Россия. История успеха. Перед потопом

Горянин Александр Борисович

Отпечатанное в течение 1649 г. дважды, по 1200 экземпляров в каждом тираже, что очень много для того времени, Уложение было доведено до самого глухого угла России. Не зря этот кодекс законов прослужил, с обновлениями, два века, до 1845 г. Достаточно сказать, что он действовал на протяжении всей жизни Пушкина.

Список тех, кто принимал участие в выработке Уложения и скрепил его своими подписями, поражает своим демократизмом. Первые 13 мест отданы высшему духовенству страны, начиная с патриарха Иосифа. За ними следуют 15 бояр, 10 окольничьих, казначей, думный дворянин, печатник (хранитель печати), думный дьяк, протопоп кремлевского Благовещенского собора, «просто» князь Федор Оболенский. А далее – разгул демократии: 155 представителей от городов (среди них только двое титулованных) и 116 – от слобод, посадов, пригородов, «сотен» (Суконной, Гостиной и т. д.) и приказов (ведомств). Вот наугад

семеро из 315 подписантов (а из семерых трое по доверенности): «По выбору Лучан и Пустожерцов Микита Сумороков р. п. [руку приложил]», «Кодашевец выборной человек Афонасей Карпов р. п.», «Выборной Болахонец посадской человек Ефимко Милютин р. п.», «Суконные сотни Михайло Футин р. п.», «Петрова Приказу Лаврова вместо пятидесятников и десятников и всех рядовых стрельцов пятисотной дьячок Стенка Марков р. п.», «Алексеева Приказу Философова стрелец пятисотной дьячок Гришка Гвоздев вместо тогож Приказу стрелца выборного Меркулья Иванова по его веленью р. п.», «Артемонова Приказу Матвеева пятисотной дьячок Родка Семенов вместо выборного пятидесятника Ивана Семенова старика по ево веленью р. п.». Отнесемся с почтением к этим именам.

Известны забавные случаи, когда выборные по окончании собора опасались возвращаться домой: наказ избирательного собрания оказался невыполненным в силу того, что собор принял какое-то иное решение, и они опасались, что их сочтут виновными в этом. Курские служилые люди вручили своему выборному на собор 1648–1649 гг. Гавриле Малышеву наказ с изложением своих желаний и по окончании собора «шумели» на Малышева за то, что «он на Москве разных их прихотей в Уложенье не исполнил». Ожидая за то неприятностей от своих избирателей, злополучный выборный просил у государя выдачи ему «береженой грамоты».

Понятно, что выборы не могли везде проходить гладко и умильно, такого не было и не будет нигде в мире. Документы доносят до нас то драматические, то смешные эпизоды. При выборах на собор 1651 г. в Крапивне (ныне в Тульской области) воевода Василий Астафьев самовольно заменил двух выборных посадских людей своими ставленниками, один из них был боярский сын Федосий Богданов. Избиратели энергично взялись защищать свое правое дело и подали царю челобитную: «…вместо посадских людей приехал к тебе, государю, к Москве тот Федоска по отписке (воеводы), будто в выборных, а мы… такова воришка, и сставщика, и пономаренка к твоему государеву великому делу не выбирали и выбору не давали и такому воришке Федоску… у такова твоего государева царственного дела быть нельзя». Вследствие этой жалобы царь велел исключить Богданова из числа соборных членов; воевода же был вскоре смещен.

Если иностранец приезжал в Москву из страны, имевшей представительный орган, он не просил объяснить, что такое Земский собор. Для польского подданного Филона Кмиты собор 1580 г. – сейм [121] , англичанин Джером Горсей опознает собор 1584 г. как парламент, ливонский дворянин Георг Брюнно называет собор 1613 г. риксдагом, а немец И. – Г. Фоккеродт пришел к выводу, что это был род сената. Вполне симметрично видит английский парламент Герасим Дохтуров, русский посланник в Англии в 1646 г.: «Изо всяких чинов выбраны думные люди… сидят в двух палатах; в одной палате сидят бояре, в другой – выборные из мирских людей». Единственное, что его смутило: «…сидят с пять сот человек, а говорит за всех один речник [ударение на первом слоге]». Английские бояре, о которых говорит Дохтуров, сидели в Палате лордов. Ее русским аналогом, напомню, была Дума, не пережившая Петровских реформ.

121

8 января 1581 г. он сообщает Стефану Баторию важнейшую новость: «Великий князь имел у себя сейм, желая знать волю всех людей, своих подданных, вести ли войну или заключить мир с вашим королевским величеством… Вся Земля просила великого князя, чтобы заключил мир» (цит. по: Б. Н. Флоря. Иван Грозный. – М., 1999).

6. Важнейшие решения соборов

То, что в России к соборам привыкли и ценили их, иностранцы хорошо понимали. Так, польский претендент на русский престол, королевич Владислав, всячески обещал ограничить свою власть не только аристократической

Боярской думой, но и «Собором Земли». Свое обязательство не менять русские законы и не налагать новые подати он также отдавал под контроль собора.

Соборы решали вопросы войны и мира, в те времена неразрывно связанные с территориальными спорами. О том, как соборы решали вопросы о Ливонии и Азове, речь у нас уже шла. В 1651 г. Земский собор, пойдя против воли патриарха Иосифа, не дал прямого согласия на принятие в подданство гетмана Богдана Хмельницкого «со всем войском козацким» (точнее, возможность положительного решения была поставлена в зависимость от действий Речи Посполитой, но это, в контексте ситуации, был отказ), а в 1653 г. согласился безоговорочно.

Вот как это было. 1 октября 1653 г. царь Алексей Михайлович созывает в Грановитой палате земский «Собор всех чинов». Участники собора должны были дать ответ на вопрос: удовлетворить ли просьбу гетмана, принять ли православных братьев «под высокую царскую руку»? Положительное решение означало две неизбежные войны с государствами, одно из которых (Польша) считало казацкие земли своими, а другое (Крымское ханство) имело на них собственные виды, причем получили в итоге и третью – со Швецией. Однако отрицательный ответ воспринимался собором как отдача единоверцев на растерзание еретикам (Польше) и «басурманам». Высказывались по куриям. Освященный собор (патриарх и духовенство) дал благословение, Дума ответила положительно, служилые люди обещали биться, не щадя головы, купечество вызвалось жертвовать деньги на предстоящую войну.

Приняли во внимание даже мнение «площадных людей» – не участников собора, а народ, что толпился (речь об этом у нас уже шла) на Ивановской площади Кремля в ожидании, что решит собор. Но вообще-то решение стало возможным благодаря именно голосам купечества, без их денег предприятие было бы обречено, но торговые люди, как один, вызвались оплатить расходы. Не «бюджетными» деньгами – своими!

Алексей Михайлович, которому шел всего лишь 25-й год, не скрывал радости, считая происходящее началом долгожданного торжества православия и православного царства. В эти годы он даже называл себя государем Святой Руси.

В Москве были и противники такого решения. Западник и сторонник союза с Польшей, влиятельный дипломат Афанасий Ордин-Нащокин (боярин и член Думы) отговаривал царя вплоть до самого собора. Против соединения с Малой Россией были все Милославские, родственники жены царя. Но никто не сумел ослабить его решимость и благочестивое рвение. Впрочем, дело решилось во многом благодаря голосам купечества: без их денег предприятие едва ли было бы возможно.

Не все решения соборов сохранились, но, когда известен обсуждавшийся вопрос и последовавшие действия, можно составить представление и о соборном «приговоре». К примеру, в 1650 г. царь постановил «быть собору на псковском воровском заводе» (т. е. о псковском преступном деле). Речь шла об упорном мятеже в Пскове, начавшемся в феврале. Горожане упразднили власть московского воеводы и, вспомнив вечевые времена, стали решать дела мирским сходом, куда собиралось до 4–5 тыс. человек, а исполнительную власть передали «земской избе». Войско князя Ивана Хованского перекрыло пути к городу, но взять его не решалось. В июле горожанам начали выдавать хлеб из боярских житниц. Тогда Алексей Михайлович решил отправить в Псков Рафаила, епископа Коломенского, и созвать Земский собор. Помимо Думы, были созваны выборные от городских дворян, детей боярских, московских гостей, торговых людей Гостиной, Суконной и Черной сотни.

Когда выборные съехались, им подробно изложили дело и поставили вопрос: «Если псковичи Рафаила, епископа, и выборных людей не послушают, то с ними что делать?» Ответ собора не сохранился, но меры усмирения в итоге оказались «кроткими»: решено было не требовать выдачи зачинщиков, а стараться всячески успокоить бунт. В августе Псков успокоился. (Позже, в октябре, вожаков восстания все же взяли под стражу и увезли в Новгород – власть не любила расписываться в слабости.)

В конце 1681 г. бояре созвали служилых людей совещаться о войске, отдельно от них с представителями посадских людей обсуждались подати. Затем служилые люди (но не посадские, их это никак не затрагивало) соединились с Освященным собором и Думой для решения об отмене местничества. 12 января 1682 г. «враждотворное» местничество – занятие должностей в зависимости от знатности и служебного положения предков – было уничтожено. Это одно из самых замечательных достижений соборов за всю их историю. «Разрядные книги», в которых фиксировались родословие и назначение на должности, были торжественно сожжены (о чем историки, конечно, горько сожалеют), во главу угла легло служебное соответствие.