Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Коллектив авторов

Сведения о численности сословий, наиболее близкие по времени к периоду Первой мировой войны, относятся к 1910–1914 гг. и касаются 37 губерний различных регионов страны, в том числе 20 губерний Европейской России^{586}. Согласно им, численность сословий с 1897 г. возросла примерно на треть. В связи с более высокой рождаемостью по темпам роста выделялось крестьянство. Еще быстрее увеличивалась численность городских сословий — мещан, и особенно почетных граждан — в силу урбанизации, повышения уровня образования, расширения состава лиц, получивших по закону право причисления к почетному гражданству. В целом соотношение привилегированных и непривилегированных сословий менялось незначительно. В большей мере претерпевали изменения их правовой статус, благодаря уравнению сословий в правах, а также фактическое положение сословий в силу процессов профессионализации и классообразования.

Начавшись

с ликвидации крепостного права, уравнение сословий в правах привело к отмене подушной подати, телесных наказаний, рекрутской повинности. Всесословное начало было введено при выборах и в деятельности городских дум, земских учреждений, в судебную систему, при исполнении воинской повинности. Под влиянием революции 1905–1907 гг. была окончательно ликвидирована круговая порука, выкупные платежи крестьян, податные сословия получили право свободного выхода из своих обществ по паспортным документам, поступления на государственную гражданскую службу — формально на равных с дворянством правах. Сословным обществам разрешалось теперь обращаться в высшие правительственные инстанции по вопросам не только сословным, но и общегосударственным. Наконец, самодержавие предоставило населению право на сословно-классовой основе избирать законодательную Государственную думу и быть избранным в нее. Дворянство, православное духовенство и купечество получили представительство в Государственном совете. В русле укрепления начал веротерпимости отменялись ограничения личных и гражданских прав при переходе из православия в другие христианские исповедания.

Однако наряду с тенденцией разложения сословного строя имела место и другая — сохранения и даже укрепления сословного начала, что проявилось и в годы Первой мировой войны. Так, дворянство продолжало сохранять ряд привилегий по службе и образованию, благодаря чему высшее и среднее звено офицерского корпуса (генералы, адмиралы, штаб-офицеры) в большинстве своем составляли выходцы из дворян, а также офицеров и чиновников.

Только в связи с военными потерями в годы войны и необходимостью ускоренной подготовки новых офицерских кадров, как было показано выше, пришлось пополнять их в значительной мере выходцами из податных сословий. Бюрократический аппарат управления, создававшийся вначале как полностью дворянский, к концу XIX в. стал дворянским лишь наполовину. Высочайший указ от 5 октября 1906 г. уравнивал с дворянством в отношении государственной службы все другие российские сословия, включая крестьян, но исключая инородцев. Однако необходимость иметь университетское образование по существу ограничивала их возможности получением чинов 9–14 классов и должностей канцелярских служителей. Высшие и средние звенья бюрократического аппарата заполняли прежде всего все те же дворяне.

Одновременно в реформированном государственном строе России позиции дворянства в качестве правящей политической элиты общества укрепляются. Потомственные дворяне составляли среди членов Государственного совета по назначению в 1914 г. 87,8%, а в 1917 г., накануне Февральской революции, — 83,5%, среди министров и главноуправляющих — соответственно 89,5 и 71,4%, среди сенаторов — 81,1 и 80,8%; в числе товарищей министров, начальников главных управлений, директоров департаментов — 80,8 и 68,5%, в губераторском корпусе — 97,1 и 90,6%, среди вице-губернаторов — в 1917 г. 93,6%^{587}.

Показателен и процесс отделения чиновничьего дворянства, живущего главным образом на казенное жалованье, от помещиков-землевладельцев. Удельный вес последних среди тех же государственных должностей был по меньшей мере вдвое ниже. Самые высокие показатели принадлежали губернаторам. Из них землевладельцами являлись в 1914 г. 58,8%, а в 1917 г. — 56,2%^{588}.

Сохранив от прежних времен собственность на землю, но не имея обязанности нести за нее государственную службу, поместное дворянство далеко не всегда использовало свои латифундии для ведения сельскохозяйственного или иного производства, а предпочитало сдавать землю в аренду крестьянам за высокую плату или отработки. Имел место и целый ряд ограничений в праве распоряжения отдельными категориями дворянских земель (майораты, фидеикомиссы и др.) и предприятий (посессионное право), носивших сословный характер.

Вместе с тем и поместное дворянство стремилось укрепить свои политические позиции. Одним из свидетельств этого была деятельность созданной в 1906 г. и просуществовавшей до февраля 1917 г. общероссийской сословно-политической организации «Объединенное дворянство» (Съезды уполномоченных объединенных дворянских обществ), включавшей до 36 дворянских корпораций. В уставе этой организации, на Съездах уполномоченных проблемы политической,

социальной жизни общества наряду с сословно-дворянскими вопросами занимали первенствующее место, а их решение оказывало влияние на политику самодержавия. Последний, 12-й, съезд «Объединенного дворянства» состоялся в конце 1916 г. и ознаменовался критикой монархических устоев — этой «вековой основы государства», что говорило о падении престижа династии в глазах ее наиболее верноподданных представителей^{589}.

В свою очередь, на местах предводители дворянства продолжали участвовать в рассмотрении текущих дел, возглавив, в частности в 1915 г., по распоряжению Верховного главнокомандующего комитеты, решавшие вопросы убытков, которые понесли беженцы-крестьяне от уничтожения посевов и реквизиций^{590}.

Православное духовенство — наиболее замкнутое, кастовое российское сословие — приветствовало начавшуюся войну, видя в ней способ восстановления религиозности и нравственности в народе. Сохраняя за собой ряд привилегий, духовенство не подлежало воинской повинности: от нее освобождались все священнослужители, а также псаломщики, окончившие курс в духовных академиях, семинариях, училищах, а с 1912 г. и окончившие псаломщические и церковно-учительские школы и др. Однако в годы войны сильно возросла численность военного духовенства, которое представляло особую часть духовного сословия. В нем состояло более 5 тыс. священно- и церковнослужителей. Были введены должности главных священников фронтов, армейских проповедников, гарнизонных благочинных. Поставленный в апреле 1911 г. во главе военного и морского духовенства протопресвитер Г.И. Шавельский во время войны по распоряжению императора должен был находиться при штабе Главнокомандующего, а не в столице. Первый Всероссийский съезд военного и морского духовенства, проходивший в июле 1914 г. в Петербурге, определил круг обязанностей военного священника на театре военных действий: проповедовать среди воинов идеи «непоколебимой преданности», «верности до самопожертвования государю императору», «беспрекословного повиновения начальству»^{591}. Показательно, что среди военных священников оказалось немало тех, кто получил государственные награды за участие в Первой мировой войне, но были и такие, кто погиб или попал в плен.

В свою очередь, черное духовенство — еще одна часть сословия, отдавая свои предпочтения духовному началу, молитвенно-созерцательной деятельности, проявило себя в годы войны на благотворительном поприще: в 1914 г. 139 монастырей открыли лазареты для раненых^{592}.

Городские сословия — почетные граждане и купцы были меньше связаны сословными ограничениями. Состав почетных граждан являлся наиболее демократичным из всех привилегированных сословий. Оно включало лиц, получивших высшее и среднее образование, проявивших себя на научном и культурном поприщах, детей личных дворян, чиновников, обер-офицеров и духовных лиц недворянского происхождения. Были заинтересованы в получении звания потомственного почетного гражданина и купцы. Это освобождало их от ежегодного объявления капиталов и приобретения гильдейских свидетельств, снимало опасность опуститься в непривилегированные сословия. Почетные граждане не обязаны были приписываться к какому-либо городу. Не имея своих сословных организаций, они были свободны от дисциплинарной власти сословных обществ.

В свою очередь, купцы не могли отказать кому-либо в приеме в гильдии или исключить из купеческого общества. Перечисление в купечество из непривилегированных сословий не требовало согласия купеческого общества. Главным было наличие капитала и приобретение промысловых и гильдейских свидетельств, а также получение увольнительного приговора от мещанского или крестьянского обществ. Не случайно путь наверх для многих мещан и крестьян лежал через вступление в купечество. В отличие от духовенства, крестьянства, казачества, мещанства, деятельность которых протекала в рамках коллективных образований в виде общин и других подобных объединений, в сословиях почетных граждан и купцов преобладало индивидуальное начало. Поэтому в их среде процессы профессионализации шли быстрее. Из среды этих сословий вышло немало предпринимателей, представителей интеллигенции, средней и низшей бюрократии.

Мещане составляли большую часть населения многих городов, были обязаны причислиться к мещанскому обществу и приписаться к определенному городу. Многочисленные мещанские прошения о причислении к сословию сохранились в архиве и датируются хронологически в том числе и периодом войны (до 11 ноября 1917 г.)^{593}. При этом запись и перечисление в сословие мещан осуществлялись казенной палатой, спорные вопросы разрешались губернатором или через Министерства финансов и внутренних дел, что свидетельствовало о государственном контроле над этим процессом.