Россия распятая (Книга 1)
Шрифт:
На войну с немцами за Великую Россию отец пошел почти мальчиком, после окончания VII класса училища 1915 году, если не ошибаюсь, ему было 16 - 17 лет. Окопы, грязь, кровь, лишения...
"Помню, - вспоминал он, - когда началась революция, приехали агитаторы. Три человека - уже тогда в кожаных куртках. Призывали офицеров убивать, брататься с врагом, "штыки в землю". Хмурый день, лужи, траншеи. Я вышел из землянки и думаю: если солдаты не построятся по команде - уйдут и пойдут брататься с нашими врагами. Такие случаи уже были. "Рота, стройся!" Нехотя встали в строй. "Солдаты, - обращаюсь я, - пусть выйдет вперед тот, кто скажет, что я не ходил первым
Стал накрапывать холодный дождь. Меня непримиримо и злобно сверлят взглядами агитаторы - стоят чуть выше, ухмыляются. Молчат солдаты. Наконец, доносится уверенный голос из строя: "Мы с Вами, Ваше благородие!" Голос мой обрел властную силу правоты. "Спасибо, братцы!" И даю команду первой шеренге взять оружие на изготовку. Затем "Огонь по врагам России!"
Три агитатора, как мешки, сползли в хлюпкую грязь окопного бруствера. После этого мы не раз в тот день ходили в атаку".
С фронта отец приехал больным, позднее ему выдали "белый билет". Я помню, как он ночами метался по комнате, держась за живот, и глухо стонал от боли язва.
Среди материалов о блестящем окончании реального училища Сергеем Глазуновым я нашел несколько документов, связанных с деятельностью моего отца в 30-е годы. Один из них - заявление в квалификационную комиссию Академии наук СССР заместителя начальника НИСа Экономики и Организации труда при Ленинградском управлении Народного комиссариата пищевой промышленности С.Ф.Глазунова от 10.Х.35 г.:
"Прилагая при сем ходатайство Управления Упол. НКПП СССР, список научных работ и последнюю работу: "Очерки экономики труда", прошу установить мне соответствующую степень без защиты диссертации.
Сообщаю, что "Очерки" просматривались академиком С. Г. Струмилиным и часть работы (глава II) - академиком С. И. Солнцевым. Оба названных лица дали весьма положительный отзыв о работе".
Другой документ - заявление отца начальнику НИСа от 1.ХI.35 г. о сложении с себя полномочии заместителя начальника этого учреждения. В числе мотивов, коими обосновывалось столь необычное для того времени решение, приводится следующий, думаю, заслуживающий особого внимания:
"При последнем разговоре со мной Вы советовали "громко кричать о себе" и, указывая на модность темы, предлагали в месячный срок выпустить книгу о стахановском движении. Сомневаясь в целесообразности Вашего предложения, я остаюсь при том убеждении, которому следовал все 15 лет своей работы: "кричать" нужно делами, а не словами. На мой взгляд, очередная задача НИСа не брошюры того типа, который Вы имели в виду, а дальнейшее медленное и упорное накопление авторитета посредством:
а) дачи промышленности серьезных разработок по частным (а не общим) темам;
б) медленный перевод руководящего кадра работников НИСа на более углубленную научную работу и ориентация этого кадра на разработку вопросов, необходимых не только предприятиям..."
В те годы отстаивать такую позицию было Гражданским подвигом - замахнуться на стахановское движение, призывая "кричать делами"!
Накануне войны отец читал лекции по истории экономики России в институте имени Энгельса и был доцентом географического факультета Ленинградского университета. Придя однажды домой, помню, сказал, что его просили сделать доклад о "науке побеждать" Суворова. "Странно, - комментировал он.
– Десять лет назад за такой доклад с работы бы сняли и в Соловки отправили бы. Вспомнили
Показывая на меня глазами, мама, как всегда, сказала: "Сережа, смени, пожалуйста, тему. Она, должно быть, далека от Ильюши. Ему еще так мало лет... а их уже всех в пионеры записали и вожатых старшеклассников дали".
Дома, сидя под репродукцией "Сикстинской мадонны" в широкой раме из карельской березы, он исписывал огромное количество конспектов. Из его материалов мне запомнился огромный атлас начала XIX века "Новгородские пятины".
Чудом сохранились несколько листков, относящихся к этому периоду, исписанных его мелким, твердым почерком с далеко отставленными друг от друга буквами. Приведу этот текст дословно как документ тех довоенных лет, написанный историком и экономистом, доцентом ЛГУ.
"1939 г.
1. "Будущая партия" - должна себя объявить социалистической (нац.-социалистической рабочей партиией).
2. Советская экономика - больная экономика - в терминах экономики ее объяснить нельзя, ее развитие и движение обусловлено внеэкономическими факторами.
3. Основное противоречие русской жизни в конце XIX и в первые десятилетия XX в.
– противоречие между отсталыми формами сельского хозяйства и промышленного. Крестьянский вопрос дал 1905 год. Он же дал 1917-й. Крестьянский вопрос дает очереди в городе в 1939 г. В этом же вопросе "зарыта собака" всего дальнейшего нашего развития и наших судеб.
Объективно - два возможных пути: один - колхозный, другой - путь капиталистической эволюции сельского хозяйства.
Достаточно 20-минутного сообщения по радио, за которым стояла бы материальная сила, чтобы полностью устранить 1-й путь и дать победу второму.
Эта "легкость" (радио!) органически связана с громадной - почти непреодолимой?
– трудностью организации какой бы то ни было борьбы за капиталистический путь развития - теперь, в наших условиях.
Объективно даны две возможности победы второго пути:
а) внутреннее "перерождение" ВКП (неудача Пятакова - Бухарина - Рыкова ничего не доказывает, ибо они пришли слишком рано, а тот, кто рано приходит, всегда в истории платит своей головой);
б) внешний толчок (поражение, которое очень возможно при всяком столкновении ввиду нашей крайней слабости).
И в том и в другом случае капитализм "в городе" должен вводиться на тормозах, ибо среди темной рабочей массы живет ряд "социалистических предрассудков".
1940 г.
Основное: кризис ВКП (б) и ее политики - наши основы:
а) демокр. диктатура,
б) аграрный переворот,
в) Россия и нация. Частная собственность в пропасти.
Народ гибнет окончательно, когда начинает гибнуть семья. Современная семья - на грани гибели. Субъективно это выражается в том, что для все большего количества людей семья становится "адом". Объективно дело заключается в том, что нынешнее советское общество не может экономически содержать семью (даже при напряженной работе обоих членов семьи).
Нищенский уровень жизни толкает всех более или менее честных людей к тому, чтобы напрягать еще больше сил для излишней работы. Поскольку и излишняя работа не спасает, все, кто может, теми или иными способами воруют.