Ростки силы
Шрифт:
— И еще, — влез в эти возмущения Хаген, — Теодор — мой пасынок и я имею право...
— Теодору Фел пятнадцать, — холодно отчеканил Неспящий, — он достиг того возраста, когда сам должен отвечать перед законом за свои поступки и намерения. — Затем он резко перевел взгляд на Скаргарда: — Ваше сиятельство, прошу не препятствовать закону и покинуть этот зал, иначе ваши действия можно будет расценивать как государственную измену. Это личное распоряжение Его величества Зейна Ворлиара. Мы должны допросить Теодора Фела без присутствия посторонних.
А вот это уже было едва ли хорошо. Я рассчитывал,
Скаргард, ворча, поднялся с места и зашаркал прочь, он не мог не подчиниться, он, как и все правящие аристократы, был под обетом присяги, хотя это ворчание все же было странным. Порабощенные обетом выполняют приказы императора беспрекословно. Может дело в том, что сейчас приказ был не лично от Ворлиара? Или Иган Скаргард обошел присягу?
Хаген долго мялся на месте, и я видел, как ему мучительно, буквально невыносимо оставить меня здесь одного.
— Все будет в порядке, — заверил я его и улыбнулся. — Встретимся за дверью.
Хаг качнулся на месте, страдальчески свел брови к переносице и, резко развернувшись, решительно покинул зал советов. Дверь за ним с шумом захлопнулась. В зале повисла гнетущая тишина.
— Так в чем проблема, уважаемый Неспящий? — весело поинтересовался я. — Неужели я нарушил какой-то закон? Если так, то жду от вас обвинений. Иначе совсем неясно, почему здесь и гвардейцы, и вы и проницатель. Вы собираетесь меня взять под стражу?
— Нет, ваша мудрость, вас ни в чем не подозревают, — ответил Тобард и тоже улыбнулся, довольно жутко он это сделал. мне даже показалось, что он пытался подражать мне.
— Но это дело стоит на контроле Его величества, — продолжил Тобард. — И он лично дал распоряжение убедиться, что никто из семьи Элайны Фел действительно не знает, куда она делась и откуда у нее появился медальон Лукреции Девангер. Вы ведь не станете отказываться от допроса?
Отказаться — вызвать подозрение. Да и какой в этом смысл, если я уже знаю наверняка, что ни Линетт, ни Неспящий не смогут пробиться через мою защиту. Вот же веселье начнется, когда они поймут, что ничего от меня не получат.
— Конечно, я согласен, — ответил я. — Приступайте, мне нечего скрывать.
Линетт покосилась на Тобарда, в ее взгляде мелькнул страх, а когда она посмотрела уже на меня, я увидел в этих бездонных светлых глазах такую печаль, что мне стало не по себе. Чем эти гады могли так напугать это небесное создание?
Один из гвардейцев протянул герцогине свернутый в трубку лист, Линетт его развернула, на миг я смог увидеть, что там список, и по всей видимости, список вопросов, которые необходимо задать мне во время допроса. Может, у Линетт и сильная грань проницания, но подобного опыта в этих делах у нее явно не было.
Чтобы облегчить герцогине задачу, я протянул ей руку, она неуверенно взялась своими холодными тонкими пальцами.
—
Она даже вздрогнула от этого вопроса и в край растерялась.
— Вы в порядке? Вам ничего не угрожает? — снова спросил я.
Рядом вдруг оказался Тобард и, грубо ухватив меня за другую руку, отчеканил:
— Ее светлости абсолютно ничего не угрожает, невеста императора под нашей бдительной охраной.
Я удивленно уставился на Неспящего. Невеста императора? Какого черта? Неужели Ворлиар решил пренебречь верностью дочери Кройца и взять себе молоденькую жену? Нет, ну теперь понятно, что с Линетт. Если бы меня выдавали замуж за Ворлиара, я бы наверняка тоже загрустил. Но я уже не единожды слышал, что с единственным наследником Ворлиара Густавом что-то не так, а других детей императрица ему почему-то так и не родила. Видимо уже и не родит, поэтому и выпала такая незавидная участь на долю Линетт.
— Не знал, что Его величество собирается взять вторую жену, — протянул я, надеясь, что кто-нибудь что-то прояснит. Но куда там? Неспящий, как и все окружающие, явно не собирались меня посвящать в личные дела узурпатора.
— Я не чувствую вашу силу, Теодор Фел, — резким, стальным тоном сказал Тобард, а глаза его в этот миг блеснули сильнее красным.
Неужели его это разозлило? Значит Неспящие все-таки что-то, да и чувствуют.
— А вам нужно ощущать мою силу? — наигранно удивился я. — Разве это как-то влияет на ход допроса?
Такой вопрос завел Неспящего в тупик, он завис, явно пытаясь придумать, что ответить.
Конечно, это не влияет, при чем тут сила граней, если меня будут считывать на эмоции и проверять на ложь?
— Приступайте же, — обратился я, поторапливая Линетт, и тем самым, не давая Тобарду придумать что-нибудь еще. Мне уж никак не нужно было, чтобы он заставил меня снять булавку.
— Вы знаете, где сейчас находится ваша мать? — неуверенным голосом начала Линетт.
— Нет, — твердо ответил я, чувствуя, как Неспящий сильнее впивается ногтями в мою руку.
Отвратительный контраст: мягкая, тоненькая ладонь Линетт, и грубая горячая лапа одержимого демоном Тобарда.
— Что вы делаете? — сердито уставился я на Неспящего, вырывая руку.
Он с хищным безумием зыркнул и резко отошел в сторону, а я повернулся к Линетт, которую происходящее начало пугать еще больше прежнего.
Она так смотрела то на листок, то на меня, то на Неспящего, что казалось, готова в любой миг развернуться и пуститься наутек. И я прекрасно понимал, почему ее это все так пугало, она не чувствовала, лгу я или нет, но почему-то боялась это озвучить.
— Продолжайте, — подбадривающе улыбнулся я ей.
— Ваша мать мертва? — зачитала Линетт.
— Не знаю.
— Чего могла испугаться Элайна Фел и почему она сбежала? — Линетт подняла на меня вопрошающий взгляд, напряглась, пытаясь сосредоточиться и пробиться силой, я едва заметно ей улыбнулся и ответил:
— Не знаю, и даже не могу предположить.
Линетт, видимо, что-то для себя решив, становилась увереннее, ее голос теперь не подрагивал, а она читала быстрее и строже:
— Вы знаете, откуда появился медальон Лукреции Девангер у вашей матери?