Рота Шарпа
Шрифт:
– Сэр?
Это слово разбило молчание. Уиндхэм нетерпеливо дернулся:
– Этой ночью, Шарп... Жаль.
– Да, сэр, - чего, интересно, жаль полковнику? Что не смогли взорвать дамбу? Или что погиб Мэттьюз?
– Генерал разочарован. Не нами – мы свою работу выполнили. Мы доставили порох к дамбе, мы взорвали его, но чертова пороха не хватило. Нужно винить инженеров, не нас.
– Да, сэр, - Шарп понимал, что Уиндхэм пытается обойти скользкую тему. Не за этим он позвал Шарпа в палатку. Коллетт хмыкнул, полковник откашлялся:
– Похоже, возле дамбы был хаос, Шарп?
Наверное, так
– В ночных атаках часто случается неразбериха, сэр.
– Я знаю, Шарп, знаю. Черт возьми, я не вчера родился! – присутствие стрелка заставляло Уиндхэма нервничать: полковник явно помнил их первую встречу в Эльвасе, когда он точно так же страшился пойти на препятствие в лоб. Наконец он посмотрел на Шарпа:
– Я посылал вас узнать, что происходит, и вернуться, более ничего, так?
– Да, сэр.
– Вместо этого вы нарушили субординацию, организовали атаку, разозлили французов и добились того, что один из моих офицеров убит.
Шарп почувствовал, как ярость закипает в нем, и постарался ее сдерживать, не обращая внимания даже на упоминание Мэттьюза:
– Разозлил французов, сэр?
– Черт, да, вы стреляли в них!
– Это вам сказал капитан Раймер, сэр?
– Нечего тут спорить! Вы стреляли или нет?
– Это был ответный огонь, сэр.
Повисла тишина. Раймер явно рассказал другое. Уиндхэм беспомощно взглянул на Коллетта, тот пожал плечами. Оба верили Шарпу, но необходимо было не уронить авторитет Раймера. Уиндхэм попытался сменить тему:
– Но, как бы то ни было, вы нарушили мой приказ?
– Да, сэр.
Снова тишина. Уиндхэм не ожидал такого ответа: в крайнем случае, он ожидал извинений, а Шарп просто признался в собственном неповиновении. Но спрашивать, почему он это сделал, означало вызвать обвинения в адрес Раймера, которых полковник не хотел слышать. Он посмотрел на Шарпа: стрелок выглядел чертовски уверенно. Вот он сидит там, совершенно не волнуясь ни о чем, лицо с резко выделяющимся шрамом говорит о компетентности и надежности – и полковник опустил руки:
– Черт возьми, Шарп, Раймер попал в безвыходную ситуацию. Он пытается утвердить свой авторитет в роте, но это невозможно, когда рядом вы.
Коллетт попытался возразить, но Шарп только медленно кивнул:
– Да, сэр.
– Теперь что касается винтовок.
Шарп встревожился:
– Винтовок, сэр?
Коллетт счел-таки нужным вмешаться:
– По мнению Раймера, именно винтовки стали причиной наших потерь ночью. Их слишком долго заряжать, из-за этого они нас подвели. Мушкеты быстрее – а значит, более эффективны.
Шарп кивнул:
– Это правда, но так случилось только этой ночью.
– Это ваше мнение. Раймер его не разделяет, - Коллетт запнулся. – А именно Раймер командует ротой.
– И командует, как считает нужным, - подхватил Уиндхэм. – Что значит, от винтовок нужно избавиться.
Шарп впервые повысил голос:
– Нам нужно больше винтовок, сэр, а не меньше!
– О чем я и говорю! – Уиндхэм в ответ тоже повысил голос. – Вы не должны командовать легкой ротой. Командовать должен один!
И это, разумеется, Раймер. Гнев Шарпа поутих: так значит, его наказывают не за собственные ошибки, а за ошибки Раймера,
– Да, сэр.
Снова повисла тишина. Шарп видел, что ему хотят сообщить еще о чем-то, чего стыдится полковник. Но вытягивать из них по слову в час ему надоело – пусть чертов разговор наконец закончится:
– Так что теперь, сэр?
– Теперь? Продолжаем, Шарп, продолжаем! – Уиндхэм попытался уйти от ответа, но взгляд стрелка принудил его вернуться к теме. – С нами говорил майор Хоган. Он был очень расстроен, - полковник запнулся: тема была слишком уж тонкой. Впрочем, Шарп уже сам обо всем догадался: Уиндхэм пытался избавиться от Шарпа хотя бы на время, а Хоган придумал, как это сделать, но теперь Уиндхэм стыдился сказать это прямо.
– Итак, сэр?
– Ему нужна ваша помощь, Шарп. Хотя бы на несколько дней. Инженерам вечно не хватает рук, черт бы их побрал, вот Хоган и просил прислать вас. Я согласился.
– Значит, я покидаю батальон, сэр?
– Всего на пару дней, Шарп, всего на пару дней.
Сзади подал голос Коллетт:
– Черт возьми, Шарп, скоро капитанские патенты будут валяться на земле, как фунтовые бумажки в день выборов!
Шарп кивнул. Коллетт подтвердил его соображения: Шарп смущал не только Раймера, но и всех других капитанов, которым он дышал в затылок. Если сейчас убрать его из батальона, отправив к Хогану, можно будет без проблем вернуть его после атаки капитаном. А атака будет уже скоро: Веллингтон слишком нетерпелив для долгой осады, а хорошая погода благоприятствует контрударам французов - значит, пехота уже в ближайшие дни двинется на город. И Коллетт прав: вакансии будут, даже слишком много вакансий, и обеспечат их французские пушки в Бадахосе.
Уиндхэм с видимым облегчением воспринял согласие Шарпа:
– Итак, все в порядке, Шарп. Удачи, хорошей охоты! – он издал смущенный смешок. – Еще увидимся!
– Да, сэр, – но не так, подумал Шарп, как планирует Уиндхэм. Выходя из палатки, стрелок не протестовал против решения полковника – или, скорее, решения Хогана. Но черт его подери, если его можно просто убрать с доски, как какую-то пешку! Он потерял роту, его вытолкали взашей из батальона, внутри кипел гнев: значит, он не нужен? Ну и черт с ними со всеми! Он получит «Отчаянную надежду»! Он выживет и вернется, но не как временная замена убитому капитану, а как солдат, которого нельзя не замечать. Он пробьется! Черт возьми, он пробьется, и он знает, с чего начать.
С батальонной кухни донесся знакомый смешок. Хэйксвилл! Чертов Хэйксвилл, стрелявший в него в темноте из семиствольного ружья! Шарп повернул на звук, преодолевая боль в простреленной ноге, и пошел навстречу врагу.
Глава 20
Хэйксвилл усмехнулся:
– Вы чертовы эльфы, а не солдаты! Смирно стоять!
Двенадцать стрелков вытянулись по стойке «смирно». Каждый из них с радостью убил бы сержанта, но не здесь: то, что делалось на батальонной кухне, видел весь лагерь. Убивать надо ночью, тихо, но чертов Хэйксвилл как-то умудрялся бодрствовать всю ночь или просыпаться от малейшего звука. А может, его и правда нельзя было убить.