Рота
Шрифт:
– Молодца. Вот где молодца, там молодца. Ладно. Считай, что я твой фокус с телефоном… Короче, проехали… Самохвалов, не дрочи его.
Рыдлевка сглотнул и робко улыбнулся.
– Спасибо, товарищ полковник.
– Спаси-ибо… – передразнил его Примаков. – Ты прям, как из того анекдота: «Оргазм был?» – «Так точно!» – «Чего так точно?! Сказать что надо?!» – «Спа-а-си-ибо…»
Все, кто был в палатке, рассмеялись. За исключением, конечно, задержанного чеченца. Он и юмора не понял, и вообще ему было не до смеха. Утром проводили на выезд разведвзвод под командой капитана Числова. Вся группа погрузилась на «Урал» и под прикрытием «бэтээра» тронулась. Лейтенант Завьялов провожал свой взвод глазами несправедливо обиженного щенка. Ему, конечно, было хреново.
…Они ехали медленно, тряско, долго. Числов не стал занимать «командирское» место рядом с водилой, посадил туда прапорщика Валеру Кузнецова
Оторвавшись от невеселых мыслей, Числов посмотрел на сидевшего напротив него Грызуна. Грызун вертел ручку настройки маленького радиоприемника.
Числов усмехнулся:
– Чего ищешь? Передачу на собачьем языке? Ты покрути, покрути – может, там передадут, что война уже закончилась снова… А мы и не в курсе…
Вокруг шелестнул смешок.
Грызун оторвался от своего приемничка и пояснил:
– Не-а… Когда – помните? – к ним телевизионщики приезжали, журналистка мне домой позвонить дала… Танька сказала, что на «Маяк» дозвонится, музыкальный привет мне передаст.
– Ага, – хмыкнул снайпер Витя Крестовский. – У них там на «Маяке»… знаешь, сколько таких? Замучаешься, дожидавшись.
Грызун несогласно повел плечами. Связист Дима Гущин псевдосерьезно заглянул Грызуну в глаза:
– Грызун… скажи честно… а больше тебе та журналистка ничего не дала? Ну, раз она такая добрая?
На немудреную шутку все грохнули хохотом. Это давали себя знать нервы. Да и вообще на тему баб все завсегда и пошутить, и потравить готовы. Это все, конечно, от дефицита этих самых баб. Разговоров разных и легенд гораздо больше, чем их самих. Есть распространенный солдатский миф о больших гарнизонах, куда «артисточки приезжают и, вообще, телки ходят необъезженными табунами». Кто-то уверял, что там для актрис-певичек даже сооружают высокие подмостки, чтобы во время выступления наслаждаться не только музыкой. Но какие конкретно имеются в виду гарнизоны – никто не знает. Да это и не важно. Есть такие места, и все тут. Страна Лимония, где бабы просто так всем отдаются. Солдатский рай… Что касается чеченок, то о них травят мало, они в массе своей морально-неуступчивые. Последнее время, правда, пошел слушок, что в Шалях уже чуть ли не двадцать проституток, но эта история – все равно не для федералов… Отдельная байка с вариациями – про то, как какие-то пацаны поймали сообщницу духов! И СНАЧАЛА… оставили ее в живых! Ух! Аж дух захватывает… И никто не думает про то, что уж если где-то что-то и было, то никто из участников-очевидцев не стал бы трепать языком – желающих повторить судьбу полковника Буданова найти трудно… Раньше еще много о «белых колготках» травили – тема полулегендарная, можно сказать, заслуженная… Прибалтийские симпатичные снайперши в беленьких колготочках… ммм… Очень возбуждает. Хотя, конечно, на войне колготки – не самый практичный вид одежды, да и не самый верхний. Снайперши, конечно, бывали. Пока тетенька жива, что она там носит внизу – вопрос, конечно, интересный. Но вживую-то – чаще всего камуфляж, на худой конец – брюки. Только живыми снайперш мало кто видел. А труп… Брезгливость сильнее любопытства. Найти такого «поисковика», чтобы проверил, какие на мертвой тетеньке колготки – непросто…
Живыми, в отличие от снайперш, часто видят журналисток. И в штанах, и в колготках разных цветов. Всяких. О них, соответственно, чуть ли не половина солдатских баек: то тут, то там «оба-алденные журналистки» остаются ночевать на блокпостах после принятия универсального средства от простуды. И «…та-акое вытворяют!… Ой!»… В жизни, правда, все чуть-чуть наоборот. «Та-а-акое вытворяют» в основном как раз офицеры и солдаты. Больше, конечно, офицеры. Приедет какая-нибудь фря со съемочной группой, так для нее и постреляют куда угодно трассерами, и гранату бросят, и из миномета жахнут, и попозируют, там где не надо, – чтобы у девки красивая «картинка была»… А все из-за глупой и, как правило, абсолютно нереальной надежды «за сисечку подержаться». Хотя, впрочем, одна такая история с «а-абалденной журналисткой», и, кстати, небезызвестной, случилась на самом деле. Пропала девка в Чечне. Через неделю родная редакция спохватилась, достучалась до самого верха, выше не бывает: «Вы что?! Похищен журналист, а командование и рылом не ведет!!!» Такая тут кутерьма началась. В итоге нашел ее замкомандующего группировкой. Нашел случайно, и
– А куда ж ее девать? Она с утра уходит «за живым материалом», потом возвращается уже «датая».
– А почему ж не доложили?!
Да, «тему» та девка – кстати, вполне патриотичная – задала хлопотную. Не хотела с блокпоста уходить. Замкомандующего прямо с блокпоста отзвонился в Ханкалу: нашлась, мол, доложите тому, тому и еще этому тоже… Увезли ее уже официально. Доставили в Ханкалу под вечер, а вертолеты на Моздок – только с утра. Куда ж ее девать? Пошел замкомандующего по женским контейнерам – мол, приютите на ночь. А бабы ухмыляются: мол, где взял, туда и отдай… Неудобно. С грехом пополам нашли-таки пустой контейнер. Попрощался с ней замкомандующего… А через полчаса она заявляется к нему в том виде, в котором ложатся спать, и просит взаймы бутылку. Иначе, дескать, не уснет. Полковник аж взопрел. Стакан наливал ей с «понятыми» – чтоб не говорили потом, мол, журналистов спаивают… А она стакан хлобыстнула и, как в «Осеннем марафоне»: «А поговорить?» А у замкомандующего в этот вечер работы выше крыши выдалось – через каждые полчаса то посыльный, то порученец самого командующего заглядывают: «Вас, товарищ полковник, к правительственной связи». Ужас. Расстался полковник с барышней в итоге только утром, подарил новый камуфляж, лично посадил на «вертушку» до Моздока. Аккредитацию, правда, отобрал, но без дискредитирующих девушку последствий. Самое смешное было потом. Хоть стой, хоть падай. Ее «чеченские» публикации признали лучшими на каком-то там серьезном журналистском конкурсе.
…Числов, трясясь в кузове «урала», слушал солдатский треп о бабах вполуха. Все эти истории он, во-первых, уже слышал-переслышал, а во-вторых, рассказчика толкового среди пацанов не было. Такого, как Серега Воронин – служил у них такой почти сорокалетний «контрабас». Вот тот травил, так травил… И про то, как сам Брежнев его на руках нянчил, и что хоккеист Старшинов – его дядя, и что у Гагарина в гостях бывал… Попутно живописал, кто из звезд как себя с какими женами вел, – так излагал, что и порнухи не надо. Пацаны ржали – во дает! Не верили, но все равно переспрашивали: «И чего Гагарин?… А она чего?…» Потом закончился у Сереги контракт, и он уехал. А через месяц переслал с пацанами копии некоторых фотографий. Действительно оказался родственником хоккеиста Старшинова, вот и отирался вокруг культовой по тем временам хоккейной сборной… Отсюда и Брежнев с Гагариным…
…При приближении к «рубежу спешивания» треп прекратился сам собой. Не до хохм стало. Все немного насупились, внутрь себя заглянули. Так всегда бывает перед «выходом».
…Идти им предстояло километра два, да с приличным гаком. И почти все время вверх, пусть и по достаточно пологому подъему. И у каждого груза – хватает. Холодно, а при такой прогулке потом-то быстро прошибает. А по этому поту – холодный ветерок… Для слабенького сравнения: попробуйте зимой взять на закорки хотя бы семилетнего пацаненка и подняться-спуститься пешком – опять-таки ХОТЯ БЫ – раз семь на десятый этаж… Дубленка-то быстро потом пропитается…
Капитан пустил дозор по гребням скал – они и обнаружили первых духов на тех же гребнях. Духи вели себя сдержанно, особо не приближались, просто «вели» взвод и все. Числов, конечно, доложился на базу. Там информацию приняли к сведению… Духов засекли всего человек шесть, но это-то и не радовало Числова, понимавшего, что если шесть человек – это только дозоры, то… Про это «то» думать не хотелось, но приходилось…
…Они не дошли до площадки метров семьсот, когда дозорные доложили, что впереди снизу метров на двести «живая пещера». Остановились. Понаблюдали. Засекли духов, которые хорошо обустроились – с гранатометом АГС, с противотанковыми «фаготами». Пока еще все было тихо. Числов облизнул губы и спросил у Квазимодо:
– Квазик… Ну что… попробуем тихонечко…
Вот тут сбоку и ударил первый выстрел – слава богу, сразу никого не зацепило, душары по флангам далековато были. Пещеру атаковали с двух направлений – Числов с фронта и группа Квазимодо с фланга. Капитана не покидали самые дурные предчувствия, но в горячке боя реагировать на них уже было некогда… «Пещерных» боевиков выбили довольно легко и без своих потерь. Двух духов положили перед самым входом в пещеру, остальные ушли по склонам. Пропали и те, кто шел за взводом по пятам, но на почтительном удалении. Эти расклады сильно беспокоили капитана, что-то шло не так, не правильно. Слишком легко взяли пещеру… Слишком…