Ростов-папа
Шрифт:
— Ну-ну, — подбодрил его я.
— Короче, эта баба-киношница сначала строила мне глазки и показывала ножки. Когда убедилась, что на меня её ужимки не действуют, вздумала разыграть сценку, будто я её решил изнасиловать. — Он сплюнул. — Порвала на себя юбку и давай орать на всю Ивановскую с хвостиком… Хорошо, что Художников ей не поверил.
— Знакомая ситуация, — кивнул я.
У меня в прошлой жизни действительно была похожая история. Правда, той дуре не повезло: она не знала, что допрос пишет камера,
— Надо было её пристрелить там, в банке! — сжал кулаки напарник.
— Ещё настреляешься, — пообещал я. — Пойдём лучше в больницу, Лёву навестим. А по дороге пивка хряпнем — у меня сегодня праздник, так что угощаю.
— А вот это по-нашему, по-большевистски, — довольно потёр ладоши он. — Только чур, к пиву ещё и рыбка будет!
— Обижаешь! Что за пиво без рыбы! — воскликнул я. — Жаль, Лёве с нами нельзя…
Глава 26
Выстояв очередь возле пивного ларька, мы купили по паре кружек пенного, а у бабульки, торговавшей неподалёку вяленой рыбкой, сторговались за малые деньги на несколько «хвостов».
— Вот оно оказывается какое — счастье! — блаженно жмурясь, сказал Пётр.
— Вижу, тебе много не надо.
— А я человек простой, пиво да победа коммунизма — всё, что мне нужно. А тебе?
— Мне?
Я задумался.
— Не знаю, Петь. У меня тоже запросы небольшие. Главное — семья и Родина. Если и там и там хорошо, то и у меня всё в порядке.
Как часто бывает у мужиков в состоянии лёгкого (очень лёгкого) подпития, нас потянуло на откровенность.
— Вот ты, Жора, давеча говорил, чтобы я Варе мозги не пудрил. Было дело?
— Было, — кивнул я.
— А я вот не знаю, как мне быть. Понимаешь, я ведь с женой разругался в пух и прах, а забыть не могу. Столько лет вместе прожили, до того как она вдруг стала чужой, через столько всего прошли — не сосчитать! Непросто это — вырвать человека из сердца, очень непросто. Я ведь надеялся, может, Варя поможет от этого наваждения избавиться, а теперь вижу — нет. Конечный я, наверное, человек, Жора, коль до сих пор люблю эту бабу глупую, которой богатство, пропади оно пропадом, все глаза залило!
— Ты б погодил на себя наговаривать!Любовь не картошка — не выкинешь в окошко. Лучше сядь и подумай хорошенько. Определись, что тебе надо, а когда определишься, поймёшь, как действовать. Если мила жена — завоюй её снова, если Варя — тут уж прости, но надо с прошлой жизнью порвать.
— Легко сказать — завоюй! — горько усмехнулся Пётр.
— То есть ты выбрал жену, — догадался я.
— Да иди ты! — вдруг психанул он.
— Вместе пойдём!
— Куда?
— Туда, куда договаривались. Лёву в больничке навещать.
— Вот это правильно!
Лёве
— Вижу, дела твои совсем на поправку пошли, — гоготнул Петя, провожая ладную фигурку девушки взглядом.
— Эх, парни, не могли б на часик позже прийти, — вздохнул Лёва. — У меня только-только налаживаться стало…
— Ну… прости, брат! Мы ж не знали, что ты вместо того, чтобы лечиться, тут шуры-муры крутишь, — засмеялся я. — Если хочешь, мы прямо сейчас уйдём, а сестричку попросим, чтобы она к тебе зашла.
— Да ну вас! Я ж пошутил! Знаете, как по вам соскучился — слов нет!
— А сестричка? — подмигнул я.
— А сестричка никуда не денется! Ей ещё всю ночь дежурить, а у меня бессонница. Давайте рассказывайте, что у вас.
— Что у нас, у нас как всегда: налёты, ограбления, кражи… Сегодня вот банду заезжую повязали, они хотели под видом киносъёмок банк вынести, — сообщил напарник.
— Ничего себе! — воскликнул Лёва. — Я тут в тепле и покое бока отлёживаю, а вы вон какие операции без меня проворачиваете!
— Ты главное поправляйся, а про остальное не думай: в Ростове бандитов на три наших жизни припасено, ловить — не переловить! — сказал я.
— Кстати, Жора у нас с сегодняшнего дня партийный, — похвастался Пётр. — Растёт смена!
Я хмыкнул. Мы с ним были практически ровесники, пара лет разницы погоды не делала.
Мы ещё немного поболтали, а потом пожелали Лёве скорейшего выздоровление и вышли из палаты. Почти сразу за нашей спиной туда тихой сапой проскользнула симпатичная медсестричка.
— Жениться парню пора, — заметил напарник. — Ну как — домой или ещё по пивку?
— Пива на сегодня хватит. Лучше пораньше ляжем спать. Если хочешь — иди без меня.
— Не, пить в одиночестве — первый шаг к алкоголизму. Спать так спать, а то и впрямь что-то намаялся, — мечтательно потянулся он.
Когда мы подходили к нашему дому, стало уже довольно темно, и тут моё внимание привлекла короткая вспышка огонька в окошке чердака дома напротив.
— Стой, Петь, — притормозил я. — А ну давай-ка назад, за угол.
— Ты чего? — удивился напарник, когда мы спрятались за углом.
— На чердаке вон того дома кто-то есть.
— С чего ты решил?
— Есть с чего. Видел огонь — похоже, кто-то на чердаке чиркнул спичкой: может, закурил или подсветил что-то.
— А тебе не померещилось? После пива, — ухмыльнулся Пётр.
— Я, конечно, выпил, но не до такой степени, чтобы белочка пришла. На чердаке кто-то есть — я в этом уверен, — твёрдо заявил я.
— Может беспризорники ночуют? — предположил напарник.