Роза для навигатора
Шрифт:
— Знаешь уже, за чем завра летим? — спросила я, не найдя другой темы для разговора.
— Знаю.
— И? Что скажешь?
— Тошнит.
Я кивнула. Знакомое чувство. Тошнит… Это Дарух прямо в точку высказался. Тошнит спасать ублюдков от гнева Сверхновой. Именно что рвотные позывы, как они есть.
— Надо, — сказала я, опять не придумав ничего умнее.
— Надо, — согласился Дарух.
Повисло тяжёлое нехорошее молчание.
— У меня была девушка, — сказал он вдруг. — Человек, как и ты.
Сердце нехорошо сжалось от этого обречённого «была». От того, как Дарух произнёс
— Я хотел её забыть. Поэтому перевёлся туда, где совершенно точно невозможно было встретить людей. А тут оказалась ты.
Я проглотила язвительное: «и ты тут же начал ко мне цепляться!» Язык мой — враг мой, ухватить его за змеиный кончик непросто, но вот тут мне удалось. Горжусь до сих пор.
— Я думал, может, ты не человек всё-таки. Рианк там, они на людей похожи внешне. Или вообще челомарес, внешность подходит. Но нет. Земная Федерация, Старая Терра. За что, сам не знаю. Ты мне нравишься, Маршав, — вдруг признался он. — Ты не она, но ты мне нравишься.
— Вот без этого только, ладно? — выставила я ладони. — Без поцелуев!
— Даже не думал, — заверил он меня.
А сам смотрел морозными глазами, в которых дрожало что-то. Может быть, солнечный луч на талой воде?
— Блин, — с чувством выразилась я.
Невозможно смотреть в ледяные глаза мужчины, которому ты нравишься настолько, что он готов забыть погибшую. Сколько там лет прошло… нельзя загонять себя в тоску бесконечно… слова доктора Санпора о том, что тратить бесценное время на долгую скорбь, глупо, метелью пропахали моё сознание. Всё так… но забывать любимых… я не знаю… может, и глупо, но нельзя, нельзя, нельзя. Иначе… не знаю, что иначе!
Иначе всё окончится поцелуями как раз, потому что Дарух… Тьфу, о чём я думаю. Точнее, о ком…
Сначала слетаем, дадим живительного пинка Чивртику с Амбалом.
А там хоть со стационара беги.
Дарух ведь не согласится перевестись сам.
Глава 6
Локальное пространство Лазурная, наше время по личному времени, минус двести семьдесят два по базовому времени
Странно и неприятно идти по пустому стационару, зная, что очень скоро он сгорит ко всем чертям в пламени умирающей звезды. Мерзко думать о том, что идёшь спасать тех, кто недостоин спасения. Но кого, тем не менее, спасти надо. Чтобы добраться до главарей! И не дать рассыпаться ходу истории.
Ко всему готова была на нашей службе. Жертвовать собой, отдавать свои умения и навыки без остатка, чтобы спасать, чтобы жизни служить… А вот теперь получалось так, что служить жизни значило спасти дерьмо. Которое погубит ещё не одну жизнь прежде,
Но — сорок жизней или даже сто против ста тысяч? Нечестная математика. Априори предполагается, что ты выберешь сто тысяч, но ведь и среди тех сорока — живые девчонки, чья жизнь закончится, толком не начавшись!
Вот почему я никогда не вырасту по карьерной лестнице. У маресао так уж точно. Чем выше должность, тем больше перед тобой таких вот выборов. И решай… как сможешь.
Мне бы что-нибудь попроще. Вот гад, вот плазмоган в моей руке, пиф-паф — и зайчик в гиперпереходе к дьяволу…
Технически всё провернулось просто. Капсуляция пространства с валяющимся на полу ангара Чивртиком, переброс тушки к нам, в наше базовое время. То же самое с Амбалом. Дёрнуть его прямо из драки было не очень легко, но мы справились. При этом же, чтобы и никого из нас гады не увидели. А то получится безобразная драка, потеряем время, а нам всем еще выбираться из-под адова пекла дохнущей звезды… кому на стационар, кому дальше зло творить.
— Красавец, — сказал Амбал, вставая над Чивртиком. — Золото прямо!
Я каждое слово слышала, потому что мне надо, надо было подобраться к ним максимально близко. Чтобы спрятанные в мнемонической каверне психокоды вытянули из ублюдков дамп их памяти на текущий момент. Хорошо иметь врождённую телепатическую восприимчивость: помогает делу.
— Освободи меня. Сейчас же!
В реале, без ментального подавления, голосок у Чивртика оказался тоненьким и высокий, прямо как у птички. Легко представить себе райский сад с золотыми яблоками и эту бабочку-переростка, порхающую там… ну, в общем, порхающую. Мужчины этой насекомой расы в массе своей создания изнеженные, созданные для Высокого Искусства и светских раутов. Для прозы жизни есть отдельные виды особей: солдаты, слуги, няньки и прочее в том же духе. И что дома не сиделось? Полез закон нарушать, скотина летучая!
— Ну, нет, Чив, — хохотнул Амбал. — Ты мне и таким нравишься!
— Освободи, Сиренгео. Сейчас же.
— Заткнись, не то вообще брошу.
— Ты не посмеешь!
— Ещё как посмею, Чив.
— Ха, кто потом прикроет твою задницу, когда снова придётся удирать от патрулей?
Но я чувствовала страх Чивртика как свой собственный. Раппорт, как говорят телепаты, налицо. Отлично. Мне не нужны поганые детали поганого разума преступника, мне просто нужна копия его памятию. Дамп!
Без подготовки против воли — процедура болезненная донельзя, по себе помнила. Чивртик упал в бессознанку, но в самый последний миг успел извернуться и посмотреть мне в глаза.
Меня надёжно укрывала маскировка — хамелеонка, скириснарка, камуфляж-поле, называйте, как хотите. Невозможно без специальных приборов определить, что кто-то, укрытой этой штукой, есть рядом. Но, видимо, в эмоциональном фоне пошли какие-то волны, всё-таки я не профессиональный телепат, а всего лишь необученный человек с повышенной восприимчивостью. Чивртик увидел меня. Ментально.
Ужас осознания, изошедший от гада, подсластил мне день!
А Сиренгео ничего не заметил.
То ли бревно бесчувственное, то ли даже предположить не мог, что его сейчас спасают те, кто должен бы, по идее, покарать.