Россия в XIX веке (1801-1914)

Пушкарев Сергей Германович

{222} Однако, напор защитников дворянских интересов на редакционные комиссии был слишком силен, и в некоторых отношениях, главным образом в определении норм крестьянских наделов в отдельных местностях, комиссии вынуждены были пойти на уступки, понизив принятые ими раньше нормы. Как общий принцип, комиссии приняли решение, что в руках крестьян должны оставаться все те земли, которыми они пользовались в момент ликвидации крепостного права. Но затем комиссии (вопреки протестам Ростовцева) приняли постановление о возможности отрезки земли у крестьян в пользу помещика. Это допускалось, во-первых, если существующие наделы превышали установленные для данной местности высшие размеры наделов, а во-вторых, в том случае, если бы, за отводом земли для наделения крестьян, во владении помещика оставалось менее 1/3 всей площади удобной земли в данном имении.

Осенью 1859 года Я. И. Ростовцев тяжело {223} заболел (отчасти вследствие переутомления и тех нервных передряг, которые причиняли ему нападки, клеветы и интриги крепостнической партии) и 6-го февраля 1860 года он умер,

оплаканный царем и всеми друзьями реформы.

После смерти Ростовцева председателем редакционных комиссий был назначен министр юстиции гр. Панин, заскорузлый николаевский бюрократ, консерватор и крепостник. Его назначение вызвало недоумение, тревогу и уныние в прогрессивном лагере, радость и торжество - в лагере крепостников, ожидавших, что теперь реформу можно будет затормозить.

Но государь категорически приказал Панину неукоснительно продолжать дело "Якова Ивановича", и старый бюрократ не смел ослушаться.
– В октябре 1860 года редакционные комиссии закончили свою работу и были закрыты. Работали они 1 год и 7 месяцев и работу произвели громадную; по общему присутствию и по отделениям они имели свыше 400 заседаний, рассмотрели около 60 проектов губернских комитетов (большинства и меньшинства) и составили 17 проектов "положений", пять общих для всей России и 12 местных (в окончательном виде "положения" 19 февраля составили увесистый том, 374 стр., свыше 1.800 статей).

Выработанные редакционными комиссиями проекты "положений" поступили в Главный комитет по крестьянскому делу; председателем его был великий князь Константин Николаевич (заменивший на этом посту заболевшего князя Орлова); не без труда и не без нажима на отдельных членов он провел через Главный комитет проекты редакционных комиссий, после чего они должны были поступить на рассмотрение Государственного Совета.
– 28 января 1861 года государь сам открыл общее собрание Государственного Совета большою речью, в которой он изложил историю крепостного права и попыток его ограничения при прежних государях, затем заявил о своей "прямой" и "непреклонной" воле ныне уничтожить крепостное право, рассказал о ходе подготовительных работ и в заключение сказал, что охотно выслушает различные мнения, но, добавил государь, - "я вправе требовать от вас одного: чтобы вы, отложив все {224} личные интересы, действовали не как помещики, а как государственные сановники, облеченные моим доверием".
– Совет быстро рассмотрел проекты и в середине февраля закончил эту работу. По предложению кн. Гагарина, Совет внес в "Положение" дополнительную статью о так называемых "дарственных" наделах, гласившую, что, при согласии крестьян, им могут быть бесплатно отведены наделы в размерах 1/4 высшего надела.

19-го февраля государь подписал "Положения" и Манифест об отмене крепостного права, который заканчивался известными словами: "Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие , благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного". 5-го марта "воля" была объявлена в столицах, а затем напечатанные в огромном количестве экземпляров тексты манифеста и положений были разосланы по всей России.

Как приняли общество и народ объявленную Царем-Освободителем волю? По-разному. В обществе были недовольны и справа и слева. Помещики-крепостники или негодовали или, по крайней мере, брюзжали по поводу уничтожения их "законных прав" и отнятия их "священной собственности". Левый сектор, возглавляемый Чернышевским дома и Герценом заграницей, был разочарован половинчатостью реформы и даже отрицал самый факт отмены крепостного права. Сам народ принял положения 19 февраля, в общем, спокойно и, конечно, не мог не почувствовать облегчения своей судьбы, избавившись от господской палки, но всё же местами было разочарование или недоумение, местами происходили даже волнения и "беспорядки", - что было совершенно естественно при обширности и сложности опубликованных "положений", недоступных для понимания не только безграмотной крестьянской массы, но и многих из ретивых местных администраторов, привыкших кричать и размахивать кулаками, но совершенно непригодных для того, чтобы правильно понимать и терпеливо истолковывать новые законы, долженствовавшие распутать сложный вековой клубок крепостных отношений.

(Конечно, крестьяне были недовольны тем, что еще два года они должны были тянуть прежнюю крепостную лямку, да и будущее состояние "временно-обязанных" представлялось им неясным и странным. Немудрено, что крестьяне ожидали какой-то "другой воли", которую будто бы дал им царь, но которую утаили от них помещики и чиновники. В первые месяцы по опубликовании Положений во многих местах произошли волнения и "беспорядки", вызвавшие "усмирение", особенно кровопролитное в селе Бездне (Казанск. губ.), где стрельбой войска в (безоружную) крестьянскую толпу было убито несколько десятков крестьян и ранено более ста.
– Перед объявлением "воли" в каждую губернию было послано по одному свитскому генералу или флигель-адъютанту, чтобы помогать местным властям в поддержании порядка в опасный (по мнению правительства и помещиков) переходный момент. Многие из этих царских посланцев, вместе с местными губернаторами и жандармскими офицерами, усердно (но неумно) "наводили порядок" среди волнующихся крестьян, прибегая очень часто

к розгам и изредка - к холодному и огнестрельному оружию. Однако и те "массовые стихийно-революционные восстания" крестьян, о которых повествуют советские и досоветские историки, и те крестьянские "бунты", о которых доносят по начальству свитские генералы и жандармские офицеры, одинаково относятся к области мифологии. Ни восстаний, ни бунтов в действительности не было, ибо нигде крестьяне не убивали помещиков и чиновников, нигде они не совершали вооруженных нападений на войска или полицию. Напуганному воображению помещиков мерещился призрак будущей пугачевщины, а ретивые администраторы николаевской школы усматривали "бунт" в каждой шумящей крестьянской толпе, в каждом отказе выходить на барщину, - и в результате следовали бессмысленно-жестокие "усмирения". Там, где нашлись разумные и спокойные администраторы (вроде калужского губернатора Арцымовича), умевшие толково и доброжелательно разъяснить крестьянам Положение 19 февраля, никаких бунтов не было и никаких усмирений не понадобилось (см. в "Русск. Старине", 1891, февр., интересные воспоминания ген. М. Л. Дубельта, который в 1861 г. "усмирил" все "бунты" в Ярославской губернии без единого выстрела, одними разговорами с "бунтовщиками").).

{225} Первые статьи "Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости" (11 ПСЗ, т. XXXVI, № 36657) содержат следующие постановления: "Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда". Им "предоставляются права состояния свободных сельских обывателей, как личные, так и по имуществу".
– Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют в постоянное пользование крестьян усадебную их оседлость и известное количество полевой земли и других угодий.
– Крестьяне за отведенные им наделы обязаны отбывать {226} рабочую повинность (За полный душевой надел крестьяне должны были отработать по 40 дней (женщины 30 дней) в году.) или платить денежный оброк. В течение двух лет должны быть составлены (помещиками, по согласию крестьян, или "мировыми посредниками") так называемые "уставные грамоты", в которых должны быть точно описаны полученные крестьянскими обществами земельные наделы, и причитающиеся за них платежи. Пока крестьяне остаются "временно-обязанными", но когда они заключат договор о выкупе своего надела в собственность, то почитаются "крестьянами-собственниками", и все обязательные отношения между ними и помещиками прекращаются.

Размеры крестьянских душевых наделов были чрезвычайно разнообразны по величине в различных "полосах" государства (черноземной, нечерноземной и степной) и в различных "местностях" каждой полосы. Согласно местному Положению для губерний великороссийских, новороссийских и белорусских, высший надел составлял в нечерноземной полосе от 3 до 7 десятин на душу (муж. пола), в черноземной полосе от 23/4 дес. до 6 дес.; низший надел составлял 1/3 высшего; в степной полосе полагался только один "указный" надел, составлявший, в разных местностях этой полосы, от 3 до 12 десятин на душу. Средний размер "душевого" надела помещичьих крестьян составлял, по позднейшим подсчетам, 3.3 десятины (10.050 тыс. ревизских душ получили около 34 милл. десятин земли) (Следует заметить, что около 500 тыс. ревизских душ получили "дарственные" наделы ( полного надела) и впоследствии, конечно, страдали от малоземелья.).

Крестьянские надельные земли, за исключением нескольких западных губерний, не отдавались в собственность отдельных крестьян или крестьянских "дворов" (семейств), но были переданы во владение крестьянским {227} обществам, которые "уравнительно" распределяли полевые земли между своими членами и сообща пользовались общими "угодьями" (пастбищами, сенокосами и др.) (Ст. 36 общего Положения и ст. 165 Положения о выкупе предусматривали, однако, право членов сельского общества требовать выдела своих участков в частную собственность, если они оплатят их стоимость, а согласно ст. 163 Положения о выкупе, по согласию 2/3 голосов, общество может разделить надельную землю на подворные участки.).

Так как крестьяне не имели денежных средств для выкупа отведенных им в надел земель, то государство должно было прийти им на помощь, организовав выкупную операцию. Сущность ее состояла в следующем: правительство уплачивало помещикам за земли, отведенные крестьянам, выкупные ссуды, в размере 80% (при полном наделе) или 75% (при неполном наделе) денежного оброка, капитализированного из 6% (т. е. помноженного на 162/3 ), а затем взыскивало эти деньги с крестьян, которые должны были вносить, в виде "выкупных платежей", по 6 коп. за рубль в течение 49 лет, после чего ссуда была бы погашенной и крестьяне почитались бы полными собственниками своей земли. Выкупные договоры совершались, "по взаимному добровольному между помещиками и крестьянами соглашению", или по требованию одного помещика (в последнем случае он обязан был отвести крестьянам полный или высший надел).
– Выкупные платежи (как и все подати) крестьянские общества должны были платить "миром", за "круговою порукою" (т. е. коллективною ответственностью) (Общая сумма выкупных платежей, наложенных на надельные земли бывших помещичьих крестьян составляла около 900 миллионов руб. (за 33 милл. дес.), что составляет, в среднем, 27 р. 5 к. за 1 десятину и следовательно, ежегодный платеж, в среднем, 1 р. 62 коп. с десятины.).