Россия. Какой она могла бы быть. История приобретений и потерь заморских территорий
Шрифт:
К этому времени относится и возникновение у Н.Н. Миклухо-Маклая идеи присоединения берега Новой Гвинеи, носящего его имя, к России. Конечно, идея родилась не на захватнической почве, а на сугубо гуманной. Колониальные устремления европейских государств в Океанию и Малайзию пугали Н.Н. Миклухо-Маклая. Величайший гуманист, он был искренне убежден, что под скипетром Российской империи его новым друзьям, папуасам, будет, несомненно, лучше. О написанном в это время открытом письме английскому губернатору островов Фиджи А. Гордону по поводу отношения колонизаторов к местным жителям он вспоминал: «Когда я писал сэру Артуру, мне не раз приходила на ум мысль, что мои увещевания пощадить “во имя справедливости и человеколюбия” папуасов походят на просьбу, обращенную к акулам, не быть такими прожорливыми».
В январе 1878 года после второго пребывания на Новой Гвинее Н.Н. Миклухо-Маклай прибыл в Сингапур. Здесь его свалила болезнь. Болел он почти полгода. Здесь же Н.Н. Миклухо-Маклай получил письмо от вице-президента Русского географического общества П.П. Семенова-Тяньшанского. Письмо расстроило его. П.П. Семенов-Тяньшанский не только отказывался содействовать его планам присоединения «берега Маклая» к России, но и упрекал за переход «с почвы чисто научной на почву чисто практическую». Да и в «высших инстанциях» к планам Н.Н. Миклухо-Маклая отнеслись явно с прохладцей. В своем ответе П.П. Семенову-Тяньшанскому он писал: «Причина отрицательного решения высших инстанций была “отдаленность страны и отсутствие в ней связи с русскими интересами”. Замечу на это, что “отдаленных” стран уже теперь почти не существует, а тем более в будущем; что кроме русских интересов есть еще общечеловеческие…, которые по своей значительности… должны становиться делом просвещенных и гуманных правительств».
В 1882 году после двенадцатилетнего отсутствия на родине Н.Н. Миклухо-Маклай решил, наконец, вернуться в Россию. Свой путь из Австралии он проделал целиком на военных кораблях: из Сиднея в Сингапур — на клипере «Вестник», в ожидании шедшего из Японии в Европу крейсера «Азия» провел несколько недель в качестве пассажира на фрегате «Герцог Эдинбургский», в Генуе пересел с «Азии» на броненосец «Петр Великий», на котором и пришел в июне 1882 года в Кронштадт.
Почти сразу с приездом в Петербург Н.Н. Миклухо-Маклай с присущей ему энергией приступил к реализации своего плана «закрепления за Россией» части Новой Гвинеи или хотя бы одной из групп небольших островов в Тихом океане. Он встретился и обсудил свое предложение с великим князем Алексеем Александровичем, ставшим к тому времени генерал-адмиралом, с управляющим Морским министерством вице-адмиралом И.А. Шестаковым, неоднократно наезжал в Гатчину, где был принят Александром III. Как записал в своем дневнике И.А. Шестаков, Н.Н. Миклухо-Маклай «склонил государя занять или приобрести в Полинезии какое-нибудь складочное (складское. — Ю. К.) место для наших судов». Путешественник предлагал занять острова Адмиралтейства или острова Пэлау. Идею Н.Н. Миклухо-Маклая император и генерал-адмирал одобрили. Она показалась им не только вполне реальной, но и перспективной. Вскоре управляющий Морским министерством получил приказание разработать план «секретной экспедиции с участием путешественника», предложившего себя в качестве «проводника и переводчика». Цель экспедиции — «изыскание морской станции в Тихом океане».
В соответствии с полученным от генерал-адмирала указанием директор канцелярии Морского министерства контр-адмирал Н.И. Казнаков отправил 10 ноября 1882 года два секретных письма. Одно — командиру корвета «Скобелев», находившемуся в составе Тихоокеанской эскадры. «Скобелеву» было приказано идти в Сидней, принять в конце марта 1883 года на корвет Н.Н. Миклухо-Маклая и далее следовать к Новой Гвинее в бухту Астролябия, затем — к островам Адмиралтейства и Пэлау. Командиру предписывалось «внимательно осмотреть и описать в указанных местах берега», наметить пункты для организации угольных складов, произвести промер глубин, обратить внимание на климатические условия и возможность получения на месте провизии. Особо говорилось об оценке возможности обороны намеченных мест. Указывалось на необходимость внушать местным жителям «уважение к себе при соблюдении осторожности на случай возможного вероломства с их стороны». Поручение надлежало хранить в тайне и «с осторожностью относиться к увлечениям отчаянного путешественника». В середине апреля 1883 года у острова Пэлау Н.Н. Миклухо-Маклай должен был перейти
Копию этой инструкции вместе со специальным предписанием Н.И. Казнаков направил и командующему Тихоокеанской эскадрой контр-адмиралу Н.В. Копытову. Адмиралу предписывалось отправить к острову Пэлау крейсер «Африка». Вместе с Н.Н. Миклухо-Маклаем крейсер должен был «обойти вновь все указанные в инструкции места» и повторить работы, выполненные экипажем «Скобелева». Командиру «Африки» вменялось так же высказать «свой взгляд на удобство и возможность устройства угольных складов в означенных местах».
Через несколько дней управляющий Морским министерством направил Н.В. Копытову еще одно секретное письмо. Командующему эскадрой предлагалось лично осмотреть не только указанные острова, но и другие пункты. И.А. Шестаков разъяснял, что цель посылки кораблей к островам Тихого океана «состоит в приобретении пункта, на который мы могли бы заявить права на владения и поднять на нем свой флаг». Это могло быть осуществлено либо «непосредственным завладением острова от имени Правительства», либо устройством на нем частной торговой фактории «под нашим покровительством, со складами угля, провизии и запасов для нужд нашего флота». Особое внимание обращалось на сохранение всех действий в тайне.
Понимал секретность экспедиции и Н.Н. Миклухо-Маклай. Отправляясь в Сидней, он предложил И.А. Шестакову коды для телеграмм, которые будет давать «только в крайних случаях». Desided — означало его готовность к экспедиции; depered — невозможность участия в экспедиции по состоянию здоровья; possible — согласие участвовать в экспедиции, letters — послано важное письмо, жду инструкции.
Между тем, будучи человеком энергичным и решительным, получив приказание управляющего Морским министерством, Н.В. Копытов начал действовать. Находясь в начале января 1883 года с фрегатом «Герцог Эдинбургский» в Гонконге, он запросил по телеграфу у И.А. Шестакова разрешения «для выигрыша времени Маклаю послать к сроку в Сидней “Африку” или одно из судов по Вашему назначению, на котором мне перейти в Сингапур, пересесть на “Скобелева” и на нем осмотреть острова теперь же самому». И.А. Шестаков ответил согласием.
В середине февраля 1883 года, перенеся свой флаг на корвет «Скобелев», Н.В. Копытов прибыл в столицу Батавию (Джакарта. — Ю. К.). Здесь состоялась его встреча с Н.Н. Миклухо-Маклаем, прибывшим в Батавию на английском пароходе. Вскоре Н.Н. Миклухо-Маклай перебрался на корвет. Из-за отсутствия свободной каюты ему «было устроено при помощи брезента и флагов отличное помещение под полуютом, со столом, стулом, креслом и подвесной офицерской койкой».
Существовавшее первоначально у адмирала предубеждение к путешественнику вскоре исчезло. В одном из своих писем жене Н.В. Копытов писал: «Без Миклухо-Маклая я бы мог выполнить чрезвычайно поверхностно свое дело. Теперь же, имея его с собой, мне будет вдесятеро легче. Он же сам по себе человек чрезвычайно интересный, проделавший вещи почти невероятные во время жизни с дикарями и при различных путешествиях по всем углам Тихого океана… часто не верится, чтобы такой маленький и слабенький человек мог бы делать такие дела. Он говорит на 12 языках и… не только образованный, но ученый. В России, Англии, Франции, Германии он познакомился и даже в некоторых случаях подружился со всеми современными знаменитостями и людьми чрезвычайно высокостоящими.
Думая найти дикаря, убежавшего от людей на Новую Гвинею, я встретил человека, у которого теперь учусь светскости и общительности. Кого он не знает и с кем он не друг? В здешних колониях различных государств он приятель со всеми генерал-губернаторами, вице-королями и магараджами. В то же время до сих пор я кроме отличного ничего другого про него сказать не могу… Весьма строгой нравственности, серьезных правил и вообще во всех отношениях выдающийся человек».
На пути к Новой Гвинее Н.Н. Миклухо-Маклай напомнил адмиралу «о большой пользе, которую может принести подарок нескольких пар домашних животных для установления прочных дружеских отношений между русским и туземным населением берега Маклая. Я не сомневаюсь, что туземцы берега Маклая вполне оценят важность такого подарка и сохранят о посещении “Скобелева” самую лучшую память — молодого бычка и телку».