Россия всегда права!
Шрифт:
Да… агент «Сокол». Я перед вами так… любопытный пацан, сующий нос не в свое дело. И рискующий задницей. А работать… а вот так и надо работать!
– А он знает, что ты…
Юлия снова горько усмехнулась.
– А ты как думаешь?
Нет…
Черт возьми, как же мы живем…
– И как ты собиралась?
– Я не собиралась. Он взрослый парень, у него есть свой выбор. Здесь у всех есть свой выбор, Александр.
– У меня его нет.
– У всех он есть.
– У меня его нет. Ты знаешь почему.
Юлия закрыла лицо руками.
– Не… надо.
– Почему?
– Господи, ну зачем?! – Вот теперь ее прорвало, прорвало
Гримаса судьбы. На такие задания посылают тех, кого агент знает лично. Кому он может доверять.
Вот так и встретились.
Вместо ответа я молча встал, вышел из мастер-каюты. Не могу… просто не могу.
– Араб, верно?
Старший спасательной группы отвлекся от помпы.
– Да, сэр. Верно.
– Сколько еще осталось? – спросил я.
– Главные баки заполнены, сэр, – ответил Араб, – но мы на всякий случай заполняем и резервные. Лишним не будет.
– Кто-нибудь проверял яхту? Кто-то умеет управлять подобными?
– Двое умеют, сэр.
– Позови одного из них.
Араб выкрикнул указание – и из рубки выбрался еще один спец.
– Слушаю, сэр?
– Яхта. Ты ее проверил? Все в порядке?
– В идеальном, сэр. Здесь все автоматизировано, радарная система едва ли не от фрегата и сонар хоть и гражданский, но приличный. Все в норме, сэр, отличная игрушка.
Удачно зашли.
– Боевой приказ. Дальше – вывоз агента обеспечиваете вы. Ваша задача – доставить его целым и невредимым в Российскую Империю, это понятно?
– Да, сэр, нас предупредили.
– Я рад. Пойдете через Атлантику. На север не суйтесь, Гольфстрим вас не спасет, да и опасно это. Идите в направлении Испанского Королевства, ваша задача – попасть в Средиземное море. При необходимости – устанавливайте связь с любым русским кораблем. В Атлантике их полно. Вы знаете процедуру связи?
– Да, сэр.
– В крайнем случае отклоняйтесь южнее, там Германская Африка. Ни в коем случае не попадите в руки просвещенных мореплавателей, живыми не выберетесь. От них нужно уйти любой ценой.
– Ясно, сэр. Нас уже инструктировали.
– Еще раз не помешает. Возьмете с собой все оружие. На всякий случай я видел здесь спасательную шлюпку с мотором, в критической ситуации спускайте ее. С нами бог.
– С нами бог, за нами Россия. А вы останетесь здесь, господин вице-адмирал?
Я посмотрел в небо, исполосованное инверсионными следами реактивных самолетов. Только бы эти долбанные мореплаватели не установили сплошную блокаду.
– У меня здесь дела. По-флотски – удачи.
– Удачи и вам, сэр.
– И еще, господа. Если доставите их до места в целости и сохранности – считайте, я ваш должник…
– Ясно, сэр.
– Давайте – семь футов под килем.
Ненавижу прощаться…
Я спустился по сходням. Сел на капот «Майбаха». Спокойно… раз-два-три. Раз-два-три. Дыши и не расклеивайся.
Дозаправку закончили, подняли на борт сходни. Отдали концы – и яхта пошла вперед, мастерски разворачиваясь в тесной и незнакомой марине.
Вот и все…
– Сэр…
Я обернулся. Двое служащих, один из них тот, которому я сунул пистолет в лицо, стояли за машиной.
– А вы кто, сэр? Что вообще происходит?
Североамериканцы…
– Видите – машина? – я указал на «Кадиллак».
– Да, сэр.
– Ключи в замке зажигания. Бронированная. Берите ее, грузите свои семьи, все самое ценное – и сматывайтесь из города к… матери.
Не дожидаясь ответа, я сел в «Майбах». Завел мотор. Дел и в самом деле было много, и просто так уезжать… не дождетесь, в общем, как говорят в Одессе.
23 июня 2012 года.
Аннандейл, Мэриленд
Нужно
Юлия, Юлия…
С детства нас, дворян, настоящих, потомственных военных дворян растили в жестких и суровых условиях. Мало кто помнит семью – военное или флотское училище, форма, жесткие испытания, учеба. Летом… летом всякое бывало, у кого как. Я обычно отдыхал или в Константинополе, или в Ак-Мечети, родовом имении Воронцовых. Его Величество выделял деда, и получилось, что я попал в пацанскую компанию, в которой подрастал Наследник престола. Как то само так получилось… Его Величество недолюбливал Петербург и старался держать подальше от его соблазнов своего единственного сына. У Наследника престола только пальцами щелкни – появится масса друзей, но сколько из них будут искренними? Вот почему Наследник проводил лето в Крыму и Его Величество до определенного момента поощрял его знакомство с сыновьями флотских офицеров и дворян, отдыхающих в Крыму. Наследник был совершенно таким же, как и мы, – отец держал его в большой строгости, спрашивал очень сурово. Так мы и бегали по крымскому побережью – ватага пацанов, одному из которых предстояло рано или поздно взять власть в стране.
Так получилось, что мы с детства привыкли не давать волю чувствам. Нас учили, что чувства – это второстепенное, недостойное офицера, одним из поводов для насмешек было «расчувствовался». Если тебя били – нельзя было плакать, если тебя наказывали, ты должен был принять наказание и двигаться дальше. Мы просто не умели давать волю чувствам. И в той ситуации, когда моя любимая женщина попала в беду, все, на что меня хватило – это ударить ее и обвинить в предательстве.
Когда-то давно один из преподавателей русской литературы посвятил целый урок разбирательству поступка Тараса в произведении «Тараса Бульба». Да, того самого. Тарас Бульба убил своего сына, который встретил любимую женщину и перешел на другую сторону, на сторону врага. Я тебя породил – я тебя и убью. Это страшно – но это нравственный выбор. Выбор, который сделал Андрий, – выбрал любовь, выбор, который сделал Тарас, – убить порожденного им предателя, в котором он больше не видел сына. Мы, двадцать четыре гардемарина, все как один заклеймили предателя Андрия, для нас этот поступок был совершенно естественным – отец не мог жить с предательством сына, да и сам он – погиб, расплатившись перед судьбой жизнью за жизнь.
Потом по этому произведению сняли фильм, это было не так уж давно – и впервые зазвучали совсем другие голоса. По телевидению, по радио выступали люди, критики, какие-то уважаемые в культурной среде люди, которые говорили, что нет, это страшно и это неправильно. Отец не имел право наказать сына смертью за то, что он выбрал любовь, выбрал новую родину и родина эта там, где живет любимая женщина, где семья, где хорошо. Для меня, тогда уже взрослого морского офицера с черными орлами на погонах, подобная постановка вопроса была оскорбительно дикой: как так можно вообще – ВЫБИРАТЬ РОДИНУ?! Разве Родину выбирают? Разве Родина не дается человеку при рождении – как вообще можно выбрать Родину, это же все равно, что присягнуть дважды? Как можно оправдывать предательство любовью, ведь тот же Андрий мог привезти любимую женщину к себе на Родину, а не предавать. Такой же позиции придерживались все дворяне и офицеры, которых я знал, – и фильм, всего лишь снятый для синематографа фильм, обнажил очень серьезный раскол в русском обществе, впервые за долгое время этот раскол стал виден. Была большая группа людей, которая считала, что можно выбирать Родину, и они открыто высказывали это. Были люди, которые считали, что Родина – это там, где хорошо, что это твоя семья и ни перед кем, кроме как перед своей семьей, ты обязательств не имеешь. И были люди, которые это поддерживали.