Ровесники. Немцы и русские (сборник)
Шрифт:
Моя первая командировка вела меня в 1970 году в Московский университет им. Ломоносова (МГУ). Мои коллеги из лаборатории оптики в Иене поручили мне привезти от знакомого коллеги из ФИАН (Физический институт Академии наук) лазерные кристаллы. Такой «импорт в кармане жилета» не был чем-то необычным, он был скорее чем-то вроде взаимопомощи при обходе сложной бюрократии. К сожалению, я только частично смог выполнить заказ, так как оба длинных кристалла длиной примерно 70 см разбились в плотной толкотне во время часа пик в метро.
С тех пор я бывал много раз в СССР преимущественно в Москве и знаю вследствие этого академическую общественность достаточно хорошо во всех ее изменениях от Брежнева через Горбачева вплоть до Путина. После 1990 года я узнал, что неоднократно встречал советских ученых, которые работали на «Атомный проект». О них я и хотел
Петр Капица
В 1982–1983 годах я почти год был приглашенным ученым (стажером) в Институте спектроскопии АН СССР в Троицке, примерно в 40 км к югу от Москвы. Так как я жил в Москве в студенческом интернате, я ездил только дважды в неделю в институт, а остальное время использовал для посещения других институтов, в большинстве случаев обходя необходимые разрешения с помощью дружественных советских коллег. Одним из моих целевых объектов был знаменитый Институт физических проблем (ИФП) Академии наук. Он живописно расположен на обрывистом берегу Москвы-реки и был построен в 1935 году для Петра Леонидовича Капицы (1894–1984). Этот уже тогда знаменитый физик получил разрешение советских властей на длительную работу в Англии у Эрнеста Резерфорда, всемирно известного специалиста в области ядерной физики. В одно из его регулярных посещений родины Сталин, тем не менее, в 1934 году отказал ему в возвращении в Кембридж. Как возмещение за эту «золотую клетку» Капица получил упомянутый институт. За исследования в области физики низких температур при высоких магнитных полях (сверхпроводимость) он получил в 1978 году Нобелевскую премию по физике.
О его сотрудничестве в проекте ядерного оружия до 1990 года ходило много слухов. Архивы показали, что он хотел работать на руководящей должности и предпочитал собственный советский путь изготовления атомной бомбы. Игорь Курчатов, руководитель общего проекта, не хотел идти ни на какой риск и остановился на американской модели плутониевой бомбы, которая уже была испытана при бомбардировке Нагасаки и документы которой передали НКВД «атомные шпионы», такие как Клаус Фукс. Поэтому Капица ушел из проекта без отрицательных последствий для него и института.
Еженедельный семинар в ИФП, семинар Капицы, был знаменитым в Москве. Ведущие ученые Востока и Запада делали там доклады, и часто происходили серьезные обсуждения. Капица и в восьмидесятые годы следил за научными достижениями. Он ценился всеми не только из-за заслуг в области физики. В 1938 году в апогей сталинских репрессий и показательных процессов он заступился, рискуя своей международной репутацией, за будущего лауреата Нобелевской премии Льва Ландау, который был арестован как «немецкий шпион», и освободил его от Сталина и тюрьмы.
На семинарах Капицы обсуждались также общие темы. Я вспоминаю, например, доклад о «нематериальных» феноменах, которые стали весьма популярны в конце 1980-х годов в Советском Союзе, но при обсуждении были отвергнуты, тем не менее, как псевдонаучные.
Интересно, что Капица долгое время скептически относился к возможности практического использования деления ядра для выработки электроэнергии, так как издержки АЭС должны были превышать энергетическую прибыль (о проблемах конечного захоронения и утилизации отходов тогда еще не думали). Он считал самым важным экологическую проблему и видел энергоснабжение человечества в использовании ядерного синтеза, так как необходимое сырье, водород, находится в распоряжении неограниченно в отличие от ограниченных урановых месторождений для расщепления ядра. [12] К сожалению, до сих пор надежды на ядерный синтез технически не осуществились.
12
Кедров Ф.: Капица. Москва, 1984. 128 стр.
Семинар Гинзбурга
Это был самый знаменитый физический семинар в Москве – семинар Виталия Лазаревича Гинзбурга (1916–2009) в ФИАН Академии наук СССР на проспекте Ленина. Этот всемирно известный институт, в котором лауреаты Нобелевской премии Н. Г. Басов и А. М. Прохоров изобрели лазер, был закрытым институтом, т. е. доступ был только с пропуском, заявки которого я хотел избежать из-за бюрократических проволочек. В интернате я познакомился в 1983 году с физиком из Азербайджана, который якобы
Гинзбург был захватывающей личностью еврейского происхождения с универсальными знаниями. Он оставил фундаментальные результаты в самых различных областях теоретической физики. Когда он уже в пожилом возрасте получил Нобелевскую премию в 2003 году, то лаконично заметил: каждый может стать лауреатом Нобелевской премии, нужно быть только достаточно старым.
Гинзбург играл важную роль при развитии советской водородной бомбы. После испытания первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 года американская монополия атомных бомб была сломлена, но советская разведка знала от Клауса Фукса и других из Лос-Аламоса, что в США уже работают над еще более опасным оружием, «супербомбой», [13] в которой используется слияние ядер водорода, тот самый ядерный синтез, который до сегодняшнего дня не удалось использовать для выработки электроэнергии. В ФИАН группа Игоря Тамма (1895–1971), лауреата Нобелевской премии 1958 года, работала над этой проблемой с 1948 года Андрей Сахаров (1921–1989), один из недавних сотрудников этого коллектива, нашел альтернативное решение американской модели Эдварда Теллера. Эта новая система называлась «слойка», то есть взрывной материал был расположен слоями. В. Л. Гинзбург был призван в 1948 году в группу Тамма и существенно помог идеей использовать синтез дейтерия- лития для успешного теста 12 августа 1953 года, опередив американцев.
13
Kojevnikov, A.: Stalin’s Great Science. London, 2004. P. 155.
Гинзбургу это сотрудничество, возможно, спасло жизнь, как он пишет в своих воспоминаниях: «Меня спасла водородная бомба». [14] Он в это время обвинялся в «преклонении перед зарубежной наукой и космополитизме». Развернутая кампания под руководством Юрия Жданова была особенно направлена против евреев и против теории относительности Эйнштейна. Для Сталина, тем не менее, бомба имела наивысший приоритет, поэтому он позволял специалистам в области ядерной физики спокойно продолжать исследования – в противоположность биологам, где псевдоученый Лысенко смог победить генетиков, что нанесло значительный ущерб советскому сельскому хозяйству
14
Вицгин, В.П.: УФН 169 (1999), 1363.
Московский университет им. Ломоносова
«Ядерный щит» был важным заданием после войны также и для ученых МГУ. Физический факультет в 1930-е годы подвергся тяжелым репрессиям: декан факультета Борис Гессен в результате ложных обвинений был расстрелян в 1938 году Так как влияние догматических сил усиливалось, лучшие физики, как И. Тамм и другие, покинули университет и ушли к Академию наук, в большинстве случаев в ФИАН, где они могли работать свободнее от идеологии.
Тем не менее этот «ядерный щит» автоматически не функционировал. Документы «Атомного проекта» вскрывают серьезную борьбу между «консервативными» и «современными» учеными. Знаменитые академики А. Ф. Иоффе и П. Л. Капица выражали в письме В. М. Молотову от 11 июля 1944 года большую тревогу по поводу устаревшего обучения физике в МГУ, в частности, против псевдонаучных тенденций (лженауки), которые поддерживались 1-м секретарем партийного руководства МГУ. Даже студенты физического факультета требовали проведения мероприятий для повышения научного уровня: осенью 1953 года 4-й конгресс комсомола факультета послал соответствующее письмо в ЦК КПСС. Вопреки сильному сопротивлению партийного комитета МГУ была назначена комиссия под руководством В. А. Малышева, которая начала улучшение образования в августе 1954 года. [15]
15
Киселев Г. В.: УФН 175 (2005), 1343.