Россия: народ и империя, 1552–1917

Хоскинг Джеффри

Именно напряжение между этими двумя группировками послужило одной из причин роспуска «Союз спасения» в 1817 году, что, однако, не привело к прекращению споров. Его наследник, «Союз благоденствия», был учреждён как двухступенчатая организация. Для преодоления сектантской замкнутости «Союза спасения» создали общественную секцию с «Зелёной книгой», занимавшуюся просветительской деятельностью, тогда как политическую работу вела тайная секция. Цели и стратегия последней так и не были окончательно определены, и подобная неопределённость характеризовала всю организацию в целом.

Общепризнанная цель «Союза благоденствия» состояла в содействии усилиям правительства по распространению

просвещения и нравственности. В этом отношении «Союз» продолжал деятельность Екатерины II, и преамбула «Зелёной книги» содержала призыв к общественной поддержке в этих усилиях. Члены общества игнорировали сословное деление российского общества, исключив лишь крепостных. Существовали, правда, другие требования — допускались только русские христиане. Это условие предопределяло и предполагаемый состав будущего российского гражданства. Определение гласило: русские — это «те, кто родился в России и говорит по-русски»; толкование весьма широкое, включавшее большинство татар, грузин, прибалтийских немцев и других. С другой стороны, «иностранцы, покинувшие свою родную землю, чтобы служить чужому государству, вызывают недоверие и не могут считаться российскими гражданами. «Союз» считает достойными этого звания только тех иностранцев, которые оказали выдающиеся услуги нашему Отечеству и горячо преданы ему».

Таким образом, национальная концепция «Союза» включала этнические, религиозные, политические и даже моральные элементы.

Большая часть «Зелёной книги» посвящена разъяснению гражданских качеств, необходимых членам «Союза», и вытекающих из них практических обязанностей. Каждый должен был заниматься определённым видом общественной деятельности — филантропией, образованием, правосудием или экономикой — и посвятить себя содействию достижений целей «Союза» личным примером, практической работой, устной и письменной пропагандой и разоблачением беззакония властей. Филантропия подразумевала открытие больниц, приютов, пристанищ для ветеранов войны и т.д. Членам общества следовало не уклоняться от занятия выборных постов в органах местного управления, что было обычным для дворянства, но активно добиваться их и использовать для достижения справедливости и честности в ведении общественных дел. В экономической области «Зелёная книга» пропагандировала так называемую «протестантскую этику», осуждая роскошь и праздность и поощряя любую «полезную экономическую деятельность», включая сельское хозяйство, промышленность и коммерцию, требуя при этом честного ведения дел.

Интересно, что в отношении крепостных «Зелёная книга» воздерживалась от рекомендации освобождать их, даже при том, что существовавшие законы позволяли это, но ограничивалась призывом к членам общества заботиться о нуждающихся, хорошо обращаться с крестьянами, не покупать и не продавать их на том основании, что «люди не суть товар и что простительно только народам, не просвещённым светом христианства, почитать подобных себе собственностью, участию коей каждый, имеющий оную, располагать может по произволению».

Попытку освободить своих крестьян предпринял Якушкин, но — что показательно — не обеспечил их землёй. Якушкин намеревался сдать половину земли в аренду отпущенным крестьянам, а другую половину оставить себе, чтобы обрабатывать с помощью наёмных работников. Министерство внутренних дел не дало разрешения на это, указав, что прецедент может стать основой для злоупотреблений со стороны менее сознательных членов общества. Крестьяне тоже не проявили энтузиазма, и когда хозяин объяснил, что они смогут арендовать землю для себя, ответили: «Ну

что ж, батюшка, тогда пусть всё остаётся как есть — мы твои, но и земля наша».

Значение «Зелёной книги» в том, что она установила образец гражданской активности и определила модель гражданства в будущем российском государстве. Члены «Союза» в повседневной жизни пытались следовать её предписаниям. Как предположил Юрий Лотман, они стремились преодолеть двойственность, порождённую воспитанием в духе культуры Просветительства и реальностью придворной и поместной жизни, где отношения оставались иерархическими и доминантно-подчинительными; не столько отвергали этикет, сколько пытались придать ему искренность. В ответ на иерархичность и легкомыслие члены «Союза» практиковали откровенность и дружбу. Отражение этих тем легко найти в ранних стихах Пушкина, который был очень близок декабристам.

В 1821 году «Союз благоденствия» фиктивно распустился. Отчасти это объясняется угрозой разоблачения тайного общества властями, отчасти — ростом влияния Павла Пестеля, чья радикальная программа и неуступчивый характер породили опасения большинства коллег. Его не поставили в известность о собрании, на котором приняли решение о самороспуске, и Пестель впоследствии отказался принять его. Работу «Союза» он продолжил в Тульчине Черниговской губернии. Таким образом, самороспуск привёл к фактическому расколу на две группировки, временно принявшие названия «Северного» и «Южного» обществ, с различными целями и стратегией. Пестель неоднократно пытался объединить группировки под своим руководством, но неудачно. Тем не менее своим радикализмом ему удалось заразить некоторых членов «Северного общества».

«Северное общество» при всей организационной слабости и тактической нерешительности, тем не менее пополняло свой численный состав в последующие годы. При том, что наибольшим влиянием по-прежнему пользовались гвардейские офицеры из аристократических и богатых семей, появились и новички из более низких слоёв служилого дворянства, ключевой фигурой из которых являлся Кондратий Рылеев, сын обедневшего помещика, поэт-романтик, воспевавший гражданские добродетели древнеславянских героев. Вокруг него собрался небольшой кружок молодёжи, вдохновлённой как героическими фигурами древней истории, так и недавними примерами освободительной борьбы в Испании и Греции. У одного из молодых людей настольной книгой было издание писем Брута Цицерону — напоминание о том, что тираны должны быть уничтожены.

Различие между двумя обществами проявилось в двух документах, содержащих концепцию будущей России. В «Южном» его автором стал Пестель, работавший над своей программой несколько лет. Хотя на момент ареста труд не был завершён и содержал элементы как конституции, так и политического трактата, он всё же даёт представление о концепции автора относительно русской нации и её отношения к государству. Пестель назвал работу «Русской правдой», сознательно напоминая о сборнике законов, составленном в XI веке Киевским князем Ярославом Мудрым. Пестель намеревался опубликовать свой труд как гарантию, что будущий переходный режим выполнит свой долг перед народом.

Подобно творцам американской конституции, Пестель считал — правительство существует для того, чтобы содействовать благосостоянию своих граждан. Только при выполнении этого условия правительство вправе требовать от них подчинения. Существующий режим этого не сделал, и «отсюда следуют две главные потребности для России: первая состоит в полном изменении порядка управления, а вторая — в выпуске совершенно нового Кодекса или сборника законов, который сохранит всё полезное и уничтожит всё вредное».