Россия нэповская
Шрифт:
Более того, «у евреев, — говорилось в докладе Смидовича, — до сих пор нет территории, нет своей области или республики, нет своего исполкома, который приходил бы в Совет национальностей или в другой правительственный орган и поднимал бы те или иные вопросы, организуя всесторонне жизнь национальности». Смидович считал, что КомЗЕТ не в состоянии играть роль «исполкома евреев», вынужденных обращаться в Комитет не только по земельным вопросам. Разрушение традиционных занятий — ремесел и торговли воспринималось самими евреями, как постоянный, беспрерывный тихий погром, поэтому «политическое настроение этой массы довольно плохое». Совет национальностей, как орган представительства и реализации интересов народов страны, должен был определить организационные формы решения
За это время было переселено 16 766 семей. Им могли предоставляться только участки, на которые никто не претендовал, что создавало серьезные дополнительные трудности освоения новых земель. В Крыму, например, громадные средства требовались для распашки целины и добычи пресной воды на глубине до 200 метров. Не менее трудоемким и затратным было обустройство евреев на 4,5 млн га Биробиджанского района. Тем не менее, переселенческому комитету сократили смету расходов на 9 млн руб., что привело к сокращению средств и для КомЗЕТа с 3900–2800 до 2100 тыс. руб.
Смидович считал необходимым ускорить темпы переселения, добившись его удвоения — до 10 000 тыс. семей в год и настаивал на специальном решении Совета национальностей по этому поводу, с выделением средств и подготовкой всех площадей на ближайшие 5 лет [187] .
В докладе Смидовича содержались предложения по регулированию государственной политики в отношении евреев, свидетельствовавшие о точном значении им реального состояния дел и психологии межнациональных отношений. Так он считал, что социальное трудоустройство евреев в промышленности через биржи труда может неблагоприятно отразиться на настроениях безработных — представителях других национальностей и предлагал расширить разные формы переквалификации еврейских рабочих и ремесленников, открывать новые предприятия в местах их проживания.
187
Там же. Л. 190, 195, 198, 203–204.
Известную специфику приобрела и проблема реализации избирательных прав населения. Преимущественное занятие торговлей, применение наемного труда кустарями и ремесленниками приводило к тому, что в еврейских местечках на Украине до 40 % проживающих в бывшей черте оседлости были лишены избирательных прав. В целом в этой республике были лишены избирательных прав 5,4 % населения, тогда как среди евреев их было 29,1 %. В результате, говорил докладчик, лишенные всяческого человеческого достоинства люди не имеют права вступать в кооперативы и «занимаются черт знает чем, лишь бы пропитаться». Смидович предлагал внести изменения в положение о выборах и не лишать избирательных прав тех, кто получает помощь от родственников или общественных учреждений [188] .
188
Там же. Л. 232–234.
20 января 1930 года Президиум ВЦИК заслушал доклад об обследовании Дальне-Восточного края (ДВК) и принял проект постановления СНК по этому вопросу. Была создана комиссия во главе со Смидовичем, которой поручалось доработать проект в связи с вопросами дорожного строительства, заселения Биробиджанского района, районирования по национальному признаку и культурного строительства. Комиссия детализировала проект, и в феврале 30 года он был принят ВЦИК и СНК. В решении отмечалась исключительная политическая и хозяйственная важность края. Главная задача состояла в организации его заселения, улучшении путей сообщения и связи, последовательном проведении национальной политики, особенно в смысле всесторонней помощи меньшинствам.
Конечно, необходимо понимать, что действительно конструктивного начала подобные мероприятия в национальной области не несли, поскольку для этого требовалась иная общественная система и другая модель устройства многонационального государства.
Российская Федерация по целому ряду моментов заимствовала сущностные атрибуты национального нэпа. Между тем и сейчас актуален вопрос о действительно новой национальной политике, соответствующей нормам правового государства.
Глава III
Восстановление сельского хозяйства
Пожалуй трудно найти другую такую проблему в отечественной историографии, которой было бы посвящено столько работ, сколько судьбам крестьянства в условиях новой экономической политики [189] . Однако введенные в научный оборот новые архивные материалы дают возможность не только дополнить прошлые исследования, но и пересмотреть ряд аспектов этой непростой для изучения темы.
189
Среди последних стоит отметить исследования В.П. Данилова, В.В. Кабанова, А.А. Базарова, Н.А Ивницкого, Г.И. Шмелева, Н.Л. Рогалиной, Н.Н. Греховой, Ю.А. Реента, Ю.А. Полякова, Ю.М. Голанда, С.И. Савельева и многих других.
Если ситуация в российской деревне весной 1921 года напоминала передышку на переднем крае линии фронта, когда одна атака отбита и ждут очередной, причем ни та, ни другая сторона не уверена, что одержит победу, то к началу 1922 года сообщения из отдельных районов России стали приобретать характер сценария фильма ужасов.
В донесении уездного комитета помощи голодающим города Пугачева председателю Самарского губернского исполнительного комитета В. А. Антонову-Овсеенко от 15 января 1922 года говорилось:
«Пугачевский уезд в данное время переживает смертельную агонию, пораженный страшным бедствием — голодом. На почве голода развиваются эпидемии, уносящие тысячи человеческих жизней (суточная смертность достигает 15–20 человек). Все средства даже самого голодного существования исчерпаны. Суррогатное питание подошло к концу, так как снег закрыл землю и собирание их невозможно. Скот почти весь уничтожен, и хозяйство крестьянина приходит в упадок.
Картины переживаемого голода в уезде очень и очень кошмарны. Дело дошло уже до людоедства. Трупы умерших за недостатком силы у живых, не зарываются, а складываются в амбары, сараи, конюшни, а иногда и просто валяются на улицах, и вот начинается воровство этих трупов, даже среди белого дня, для того чтобы только поддержать свое голодное существование. Установлены следующие факты людоедства:
Село Каменка, гражданки Жигановы (мать и дочь) и гражданка Пышкина съели трупы своих двух детей, затем ими были зарезаны две женщины: гражданка села Каменки Фофанова, принимавшая участие при употреблении в пищу двух детей, и неизвестная старуха 70 лет. Когда и эти запасы иссякли, Жигановы зарезали и Пышкину;
Село Пестравка — две женщины утащили гражданина Циркулева с кладбища. Изрубили на куски, голова опалена и сварена на холодное. Женщины сознались, что до этого они ели трупы детей, мясо которых одинаково с поросятами;