Рот
Шрифт:
— Если мы вообще сможем туда добраться, — генерал опустился на стул.
Все замолкли. Рот знал, что будет непросто переселить почти тысячу человек за сотни километров прямо под носом у хищников.
— Я ускорил подготовку к операции «Шквальный ветер», — Холмс потер морщинку между бровями. — Мы до сих пор не закончили готовить и укомплектовывать автомобили. На завтра назначена первая учебная эвакуация. Я хочу, чтобы все были готовы на случай, если нам придется уехать.
— Я очень, очень надеюсь, что ящеры не нападут, — сказала Эйвери. — У нас
Рот тоже надеялся, однако чувствовал покалывание позади шеи. Точно такое же, как и каждый раз, прежде чем миссия летела под откос.
Холмс кивнул, но глаза у него были, будто у старика.
— Давайте надеяться, однако если они нападут, мы будем готовы.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежала женщина с дикими глазами и темными волосами. Следом за ней шел высокий мужчина, тут же принявшийся осматривать комнату.
Они одновременно увидели маленького мальчика.
— Бастиан! — зарыдала женщина.
У Рота сдавило грудь, и Эйвери схватила его за руку. Они наблюдали за тем, как Бастиан проснулся и, поморгав, заметил пару. Он обмер, а его лицо исказилось.
— Мама? Папа?
Мужчина и женщина бросились к нему, но он был быстрее. Бастиан сорвался с места и прыгнул им в руки.
Господи, со стороны выглядело так, словно в жизни ребенка свершилось чудо. Рот улыбнулся, и Эйвери прижалась к нему. Он бы продал душу за возможность вернуть родителей и Гвен. Рот осмотрел комнату и, будь он проклят, если даже Маркус не выглядел тронутым видом всхлипывающего мальчика с родителями.
В дверях появилась Санта, чьи темные волосы были собраны в хвост. Заметив семью, она улыбнулась.
— Как я вижу, они нашли его. Эвелин с Хьюго отдыхали. Я еще только собиралась расспросить их, откуда они пришли и что видели.
— Они могут знать что-нибудь полезное об «Анклаве», — кивнул Рот.
Он наблюдал за парой, крепко обнимавшей Бастиана. Рот понимал, как важно держаться за своих любимых и никогда их не отпускать.
— Но сначала давайте дадим им немного времени, — он откашлялся. — Сэр, у нас с Эйвери были очень долгие двадцать четыре часа.
— Идите, — махнул рукой Холмс. — Отдохните немного.
Отдых был в списке, но помимо него еще несколько пунктов. В том числе Рот планировал снова заполучить под себя Эйвери.
И убедить, что он на самом деле ее любит, а также уговорить рискнуть принадлежать ему.
Проследовав за ней из конференц-зала, Рот гадал, не будет ли победа над захватчиками более легкой задачей.
***
— Рот, я уже близко. Не останавливайся.
Эйвери ухватилась за плечи Рота, пока он прижимал ее к кафельной стене своей душевой кабины. Он уже находился глубоко в ней, двигаясь жестко и быстро.
На них лилась вода, и Эйвери потерялась в сумбуре ощущений. Крепкое мужское тело, теплые струи, прохладные плитки и стук сердца там, где Рот прижимался к ней грудью.
Еще одно движение, и на нее нахлынул оргазм. Эйвери выкрикнула
Уставшая, она уронила голову ему на плечо. Эйвери смутно осознавала, что Рот выключил душ и понес ее к кровати.
Там он сел, откинулся назад и положил ее поверх своего тела. Она устроилась удобнее. Однозначно, Эйвери могла бы привыкнуть использовать его в качестве своей личной подушки. Она всегда считала, что предпочитает спать в одиночестве, но Рот доказал ошибочность ее мнения.
Он погладил ее по волосам, и она прижалась губами к его шее. Эйвери лениво укусила его.
— Эй, никаких засосов, — свободной рукой Рот шлепнул ее по ягодице. Легкий шлепок тут же превратился в поглаживание. — Ты моя, Эйвери. Ты обвиняла меня в том, что я — властный альфа-самец, и да, я такой, — Рот злобно зарычал. — А значит, я не позволю тебе уйти. Несмотря ни на что.
Сердце у нее в груди забилось в два раза быстрее. Эйвери никогда никого не любила, но предположила, что чувство, возникающее у нее при виде Рота — страх, ликование и давление в груди — и есть любовь. Эйвери восхищалась силой Рота и преданностью, желала видеть его защищенным и счастливым.
— Я боюсь тебя любить, — прошептала она. — А что если я тебя потеряю?
— Эй, — он приподнял ей голову, и глаза цвета льда поймали ее взгляд. — Нет никаких гарантий, любимая. Особенно в нашем изменившемся мире. Но я думаю, сейчас стало еще важнее находить нечто важное и держаться за это обеими руками, — Рот прижал ладонь к ее щеке. — Я знаю, каково это — потерять все. Но, несмотря на боль потери, я ни за что на свете не отказался бы от времени, проведенного с моей семьей, — он потер большим пальцем ее губы. — Я не намерен никуда уходить, а то, что ты рядом и даришь мне счастье, вдохновит меня бороться упорнее, быть хитрее.
— Боже, Рот, — Эйвери положила руку поверх его ладони.
— И я думаю теперь, когда у врачей больше нет к тебе вопросов, ты захочешь сражаться с отрядами, — Рот улыбнулся. — Пришло время попрощаться с картофелем.
— Шеф не обрадуется, — но тогда все ее веселье исчезло. — На самом деле, я подумываю присоединиться к разведывательной группе. Санта ждет ребенка, и Девлин берет на себя все больше работы. Мои навыки могут им пригодиться.
— Черт, да, — согласился Рот.
Господи, этот мужчина был идеален. То самое чувство разрослось и заполнило ее грудь.
— Я так боюсь потерять тебя, но все равно люблю.
В его глазах вспыхнула радость.
— Я люблю тебя, Эйвери. Люблю твое упорство, твою свирепость, — он завладел ее ртом, будто делая большой глоток. Отстранившись, Рот прижался носом к ее носу. — Я люблю то, что ты идешь вперед, даже когда боишься. Я хочу быть рядом с тобой. Всегда.
— Как ты можешь любить так? Настолько бесстрашно?
— Я тоже боюсь, милая. Потеря семьи чуть меня не убила. Но у меня есть мой отряд, мои друзья. И у меня есть ты. Семья дала мне фундамент, чтобы заботиться о других.