Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис
Шрифт:
Больше всего военнопленных использовалось в частновладельческих сельских хозяйствах. По данным на 1915 г., относящимся к 10 губерниям Европейской России, в этих хозяйствах пленные составляли до 23% необходимого количества работников, в то время как в крестьянских хозяйствах покрывали только 1/20—1/30 часть потребности в рабочей силе. Многочисленные заявки на военнопленных поступали в Совет министров и военное ведомство от сахарозаводчиков юго-западных губерний, которые использовали их и на свекловичных плантациях, и на сахаро-рафинадных
«Правила об отпуске военнопленных на полевые работы» получили высочайшее утверждение 28 февраля 1915 г. Они предоставляли сельским хозяевам право пользоваться трудом военнопленных (за исключением пленных немецкого и мадьярского происхождения). На каждую губернию отпускалось не более 10 тыс. пленных — партиями до 100 человек на срок не менее 3 месяцев. Распоряжаться военнопленными, а также вырабатывать условия и нормы их труда предоставлялось земским управам. Заработная плата распределялась так, чтобы не менее половины ее выдавалось на руки военнопленному, а другая шла на его содержание{633}.
В дальнейшем эти правила подвергались обсуждению и изменению. Крупные землевладельцы, используя земства, выступали за увеличение числа предоставляемых им военнопленных и за «упрощение» указанных правил. Мнение центральных властей выразил министр внутренних дел Н.А. Маклаков в своем представлении в Совет министров. В распределении военнопленных по частным хозяйствам он видел прежде всего способ освободить казну от громадных растрат по их содержанию. Далее министр предлагал установить пленным не местную, а единую оплату труда «из Петрограда» в таком размере, чтобы они «только окупали свое содержание». «Никаких обязательных отчислений из их заработка в их собственную пользу, казалось бы, делать не следовало. Пусть работают за хлеб и одежду. Тогда нашлись бы и работа, и предложения, и казна выиграла бы, и крупное сельское хозяйство не оказалось бы в таком безвыходном положении, в каком оно при данном положении вещей может очутиться»{634}, — утверждал Маклаков.
Местные земства с радостью подхватили эти идеи, не стесняясь применять их на практике. Уездные земские управы предоставляли пленных частным владельцам при условии выделения им помещения и продовольствия, как при казарменном режиме, и ежемесячной уплаты уездной управе за одежду и обувь для военнопленных по 3 руб. на каждого и за их труд — по 6 руб. Норма оплаты труда в частновладельческих и крестьянских хозяйствах должна была быть одинаковой. Из 6-рублевой месячной оплаты за труд уездные управы должны выдавать половину на руки каждому военнопленному под расписку в личной расчетной книжке, и 3 руб. оставлять себе на покрытие расходов, связанных с приемом, передвижением и надзором за ними.
Оплата труда военнопленных была значительно ниже цен на рабочие руки. Так, в Курской, Херсонской, Нижегородской губерниях им полагалось в среднем 8 руб. в месяц, в то время как плата сроковым рабочим на хозяйских харчах составляла 12–13 руб. В использовании дешевого труда военнопленных земства видели также средство борьбы за понижение местных цен на рабочие руки. Одновременно отсутствовали нормы, устанавливающие рабочее время, и контроль за их соблюдением{635}.
Рассмотрев вопрос о применении труда военнопленных в сельском хозяйстве, известный специалист по аграрной истории России В.П. Милютин
Еще более определенный вывод сделала Т.М. Китанина, проанализировав влияние войны на социально-экономическое положение русской деревни: «…рынок наемной рабочей силы в известной мере оказался понятием условным, и его место заняли различные формы принудительного труда»{637}.
Использование принудительного труда было одним из проявлений более общего процесса, вызванного войной, — разрушения рыночной экономики. Об этом свидетельствовали также работа по заказам военных ведомств и центральных учреждений не только крупной, но и мелкой, кустарной промышленности, ослабление внутренней и внешней торговли, натурализация многих крестьянских хозяйств, реквизиции, установление твердых цен (такс), карточной системы и др.
Первая мировая война повернула вспять многие демографические и социальные процессы, происходившие в России накануне войны. Их естественный, органический ход был изменен под воздействием внешних, военных факторов.
Война привела к сокращению численности населения Российской империи в результате огромных людских потерь на фронте, резкому уменьшению иммиграции, а также территориальных утрат.
Не меньшее значение имело изменение под влиянием войны естественного процесса воспроизводства населения, имевшего место в XIX — начале XX в.: сокращение брачности, рождаемости, естественного прироста населения, нарушение его поло-возрастного состава, деформация и разрушение семьи, рост причин смертности. Последняя во многом стала результатом не только исключительно высокой в России детской смертности, но и гибели на войне, массовых заболеваний, жизненного неустройства, тяжелого положения беженцев и т. д.
К 1917 г. военные факторы привели к отрицательным показателям в динамике естественного прироста населения, когда смертность превысила рождаемость, чего Россия не знала в течение многих довоенных десятилетий.
Хотя в естественно-демографическом процессе соотношение мужчин и женщин изменялось незначительно, уменьшение численности мужчин было результатом их гибели на войне, пленения, получения ранений и болезней. Не удивительно, что сокращение мужского населения происходило прежде всего в возрастах, призванных на военную службу, — 20–40 лет. Между тем по доле жителей в рабочем возрасте (от 20 до 59 лет) Россия и без того отставала от других стран в силу особенно высокого удельного веса в составе населения детей и подростков.
Тендерный фактор в годы войны становится одним из основных в стратификации российского общества. Почти половина мужчин репродуктивного и трудоспособного возраста была оторвана в ходе мобилизаций от своих семей, производственной и иной общественно-полезной деятельности. Другая немалая их часть, получившая отсрочку от призыва в армию, была занята на казенных и частных предприятиях, работавших на оборону, на железных дорогах, в государственных и общественных учреждениях и находилась фактически на положении военнообязанных, т. е. зависимых от государства.