг, то в их записи (по частным спискам), как видно, вкралась ошибка, происхождение которой проясняет сличение текстов:
«… седе на царство на Москве… месяца мая в 31 день в 7 неделю по пасце…» [33]
«…мая в 7 день сел на Московское государство…» [34]
По-видимому, искажение даты в Разрядной книге объясняется неудачным сокращением начального текста.
В центре деятельности московского собора, без сомнения, стоял вопрос о кандидатуре нового царя. Н. И. Павленко предположил, что московское собрание свелось лишь к обсуждению дня коронации. Однако такое мнение не учитывает обстановки острого политического кризиса, когда произошла смена лиц на троне. Первая торопливая церемония присяги Федору, которой руководил глава «двора» регент Б. Я. Вельский, была проведена в ночь после кончины Грозного. Хотя мартовская присяга не утратила силы после падения Б. Я. Вельского, переворот радикально изменил ситуацию в столице. Руководство земщины использовало собор, чтобы окончательно перехватить бразды правления из рук «дворовых». В обстановке, чреватой взрывом, правительство в любую минуту могло потерять контроль за положением в столице.
33
ГИМ, Летописец, № 2524/42797, л. 74 об.
34
Разряды, л. 666 об.
Современники склонны были рассматривать воцарение Федора как соборное избрание. Такое впечатление подкреплялось тем, что по своему безволию и слабоумию претендент на трон не оказывал самостоятельного влияния на события. Формально собор одобрил кандидатуру Федора, а фактически вынес важное политическое решение о поддержке нового боярского правительства. По свидетельству псковского современника, Федор был поставлен на царство «митрополитом Дионисием и всеми людьми Руские земли». Совершенно так же были истолкованы московские известия за рубежом. Шведский наместник в Финляндии П. Делагарди писал в Новгород: «…есмя в правду доведался, что… избрали в великие князи… князя Федора на степень отца его…» [35] Письмо Делагарди датировано 26 мая 1584 г. Очевидно, прошел месяц, прежде чем московские новости стали известны шведским властям.
35
ПСРЛ, т. IV. Л., 1925, с. 320; Сб. РИО, т. 129. СПб., 1910, с 361.