Россия под властью царей
Шрифт:
К счастью, эту тюрьму посетил член верховной комиссии князь Имеретинский, к которому Короленко обратился с просьбой разъяснить: куда и за что высылают его? Князь был настолько любезен и человеколюбив, что не отказался дать бедняге ответ на основании официальных документов. По этим документам оказалось, что Короленко высылается в Якутскую область за побег из ссылки, который он в действительности никогда не совершал.
В это время верховная комиссия уже начала пересмотр дел о политических ссыльных, стали выходить на свет божий возмутительные неправды прежней администрации, и в судьбе Короленко совершился благодетельный перелом. В Томской пересыльной тюрьме было объявлено ему и еще нескольким таким же беднягам, что пятеро из них получают полную свободу, а другие пятеро возвращаются в Европейскую Россию.
Впрочем, далеко не все так счастливы, как Короленко.
Например, якутский корреспондент "Русских ведомостей" рассказывает, что в Верхоянске живет ссыльный юноша, судьба которого поистине замечательна. Он был студентом первого курса Киевского университета. За беспорядки, бывшие в университете в апреле 1878 года, он был выслан под надзор полиции в Новгородскую губернию, которая считается менее отдаленной губернией и куда поэтому высылаются люди, наименее скомпрометированные в глазах властей. Даже тогдашняя строгая администрация не придала делу юноши никакого серьезного политического значения, что доказывается переводом его из Новгородской в более теплую и лучшую во всех отношениях Херсонскую губернию. Наконец, ко всему этому нужно прибавить еще то обстоятельство, что в настоящее время по распоряжению Лорис-Меликова почти все студенты Киевского университета, высланные под надзор полиции в города Европейской России за студенческие истории, получили свободу с правом опять поступить в университеты. А один из этих киевских студентов и до сих пор живет в ссылке в Якутской области, куда попал, в сущности, потому лишь, что высшая администрация нашла возможным облегчить его участь переводом из Новгородской в Херсонскую губернию. Дело в том, что когда одесский генерал-губернатор Тотлебен проводил очистку вверенного ему края от неблагонамеренных элементов посредством высылки в Сибирь всех лиц, состоявших под надзором полиции, то и бывший киевский студент подвергся той же участи за то лишь, что имел несчастье состоять под надзором полиции не в Новгородской, а Херсонской губернии.
Другой, не менее поразительный случай высылки в Восточную Сибирь рассказан в "Московском телеграфе". По словам этой газеты, высылке подвергся Бородин, поместивший в петербургских журналах несколько статей по вопросам экономическим и земским. Он жил в Вятке под надзором полиции и раз, бывши в театре, поспорил из-за места с помощником квартального надзирателя Филимоновым. Во время спора полицейский чиновник ударил Бородина в грудь на глазах многочисленной публики. И этот-то удар имел решающее влияние на судьбу не обидчика, а обиженного. Помощник квартального надзирателя не получил от начальства даже простого выговора, а Бородин был заключен в тюрьму. Много стоило Бородину хлопот, чтобы при помощи связей и заступничества освободиться от тюремного заключения. Но пользоваться свободой ему пришлось очень недолго, потому что вскоре он был отправлен этапным порядком в Восточную Сибирь.
За что же, однако, был выслан Бородин, если столкновение с помощником квартального надзирателя благополучно окончилось освобождением от тюремного заключения? Если мы не ошибаемся, ответ на этот вопрос находится в сообщении "Русских ведомостей" о высланном из Вятки авторе статей, помещенных в "Отечественных записках", "Слове", "Русской правде" и других журналах. Автор этих статей не назван по имени, и о нем сообщается только, что, живя в Вятке, "он совершил великое преступление в глазах местных властей. Когда начальство утверждало, что вверенная ему губерния благоденствует, он цифрами и фактами доказывал, что губерния эта не только не благоденствует, но даже голодает". Этот беспокойный и неприятный властям человек два раза был подвергнут полицейскому обыску, и наконец в его бумагах была найдена приготовленная для печати статья, которая будто бы была причиной высылки автора в Восточную Сибирь.
После продолжительного этапного путешествия в арестантском халате с бубновым тузом на спине наш писатель прибыл в Иркутск и здесь имел удовольствие получить "Отечественные записки", где целиком, без сокращений и пропусков, напечатана статья, бывшая причиной его ссылки.
Теперь посмотрим, что представляет собой жизнь человека, сосланного в Якутскую область.
Прежде всего следует обратить внимание на удобство сообщения с центральным правительством. Если ссыльный, живущий в Колымске, вздумает подать графу Лорис-Меликову прошение об освобождении из ссылки,
Если ссыльный не имеет ни родового, ни благоприобретенного имущества и до ссылки жил умственным трудом, на который нет спроса в Якутской области, то в течение четырех лет, когда почта успеет совершить четыре оборота между Петербургом и Колымском, он по меньшей мере четыреста раз рискует умереть с голоду. От казны выдается ссыльным дворянам пособие по шесть рублей в месяц, а между тем пуд ржаной муки стоит в Верхоянске пять-шесть рублей, а в Колымске - девять рублей. Если малопривычный для образованного человека неблагодарный физический труд, или помощь с родины, или, наконец, поданная "Христа ради" милостыня спасут ссыльного от голодной смерти, то убийственный полярный холод наградит его на всю жизнь ревматизмом, а слабогрудого совсем сведет в могилу. Образованного общества совсем нельзя найти в таких городах, как Верхоянск и Колымск, где насчитывается жителей: в первом - 224 человека, а во втором - немного более, да и те большей частью или инородцы, или обынородившиеся, потерявшие свою национальность русские.
Но это еще счастье для ссыльного, если он попадает на житье в город. В Якутской области существует еще другой, такой жестокий, такой варварский, вид ссылки, о котором русское общество до сих пор не имело понятия и о котором оно в первый раз узнало из сообщения якутского корреспондента "Русских ведомостей". Это "ссылка по улусам", то есть расселение административных ссыльных в одиночку по разбросанным и нередко отстоящим на много верст одна от другой юртам якутов. В корреспонденции "Русских ведомостей" приведен следующий отрывок из письма улусного ссыльного, живо рисующий ужасное положение интеллигентного человека, безжалостно заброшенного в юрту.
"Казаки, привезшие меня из Якутска, уехали, и я остался один среди якутов, ни слова не понимающих по-русски. Они вечно за мной следят, боясь, если я уйду от них, своей ответственности перед начальством. Выйдешь из душной, одиноко стоящей юрты пройтись - за тобой уже следит подозрительный якут. Берешь в руки топор остругать себе палку - боязливый якут жестами и мимикой просит тебя оставить его и идти лучше в юрту. Входишь туда: перед печкой сидит, снявши всю одежду, якут и ищет вшей - красивая картина! Якуты живут зимой вместе с рогатым скотом, часто даже не отделяясь от него тонкой перегородкой. Помет скота и детей в юрте, чудовищная неопрятность и грязь, гниение соломы и тряпок на постели, разные насекомые в огромном количестве, душный донельзя воздух, невозможность сказать два слова по-русски - все это положительно может свести с ума. Пищу якутскую есть почти невозможно: она неопрятно приготовлена, часто из тухлых продуктов, без соли, с непривычки от нее делается рвота. Посуды и одежды своей они вовсе не имеют, бань у них нет нигде, всю зиму - восемь месяцев - ходишь не чище якута.
Отлучаться мне никуда нельзя, а в сам город за двести верст отсюда - тем более. Живу я поочередно у жителей: у одного - полтора месяца, потом идешь на тот же срок к другому и так далее. Читать нечего, ни книг, ни газет; я ничего не знаю, что делается на свете".
Дальше этого жестокость не может идти, дальше остается только привязать человека к хвосту необузданного коня и погнать в степь или сковать живого человека с трупом и бросить на произвол судьбы. Не хочется верить возможности, чтобы человек без суда, по одному административному распоряжению подвергался таким тяжелым мучениям.
В особенности кажется странным до невероятия уверение корреспондента "Русских ведомостей", что до сих пор никто еще из сосланных в Якутской области не получил никакого облегчения, а, напротив, в последнее время сюда прибыли еще десятки административных ссыльных, которые большей частью размещены по улусам, а впереди ожидается прибытие новых ссыльных*.
* Этот отчет об условиях административной ссылки в Якутской области полностью подтверждается недавно вышедшей книгой Мельвиля "В дельте Лены". (Примеч. Степняка-Кравчинского.)