Россия в 1839 году (не вычитано!)
Шрифт:
...русские гораздо более озабочены тем, чтобы заставить нас поверить... тщеславная приверженность ко всему показному...-- Диагноз, который ставили и другие путешественники; ср. у Ансело: "из всех человеческих слабостей русским наиболее свойственно тщеславие; оно у них в крови. Говоря с иностранцем о памятниках своей страны, русский никогда не скажет:
506
Комментарии
"Какая прекрасная вещь!"; он скажет: "Это лучшая вещь в мире!"" (Ancelot. P. 226) или у Гагерна: "Размеры его ^московского Большого театра) таковы, что ничего не услышишь и не увидишь хорошенько, но русские все-таки очень довольны; лишь бы можно было сказать: наш театр самый большой" (PC. 1891. No i. С. 14). Можно предположить, что о русской цивилизации как цивилизации показной, вводимой лишь из тщеславия, Кюстин беседовал и с Барантом, в чьих "Заметках" запечатлен характерный эпизод: Николай I издал манифест, в котором благодарил поляков дворян Киевской губернии -- за верность России во время польского восстания 1830--1831 гг., но сразу после этого начались гонения на тех же дворян, которым генерал-губернатор Левашов объяснил такую "непоследовательность" афоризмом: "Манифест-- для Европы, а для вас -- кнут" (J^fotes. P. 364).
С. 292. ...собор Святого Исаака... гранит, бронза и железо: ничего больше.
– Комментарий Греча: "А самый главный материал, мрамор, он даже не заметил" (Gretch. P. 49)
...церковного культа, изуродованного политикой!
– - Негативное восприятие Кюстином православной церкви было обострено свершившимся почти непосредственно перед его приездом в Россию, в марте 1839 г., присоединением к православной церкви двух миллионов верующих из Белоруссии и Литвы, которые прежде принадлежали к Унии, то есть при сохранении православных обрядов исповедовали католическое учение об исхождении Святого духа и признавали папское первенство над церковью. После присоединения бывшие униаты "стали подчиняться Синоду и столько же заботиться о папе, сколько о Далай-ламе" (А. И. Тургенев -- Н. И. Тургеневу, 26 августа 1839 г.; РО ИРЛИ. Ф. 309. No 7о6. Л. 28 об.). Русская пропаганда изображала присоединение как совершенно добровольное, но в появившейся в 1842 г. книге д'0ррера и пространных рецензиях на нее в "Journal des Debate" в октябре 1842 г. (см. примеч. к т. 2, с. 3^) приводились многочисленные случаи преследования католиков и униатов, не желавших менять веру (преследования эти, комментировал Барант, зачастую "объясняются причинами отнюдь не религиозными, ибо император и те из министров, кто подталкивает его к этим мерам, отнюдь не принадлежат к числу истово верующих и не находятся под влиянием духовенства; тут все дело в видах политических" -- то есть в русификаторской политике царского правительства, которое преследовало католиков, потому что отождествляло их с революционерами и прочими врагами порядка. Ср. сходную трактовку насаждения православия в Польше в газете "Siecle" (21 ноября I837)1 "Будь в основе всех этих деспотических расчетов религиозное убеждение, их, пожалуй, можно было бы извинить. Но прозелитизм императора Николая
5"7
Комментарии
лишь в последнюю очередь заслуживает названия прозелитизма религиозного. Греческая религия, постепенно проникающая в Польшу, есть орудие политическое, призванное отнять у народа самые живые черты его древнего патриотизма". Вообще положение католической церкви в России смущало даже самых ревностных поклонников царской империи из числа французских легитимистов. Они скрепя сердце признавали, что, говоря о преследованиях католиков в России, Кюстин не погрешает против истины, и подчеркивали, насколько подобная политика компрометирует царское правительство. "Г-н де Кюстин оставит в умах глубокий след, -- писал 11 августа 1843 г. редактор легитимистской газеты "Quotidienne" П.С. Лоранти русскому министру народного просвещения С. С. Уварову.-- Конечно, русская нация выше клеветы, но человеческие суждения не свободны от впитываемых людьми впечатлений. Что до меня, г-н граф, я очень мало расположен слушать клевету, будь она даже весьма остроумна. Есть вещи, которые гораздо лучше остроумия; это чувство справедливости, а за отсутствием такового -- хороший вкус. Это, однако ж, не помешает мне выразить пожелание, чтобы предвзятость, клевета и оскорбления не имели ни малейшего отношения к действительности, особенно если речь идет о вопросе, столь важном в отношении философическом, вопросе, от которого зависит само величие русской монархии. История учит нас, что если усиление Церкви в ущерб могуществу королевских династий всегда оказывалась гибельным, то еще более гибельным-- причем не только для Церкви, но и для монархии -- оказывалось усиление королевской власти в ущерб Церкви. Вот почему мне больно было читать все, что в последние два года писали в Париже о России. Я мог предположить, что жалобы католиков преувеличены, но я мог допустить также, что естественным стремлением такого правительства, как ваше, является стремление подчинить своему влиянию все, что имеет влияние на человечество. И допущение мое, г-н граф, не имело в себе ничего оскорбительного, но, тем не менее, заставляло опасаться, как бы подобное воздействие на умы не вылилось поначалу в принуждения, а самый успех предприятия не породил бы однажды реакцию тем более сильную, чем более могущественна будет победившая монархия. Вот мой взгляд на вопросы, дававшие другим авторам поводы для сочинения книг против России и ее государя" {BN. NAF. No 16604. Fol. 170). Такого же мнения был и А. И. Тургенев: "Отвечайте на статью в "Дебатах" 11 октября (третьего дня) о попе Домбровском, высеченном кнутом 150 ударами! и на I47"*1 умершем!
– - требовал он 25 октября 1844 г. от своего корреспондента, редактора "Журнала министерства народного просвещения" К. С. Сербиновича.-- Она возбудила здесь негодование в лучших умах и добрых сердцах, я едва успокоил Рекамье и Шатобриаиа, объяснив им, что и при милосердной Елисавете Петровне, уничтожившей смертную казнь,-- не более ioi удара за смертоубийство, а что ныне гораздо менее, что священство совсем не подвержено телесному наказанию, что ата статья -- явная клевета, и проч. Из учтивости поверили мне, но не совсем. Огласите истину или объясните факт: мы не вправе пренебрегать клеветою, особливо когда действуем на умы самые беспристрастные. Чем
508
Комментарии
опровергать быль и небылицу Кюстина, лучше бы уничтожать такие поклепы словом и делом" (PC. 1882, No 5- С. 45н) S заметке "Journal des Debats" рассказывалось о польском католическом священнике, который после революции 1830 г. эмигрировал в Париж, но в начале 1844 г- переодетым вернулся в Польшу для улаживания семейных дел,
Афанасий Великий (296--373) -- архиепископ александрийский, "отец православия"; Иоанн Златоуст, святой (347--4н7) -- отец церкви, мастер церковного красноречия. ...русские священники не проповедуют религию своим соотечественникам.
– - См. примеч. к т. 2, с. 13-0 цивилизаторской роли католической религии см. у Кюстина ниже, в "Кратком отчете о путешествии" (письмо тридцать шестое). "Приидите ко мне... чтобы видеть!.." -- Контаминация евангельских речений (Матф., и, 28; 5, 8; ii, i5).
С. 2Q3. Когда бы орудие подавления стало одновременно и орудием освобождения...-Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: "См. книгу о злоключениях католической церкви обоих обрядов, написанную по-немецки священником-ораторианцем и переведенную на французский в 1843 г. графом де Монталамбером". Автором этой книги был немецкий богослов, член конгрегации ораторианцев Августин Тейнер (1804--1874); переводчиком-граф Шарль Форб де Монталамбер (1810--1870), член палаты пэров, католический публицист, переводчик Мицкевича и защитник угнетенной Польши. Обширные отрывки из этой книги, процитированные Кюстином в третьем издании, см.: т. 2, дополнение 2. ...то подобие независимости... что еще сохраняла за собой несчастная Церковь...-Подчинение православной церкви светскому государю (после упразднения Петром I патриаршества -- см. примеч. к наст. тому, с. 85 и ioi) представлялось французским католическим публицистам одним из главных пороков российской системы; "Gazette de France" 2 января 1838 г. желала Николаю I в качестве новогоднего подарка покорения Константинополя, установления креста над Гробом Господним в Иерусалиме, а после этого
– - соединения двух церквей, католической и православной, и непременного признания императором духовного главенства папы римского, ибо главенство над русской церковью самого императора "противус-мысленно в отношении духовном". ...с чисто человеческой стороны.
– - Примечание Кюстина к 3-ему изданию 1846 г.: "Последние плоды этой узурпации, явленные в царствования Екатерины и Николая, описаны в указанной выше книге, полной фактов любопытных и малоизвестных". Речь о книге Тейнера (см. примеч. к наст.
тому, с. 293)С. 294- Вчера я прогуливался вместе с одним... французом... место учителя...-Лабенский, причисляя "воспитателей и воспитательниц, служащих в знатных семьях", к числу тех людей, чьи рассказы Кюстин напрасно принимал на веру, характеризует их как "людей образованных, почтенных, зачастую хорошего происхождения, занимающих, однако, ложное положение в обществе, с которым они соприкасаются, но не смешиваются, и вынужденных, подчас невольно, судить это общество, где то и дело находятся глупцы, указывающие им на их место, пристрастно и несправедливо" (Labinski. P. 97)
С. 2Q5- Разве вам не известно, что как раз теперь происходит на Волге?
– Ср. в заметках Баранта: "Мятеж крестьян в Симбирской губернии продолжается и усиливается. Говорят, что убиты пятнадцать помещиков либо управляющих, а около двух тысяч беглых крестьян скрылись в лесах. Подавление восстания будет, конечно, чрезвычайно суровым. Ежегодно в какой-нибудь точке империи происходят подобные возмущения, подавляемые более или менее быстро, но, как правило, без особого труда. Ни правительство, ни помещики этого не обсуждают, во всяком случае, с иностранцами, и очень скоро все покрывается забвением" (Notes. P. 321). Последнее уточнение позволяет предположить, что Кюстин узнал о крестьянских волнениях именно от Баранта, сообщающего в другой своей заметке подробности, близкие к тем, которые приводит ниже Кюстин: "Только что в Симбирской губернии началось крестьянское восстание. Крестьяне -- сами или по чьему-либо наущению -- вообразили, будто император недавно подарил земли, к которым они приписаны, цесаревичу. Тотчас же они прекратили признавать над собою власть своих помещиков и повиноваться им. Дошло до того, что одного помещика крестьяне убили самым зверским образом: изжарили на огне; убили также и исправника. Восстание длится уже несколько дней. Мы о подобных событиях узнаем лишь случайно и получаем сведения самые отрывочные. Правительство держит такие происшествия в секрете, русские -- то ли по привычке к сдержанности, то ли по беззаботности-- о них разговаривать не любят, поэтому обычно подобные факты остаются неизвестными. Уверяют, что бунты происходят довольно часто:
иные помещики не решаются жить в своих имениях и не бывают там даже наездами" {Notes. P. 298--299)- О волнениях крестьян в Симбирской губернии летом 1839 г. см.: Крестьянское движение. С. 343--З^!. Одной из причин волнений в отчете III Отделения названа разнесшаяся "по поводу бракосочетания великой княжны Марии Николаевны весть, что крестьяне будут освобождены", а также "благоустройство удельных крестьян и оказываемая им защита, ^которые) сильно подействовали на возбуждение еще большего омерзения к крепостному состоянию". "Толки всегда одни и те же,-- резюмирует автор отчета, -- царь хочет, да бояре противятся" (Крестьянское движение. С. 343--344)- Началось все с пожаров, возникших, возможно, просто от засухи, а затем среди крестьян распространились слухи, "что поджоги производят помещики для разорения своих крестьян, которые назначены быть вольными или отданными в приданое его императорскому высочеству великой княгине Марии Николаевне", и крестьяне начали жечь поместья и убивать помещиков (Крестьянское движение. С. 345)Императорскими крестьянами Кюстин называет государственных, или казенных, крестьян, устройство которых в царствование Николая I было поручено графу П. Д. Киселеву, для чего в апреле 1836 г. было создано Пятое отделение его величества канцелярии, впоследствии преобразованное 5Ю
Комментарии в министерство государственных имущсств; в отношении государственных крестьян в самом деле принимались более существенные и удачные меры, чем в отношении крестьян владельческих (их обеспечивали зерном в неурожайные годы, давали податные льготы, малоземельных наделяли землей и проч.; кроме того, у них были введены зачатки самоуправления: "сельские общества" и волости имели свои сходы, избирали "голов", "старшин" и особых судей).
С. 297- Пушкин, как вы знаете, был величайший поят России.-- Информацию о дуэли Кюстин мог почерпнуть из заметок в "Journal des Debats" за 28 февраля и 4 марта 1837 г. (см.: Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. М.,