Российский колокол № 1–2 (38) 2023

Литературно-художественный журнал

Закончив речь, «проверяющий» важно опустился на свое место, и вновь на Сашу повеяло «запахом Дутти». Женщина почувствовала, что задыхается от этого богатого, лживого запаха. И тут ее понесло.

– Да сколько можно врать?! Будто вы никогда не баловались глупо и бессмысленно! Вот я в свои десять лет гостила у бабушки. Глухая деревня, развлечений мало. Вечером мы с ребятами у дороги прятались, в бурьянах…

Она так и произнесла – «в бурьянах», как в деревне говорили, с ударением на последнем слоге, и умолкла.

– И что делали? – строго уточнила Ирина Александровна.

– Комья земли и камни бросали в проезжавшие

машины, – закончила Саша упавшим голосом, внутренне ужасаясь внезапно вырвавшейся откровенной и жестокой правде.

– Значит, у Лёшки это наследственное, – догадался папа Иры Масликовой.

Все засмеялись.

– Попадали хоть? – с сомнением пробасил папа Васи Стрельникова, тренер баскетбольной команды.

– Попадали, – созналась Саша. – Как-то даже стекло ветровое разбили.

– А машины часто ездили? – спросила мама Веры Костенко.

– Нет, редко.

– А когда машин не было, что делали? – деловито поинтересовалась мама отличника Валеры Ивлева.

– В велосипедистов бросали, – честно ответила Саша.

– Не били вас? – сочувственно вздохнула мама Нади Белеховой.

– Нет, мы сразу разбегались и прятались.

– Что ж вы, так всей толпой и бежали? – вмешался папа Вити Шмитко, преподаватель ОБЖ, и снисходительно усмехнулся. – В разные стороны разбегаться нужно было, по одному!

Он покачал головой и недовольно пробурчал себе под нос: «Учишь их, учишь…»

– А прятались где? – прозвучало сразу несколько голосов.

– За магазином. Потом можно было на другую улицу огородами уйти. Или у деда Вити за забором. У него сад такой был, полузаброшенный.

Родители замолчали. Самые молодые из них, мама и папа Серёжи Ледяева, тихо перешептывались и изредка фыркали от сдерживаемого смеха. Остальные задумчиво и светло улыбались своим мыслям.

Пауза затянулась. Первой не выдержала учительница:

– Что вы такое говорите, Александра Викторовна? Хватит воспоминаний. Не отвлекайтесь, пожалуйста! У нас ЧП. Мы обсуждаем поведение Алексея. Он совершил безобразный поступок, за который должен быть строго наказан.

– И что его, убить теперь? – пожалела Алёшу мама Нади Белеховой.

– Камнями забросать, – подсказал папа Иры Масликовой.

– Я же говорю: ремня дать – и дело с концом! – повторил свое предложение папа Васи Стрельникова.

– Детей бить нельзя! – решительно возразила мама Валеры Ивлева. – Всегда можно найти правильные слова! Поговорить, объяснить нужно!

Ирина Александровна беспомощно обернулась к «проверяющему». Тот сидел с отрешенной, задумчивой улыбкой, вовсе не отвечающей серьезности момента.

– Владимир Петрович! – жалобно воскликнула учительница. – Скажите им!

«Проверяющий» поерзал на жесткой парте и, запнувшись, произнес:

– Да, поговорить и объяснить нужно мальчику, что он мог попасть камнем в прохожих.

Потом помолчал и неуверенно добавил:

– Или в машину мог попасть.

– Или в велосипедиста, – дополнил папа Иры Масликовой.

Мама и папа Серёжи Ледяева дружно хрюкнули от смеха, но под осуждающим взглядом классного руководителя неестественно закашляли в унисон.

Вновь повисла тяжелая пауза.

Ирина Александровна с надеждой взглянула на «проверяющего», но тот не спешил продолжить речь. Поэтому учительница подвела итоги:

– Обсудив поведение Алексея Сырцова, мы пришли к выводу, что педагоги нашей школы,

конечно же, примут необходимые меры, чтобы подобные поступки никогда не повторялись. В свою очередь, Александре Викторовне следует быть с сыном строже и уделять его воспитанию больше внимания, – и мстительно заключила: – Тем более что она воспитывает сына одна, мальчику не хватает мужского влияния.

Саша вспыхнула и выскочила из класса. Алёша бросился к матери, но она оттолкнула его и понеслась вниз по лестнице. Мальчик грустно потрусил следом.

– Подождите!

Саша обернулась.

Ее догонял «проверяющий»:

– Вы не расстраивайтесь! Всякое у мальчишек бывает.

– Бывает, – печально согласилась Саша.

– Вам в какую сторону? – поинтересовался «проверяющий».

– В противоположную, – вдруг разозлилась Саша и резко повернула к скверу. Клеится он, что ли? Еще этого не хватало! У сына на глазах! Саша обернулась, но мальчика нигде не было видно. Зато «проверяющий» не отставал:

– Не сердитесь! Если не очень торопитесь, давайте здесь на скамейку присядем. Я вот сказать хотел…

– Слушаю, – официально отозвалась Саша, но самой уже стало интересно: что придумал этот красавчик с «запахом Дутти». Она неохотно опустилась на скамейку и внимательно посмотрела на «проверяющего». А тот сел рядом, помолчал и, неожиданно смутившись, выдавил:

– Я вам скажу: здорово вы сегодня на собрании выступили. Без вранья. Мы сами такими же были. И баловались сильно. У нас рядом с домом частный сектор был. Жила там одна пожилая женщина. Домик старенький, садик маленький, немудреный: пара яблонь да груша. Мы к ней даже никогда в сад не лазили. Да и забор там был из ветхих колышков. Как-то мы с ребятами со Славкиного балкона увидели, что она намыла много стеклянных банок и по колышкам на заборе сушиться развесила. Штук двадцать их было, наверное. Как хозяйка из дома ушла, стали мы с балкона по этим банкам из рогаток стрелять. Зачем – и сам не понимаю. Помню, так нам весело было, интересно: стекло звенит, банки на кусочки разлетаются. Так и стреляли, пока все не перебили. Скоро старушка домой вернулась. Мы на балконе стоим, смотрим, а она вошла во двор, у забора остановилась и колышки пустые трогает. Потом молча в дом ушла. А мне так стыдно стало! До сих пор, как вспомню – жаром обдает.

– И мне стыдно было, – вдруг разоткровенничалась Саша. – Я однажды кукольное платье украла. У своей одноклассницы Нины – она нас, девчонок, к себе в гости пригласила. Семья у нее обеспеченная: квартира большая, в престижном доме. У Нины своя комната была, они ее детской называли. Представляете, в этой детской комнате, в углу, специальная кукольная квартира была оборудована, с мебелью! Кровать, диван, шкаф – все как настоящее. За столиком красивая кукла сидела. И имя у нее тоже красивое было – Элиза. А платьев кукольных в шкафу – целый набор. Я потихоньку одно и стащила: голубое, с кружевом. В коридор выскочила и в портфель засунула. Домой принесла – а оно помятое всё, подол чем-то запачкался. И ведь совершенно ни к чему мне было это платье! У меня и куклы-то такой не было, чтобы в это платье одеть. Я его потом в мусорное ведро выбросила. А мама нашла и ругала меня сильно. Даже собралась платье выстирать и обратно Нине отдать, но потом передумала. Не хотела меня позорить. И так трудно жили: отец болел, мать на двух работах, еще братишка совсем маленький…