Роза алая, роза белая

Уиллман Марианн

Он искал их на дороге и в лесу. И к тому времени, когда оба отряда встретились, Гарт уже собрат все, кроме двух длинных крайних полосок, которые будто сквозь землю провалились. Зря я теряю время, подумал он, возвращаясь к мирно пасущейся лошади. Ветер наверняка унес их к морю или какой-нибудь зверек утащил в нору.

Лошадь проглотила пучок травы и приветливо заржала, когда всадник, спрятав обрывки под кожаную куртку, вскочил в седло.

Гарт, новичок в этих краях, никому не был предан. В тридцать один год он не имел ничего, кроме сильных рук, но не собирался всю жизнь подчиняться

чужим приказам и сейчас радовался, что наконец-то ему улыбнулась удача. Он найдет кого-нибудь, кто прочитает ему эту писульку, а дальше видно будет. Послав лошадь в галоп, Гарт смешался с арьергардом охотничьего отряда. Одна из горничных, Мелва, заигрывает с ним последние дни. И она хвасталась, что умеет читать и считать, что ее научила сама леди Моргана. Девица расскажет ему, что написано на этих клочках, и тогда он подумает, какую из них извлечь пользу. Никто как будто не заметил его отсутствия.

Ранульф остановил коня перед Морганой и поклонился.

— Приятная встреча, миледи! Нам повезло, как видите.

— У нас будет прекрасный ужин, — ответила Моргана, довольная, что охота не повредила здоровью мужа. Не подозревая, что Судьба и Гарт заинтересовались ее делами, она передала монастырские новости, не упомянув о странной встрече на дороге.

Леди Уинифред думала об ужине и о том, что олень и две оленихи добавят работы кожевникам и что надо бы попросить у леди Морганы пару новых туфель, а того лучше — две.

Вскоре всадники умолкли. Моргана обдумывала встречу с переодетым посланником. Линдси, может, и не замышлял ничего, кроме бравады, но Ранульф мог усомниться в ее преданности, поскольку она не приказала воинам схватить сэра Гая. Необходимо придумать какую-нибудь правдоподобную историю, если начнутся расспросы. В данный момент Моргана хотела одного: чтобы Ранульф не сердился и не подозревал ее. Это могло окончательно все разрушить.

Она опасалась, что ее муж заподозрит, будто она все это время обменивалась посланиями с Линдси. Мужчины — странные и неразумные создания, склонные в любом видеть соперника. Даже если этот соперник преследует нежеланную жену.

Она тайком взглянула на Ранульфа. На фоне далеких штормовых облаков его волосы казались золотым нимбом, а профиль, очерченный солнцем, был так прекрасен, что у нее перехватило дыхание. Он — настоящий мужчина, не из тех, кто тратит время на галантные речи или на рифмы, посвященные женским глазкам. Он обладает качествами поважнее: быстр в мыслях и действиях, честен и справедлив, пылок и нежен в любви. Он никогда не станет вздыхать под освещенным луной балконом, но всегда готов защитить честь женщины и ее владения своим мечом. Боже, как она его любит!

В это же время Ранульф думал о том, какой утомительной и восхитительной была охота... и как прекрасна его жена, с порозовевшими от холода щеками и сверкающими, словно аквамарины, глазами. Он вдруг подумал, что бы она сделала, если бы он спешился перед входом в замок, схватил бы ее на руки и понес наверх в спальню. Растаяла бы она снова, как в ту единственную незабываемую ночь? Выдохнула бы его имя?

Скорее расцарапала бы мне нос в кровь, маленькая злючка! — подумал он и усмехнулся. И все же, может, стоит попробовать!

Когда

они приблизились к воротам, Моргана не могла не сравнить свои чувства с теми, какие испытывала, вернувшись из Лондона совсем недавно. Тогда она была в гневе и восставала против своего мужа и боялась его людей. А теперь между ними мир и ее чувства к Ранульфу изменились совершенно. Она взглянула на него из-под опущенных ресниц. Найдется ли из мужчин хоть один, который мог бы так быстро оправиться от ранения, причем столь тяжелого? Все больше и больше он казался ей героем из старых легенд, принцем-воином, сильным и дерзким, как сама жизнь. И, как сама жизнь, нежным.

Он человек, достойный власти, и все его поступки справедливы и разумны, под стать характеру. Он обладает острым умом и чувством юмора. И эти покрытые шрамами сражений руки извлекали такие сладкие звуки из лютни и были так нежны и уверенны, когда ласкали ее.

При воспоминании об их единственной ночи она почувствовала мучительную боль желания. Как же она была глупа и упряма, как ослеплена гневом и страхом, если могла думать, что Ранульф считает ее пешкой в своей игре! Она знала теперь, как сильно заблуждалась из-за неудачного опыта первого брака.

Господи! Еще один только шанс! Ее настроение улучшилось. Мольбы о выздоровлении мужа услышаны, и, если сегодняшняя молитва дойдет, их пошатнувшийся брак будет спасен. Господь помогает возлагающим на Него надежду, это известно всем.

Моргана весело миновала подъемный мост. Она бы так не радовалась, если бы знала, что в нескольких шагах позади в кожаной сумке на поясе Гарта покоятся клочки бумаги, которые скоро станут угрозой ее счастью и жизни.

Глава одиннадцатая

Въехав во двор замка, Моргана обнаружила там сильное оживление: повозки и лошади, слуги и солдаты в зеленых с белым куртках сновали по внутреннему двору. Сэр Диллис встревожился, а леди Уинифред стала беспокойно оглядывать двор. Ранульф немедленно насторожился и приготовился к беде.

— Сэр Вогэн прибыл из Ллэнгфорда, — объяснила ему Моргана, направляясь к конюшне. — Хотя мы ожидали его только через две недели.

Моргана надеялась, что он не привез дурных вестей. Этот пожилой рыцарь был женат на юной Элис, единственной дочери сэра Диллиса и леди Уинифред.

Когда они спешились, подбежала Элва. Она обращалась к Моргане и новому хозяину, как полагалось, однако ее слова были предназначены озабоченным родителям:

— Приехал сэр Вогэн с детьми и Элис. В долине возле Ллэнгфорда мор, и они сочли разумным оставить дом, пока не пройдет опасность.

Все вздохнули с облегчением.

— Мы будем рады дольше побыть в их обществе, — сердечно сказала Моргана. — И нет худа без добра, они могут гостить у нас сколько угодно.

Моргана действительно была рада семье из Ллэнгфорда. Она уважала сэра Вогэна за его преданность, честность и ровный нрав, а бойкую маленькую Элис она знала и любила всю свою жизнь. Моргане было шесть лет, когда леди Уинифред дала жизнь своему единственному ребенку, и, пока судьба не развела их, они были близкими подругами.