Ростов Великий, Углич
Шрифт:
Левая половина картины отведена праведникам. Особенно выразительна нижняя группа, впереди которой шествует апостол Петр с большим ключом от дверей рая. Правая — посвящена аду, грешникам и особенно красочна. Ад изображен в нижнем углу в виде огненной массы со страшным зверем, на котором сидит главный черт с Иудой на коленях; Иуда держит мешочек с сребрениками. Радостные черти на веревках тащат в ад грешников. Первыми идут нагрешившие монахи и монахини, которых художники видели в жизни немало; затем — восточные народы, часть из которых одета в халаты и чалмы. Вторыми идет группа грешников западных народов: женщины в платьях западного покроя с кружевными воротниками и манжетами и мужчины в голландских коротких кафтанах
Группы грешников размещены одна над другой и каждой из них дается своя цветовая характеристика: у восточных народов преобладают голубые тона, у западных — красные и зеленые, у мирян — голубые.
Наивная вера, с которой художники передают свои впечатления о конце мира, целиком покоится на земных жизненных представлениях. Все мучения грешников, изображенные в клеймах правой нижней части „Страшного суда“, наверное, были навеяны им пытками в застенках заплечных дел мастеров XVII века.
В алтарной части церкви Спаса на Сенях, на западной стене, размещены одни из любимейших тем русских стенописцев XVII века — библийский миф о сотворении мира и грехопадении прародителей. Правда, изображения этого цикла здесь не отличаются большим мастерством и выдумкой, в алтарных помещениях не было принято развивать эти житейские темы.
31. Дворик между Белой палатой и Княжьими теремами. Конец XVII в.
Росписи других стен, а также сводов алтаря оставляют не менее сильное впечатление. Изображения святых, по меткому наблюдению Эдинга, словно пилястры обходят весь алтарь (илл. 28), а свод представляет собой грандиозные крылья, в которых люди словно перья, — настолько сильно здесь декоративное начало.
В дьяконнике выделяются росписи, где на стенах изображены свободно, как бы в легком хороводе, молодые мужчины и юноши; их движения мягки и ритмичны, а одежды светлы и красочны. Очень интересна в церкви аркада солеи, где помещены апостолы в кругах с орнаментальными листьями и цветами, осмысленно повторяющие деисусный ряд алтарной преграды, который не был виден молящимся из-за высоты солеи, а на нижних панелях — ковер растительного орнамента, передающий любовь народа к этому виду красочного искусства.
Вход в Белую палату отмечен порталом с широким проемом как для парадных дверей, который ведет в сени — длинную и узкую комнату, перекрытую коробовым сводом. Эти сени когда-то назывались „Отдаточной палатой“, так как здесь отдавали „поклоны “хозяева, приветствуя гостей при встрече и проводах. Эта палата служила буфетной, на что указывают сохранившиеся здесь несколько стенных шкафов. Расположенная слева дверь ведет на лестницу, помещенную в толще стены, которая соединяла палату с находившимися когда-то в первом этаже поварней и хлебопекарней. Окна имели слюдяные оконницы с разнообразным узором и возможно, подушки-подлокотники, обитые красным сукном. От убранства этой комнаты почти ничего не сохранилось, да здесь и не полагалось много мебели. Обстановку составляли скамьи с яркими полавочниками, поставленные у стен, стенные шкафы с очень нарядными красочными дверцами, обязательная икона со светцом в красном углу и люстры-паникадила.
Большая парадная Белая палата, квадратная в плане, имеет окна только с двух сторон. Довольно большие, они, однако, не дают достаточно света и поэтому даже в солнечные дни здесь несколько сумрачно.
32.
Эта комната перекрыта сводами, которые опираются на центральный круглый столб и на стены. Такая система перекрытия больших помещений, известная еще с XV века по Грановитым палатам в Новгороде и Москве, стала излюбленной в русском зодчестве вплоть до конца XVII века. Такие одностолпные палаты, вмещающие много людей, в крупных монастырях выполняли функции трапезных.
В Белой палате при реставрации 1883 года пол был несколько повышен, отчего пропорции столба стали приземистыми, но даже после этого интерьер палаты оставляет сильное впечатление. Свод, расходясь от столба, зрительно становится легче в шелыге, а распалубки над окнами и дверями создают ритмичный ряд арок, заканчивающихся на стене рельефными белокаменными гирьками.
Стены и своды палаты первоначально были расписаны фресками, которые в 1690-х годах были заменены лепными украшениями в стиле нарышкинского барокко; в северо- западном углу сохранились фрагменты этих украшений (об этой лепнине может дать еще большее представление убранство интерьера церкви Одигитрии, построенной и отделанной в это же время). Разноцветные стекла в окнах, также сделанные при реставрации 1883 года, не могут, конечно, передать впечатления о бывших вместо них слюдяных оконницах, расписанных травами.
33. Печь в Княжьих теремах. XVIII в. Фрагмент.
Обычно в палате стояли простые столы, покрытые скатертями, скамьи около них с налавочниками из привозных тканей, да медные паникадила со свечами. В парадных случаях по традиции вокруг столба размещали поставец, на котором расставлялась серебряная посуда. В музее в отделе истории XVII века можно увидеть подобную утварь — остатки богатств ростовских митрополитов.
Узкий переход, хорошо освещенный с двух сторон арочными окнами, соединяет Отдаточную палату с теремами. Уровни полов палаты и теремов не совпадают, что характерно для русского зодчества того времени. Строя или пристраивая помещения, соединяя новое со старым, заказчики и строители не разрушали существующие постройки, а новые возводили таким образом, чтобы было удобно. Такой принцип строительства придавал особую выразительность русской жилой архитектуре, лишенной прямолинейной сухости и симметричных композиций.
Терема со второй половины XIX века названы Княжьими теремами, однако они никогда жилищем ростовского князя не были, так как построены не ранее XVI века, когда ростовские князья уже более двух столетий служили московскому великому князю. Четыре палаты, перекрытые сводами, являлись, видимо, жилыми помещениями старого архиерейского дома.
Первая палата служила проходными сенями, многочисленные двери ее вели в уборную, в тайник, который называют сейчас „каменным мешком“, и предполагают, что он служил домашней тюрьмой-одиночкой, на улицу, в сад, три двери вели в соседние палаты.
Во второй палате (ныне она использована под музейную экспозицию бытовых предметов) особенно хороша печь, выложенная зелеными поливными изразцами с сюжетными изображениями нравоучительного характера (илл. 33). Такие печи, появившиеся в петровское время, были широко распространены в богатых домах провинции вплоть до конца XVIII века.
Третья палата также служила сенями; здесь была расположена топка печи четвертой палаты. Эта печь выложена из фигурных изразцов с рисунком голубой поливы также середины XVIII века (илл. 34).