Роузлинд (Хмельная мечта)
Шрифт:
– Да, но… но эта награда – самое большее, что можно пожелать. Он… он предложил мне руку и земли Изабель де Клер.
На мгновение Саймон потерял дар речи. Ситуация, в которой оказался Вильям, так напоминала его собственную, что у него внезапно свело все внутри. Нет, они не были настолько похожи. Вильям пользовался большим влиянием у богатых баронов всей Англии, и вполне резонно, что король решил заплатить Вильяму за его преданность такой наградой. Более того, Вильям был моложе Саймона на десять лет, а Изабель де Клер была на два или на три года старше Элинор. Да, их ситуации были не очень схожи.
– В
– Да, он говорит, что отдаст ее мне. Но, когда я ехал к нему с сообщением о смерти его отца, мы встретились на дороге, и он обвинил меня в том, что я пытался убить его. Я рассмеялся ему в лицо и сказал: неужели он думает, что я не смогу отличить лошадь от всадника?
– Ты рассмеялся ему в лицо? – с тревогой спросил Саймон.
Если Ричард воспринял это, как обиду, Вильяму не миновать беды.
– У меня тогда было очень тяжело на сердце. Ведь больно видеть, как человека, которому ты так долго служил, затравили до смерти. Но я думаю, лорд Ричард не обиделся, он сам признал, что когда я убил под ним лошадь в том бою, то мог бы с таким же успехом убить и его самого. Но он простил меня и сказал, что я заслуживаю награды за преданность его отцу.
– Ну, и…
– Ну, и я сразу взял быка за рога и рассказал ему об обещании, данном его отцом. Когда король Генрих обещал мне леди Изабель, я взял за правило видеть ее и разговаривать с ней. Она спокойная, мягкая, кроткая и спокойная женщина. Я буду ей хорошим мужем. В моих руках и она, и ее земли будут в безопасности. Но я сказал об этом Ричарду совсем не из жадности.
– Вильям, Вильям, если бы ты был жадным, то с твоими возможностями ты бы давно был бы уже богат, как Крез. Если Ричард сказал тебе какую-нибудь грубость, не принимай ее так близко к сердцу.
Саймон покачал головой:
– Конечно, от меня ты никогда не услышишь подобного, – добавил он, отводя взгляд в сторону, чтобы скрыть свою горечь.– Но ты что-то темнишь и скрываешь что-то от меня. В чем же дело, хотел бы я знать? Оба короля пообещали ее тебе, а ты волнуешься.
– Да, но больше об этом не было сказано ни слова. А позже я случайно узнал, что, до того, как пообещать ее мне, Ричард уже пообещал выдать ее за Болдуина Бетунского.
– Но ведь Болдуин…– начал Саймон, но замолчал, так как Вильям сильно сжал его руку.
– Не надо, Саймон. Так всегда происходит – кто имеет, тому и достается. У Болдуина – имя, положение и огромные владения. Откуда мне знать, вдруг леди Изабель предпочтет его?
– Если и так, то это будет результатом полного неведения. Ведь она просто не понимает, что для нее лучше всего быть выданной замуж за тебя, а не за этого…– губы Саймона скривились, как будто он съел что-то кислое.
– Я тоже так думаю, но как сказать ей об этом? – Вильям стукнул кулаком в ладонь от отчаяния.– И как мне узнать, что ей советуют другие? Если ее вынудят сказать «да» Болдуину, у короля будет причина, чтобы найти мне другую невесту, возможно, не такую богатую.
Он оторвал свой взгляд от рук, уставился на друга и воскликнул:
– Ради бога, Саймон, не принимай это так близко
Выражение ужаса на лице Саймона не было вызвано страхом того, что Вильям может взбунтоваться. Элинор! Элинор могла стать заменой Изабель де Клер! «Ну и глупец же ты!» – сказал себе Саймон. Кто же лучше защитит Элинор, как не Вильям! Ни у одной женщины еще не было такого благородного и доброго мужа. Это правда, но, с другой стороны, просто нелепо. Вильям и Элинор доведут друг друга до бешенства. Вильям был хорошим человеком во всем, но он не был таким отходчивым, как Саймон, и он никогда не любил королеву.
– Пожалуй, я смогу чем-нибудь помочь тебе. Я попробую сказать о тебе только хорошее и выразить сомнения по поводу Болдуина как подходящего кандидата в мужья, – задумчиво произнес Саймон.
Кажется, он нашел выход. У него появилась идея, которая должна сослужить хорошую службу и принести благо, а не вред. Ведь если Элинор удалось бы убедить Изабель отдать предпочтение Вильяму, это было бы самым лучшим решением всех проблем. У Изабель будет отличный муж, Вильям получит то, что желал, а Элинор останется свободной. Она недостаточно богата, и у нее нет положения – так что Болдуину она не подойдет. А если его план не сработает, – Саймон сглотнул – если он все-таки не сработает, Элинор придется заставить себя принять Вильяма и выйти за него замуж.
– Ты? Но как? Ты хочешь поговорить с леди Изабель? Или с королевой? Королева благоволит к тебе, меня она даже и слушать не станет, а вот тебя…
– Конечно, я поговорю с королевой, но это вряд ли поможет, только даст ей понять, как тяжела будет для тебя эта потеря. А убеждать леди Изабель – совсем бесполезное занятие, по крайней мере, для меня. Он может просто оскорбиться тем, что какой-то незнакомец лезет с советами в ее личную жизнь…
– Только не Изабель.
– Тогда она попросту испугается. Нет, я нашел гораздо лучшего посла.– Саймон помахал запиской, которую все еще держал в руке.– Элинор может уговорить даже осла встать на голову, если она того пожелает.
– Твоя подопечная? – спросил Вильям. Саймон кивнул.
– Ну, тогда это меняет дело, – с облегчением ответил Вильям.– Скажи ей, что надо сделать, и она передаст Изабель.
Саймон озадаченно взглянул на друга:
– Скажи ей, что надо сделать! Надеюсь, мой друг ты не пытался до этого использовать какую-нибудь другую женщину в качестве своего посланника?
Он внимательно посмотрел на Вильяма и, увидев: как его лицо заливает краска, вздохнул:
– Ну, и кто же это был?
– Изабель Глостерская… Они одного возраста и давно знают друг друга, и я…
– О, боже! – воскликнул Саймон.– Не удивительно, что у тебя ничего не вышло. Совершенно очевидно, Вильям, что ты привык иметь дело с мужчинами. Эта гадюка Глостерская обязательно превратит хорошее дело в плохое, даже если это будет ей невыгодно, – такая уж у нее злобная натура. И еще: никогда не говори женщине, что надо сделать, если ты, конечно, не хочешь, чтобы она сделала наоборот.
Саймон усмехнулся. А особенно никогда не говори такой женщине, как Элинор, иначе у тебя уши завянут и сгорят от стыда, когда ты услышишь ее ответ.