РОЗА ХРИСТА
Шрифт:
— Горе вашей мудрости! Я хочу освободиться от клятвы, слышите, вы? Нет, я вижу, змеи свернулись клубком в ваших сердцах и вы не хотите подать мне руку помощи!
И вдруг, когда никто не ожидал этого, вниз со ступеней резво сбежала белокурая Астрид и остановилась перед королём. Да скорее всего она и сама не ожидала от себя такой смелости.
— Я ведь тоже твоя дочь! — звонким и ясным голосом сказала она. — Так отчего же тебе не послать меня к норвежскому королю?
Едва Астрид произнесла эти слова, Ингегерд побледнела как полотно и брови её гневно сдвинулись.
— Замолчи
Но король не дал уйти Астрид. Нет, он обнял её и прижал к своей груди. Он ликовал и плакал в одно и то же время и был вне себя от злой радости.
— Так мы и сделаем! — с облегчением воскликнул он. — Мы назовём тебя Ингегерд. Ты поедешь к норвежскому королю, и он женится на тебе. А когда станет известно, что он сочетался браком с дочерью рыбачки, то-то посмеются над ним властители северных стран!
Тут принцесса Ингегерд быстро подошла к королю. Она была бледна, а глаза её сияли, будто две звезды упали на дно глубоких озёр.
— Отец, отец, нет, я не верю, ты не сделаешь этого, — с мольбой сказала она. — Я согласна отказаться от брака с Олавом Норвежским, только не подвергай его такому унижению и позору!
Но шведский король, казалось, даже не слышал её слов. Он был занят только одной Астрид. Он целовал её, перебирал пряди её длинных белокурых волос с такой нежностью, словно она была его единственной дочерью.
Тогда принцесса Ингегерд опустилась перед отцом на колени.
— Отец, заклинаю тебя всем, что для тебя свято, одумайся!
Остановись, пока не поздно, молю тебя!.. — Слезы душили её, и она не могла продолжать.
Все вассалы отвернулись, ни один из них не в силах был видеть, как гордая принцесса стоит перед королём Шоскёнигом на коленях.
Но король даже не посмотрел на Ингегерд.
— То, что я задумал, всего лишь весёлая шутка, дочь моя! — с торжеством рассмеялся он. — Неужто ты полагаешь, что я откажусь от подобной забавы?
Король Шоскёниг положил руки на округлые плечи Астрид.
— Да, ты поедешь, и поедешь как можно скорее, — сказал он, не сводя с Астрид сверкающих глаз. — А ведь ты чертовски красива, Астрид, дочь моя! Принцесса Ингегерд похожа на чудесную лилию, выросшую в глубокой тени. А ты, моя радость, словно ягода земляники, заалевшая на самом припёке. Король Олав не устоит перед твоей юной прелестью. Он отпразднует пышную свадьбу и лишь потом увидит, что ты не знаешь обычаев королей, не умеешь приветствовать знатного гостя, смеёшься невпопад и привыкла с топотом бегать вверх и вниз по лестнице, как простая служанка. Славно он будет одурачен и славно все над ним посмеются!
Ингегерд поняла, что король всё равно сделает по-своему, и не в её силах изменить его решение.
Тогда она подошла к Астрид, ласково обняла её за плечи и повела в свою опочивальню. Она усадила её в кресло, украшенное золотом и рыбьим зубом, а сама села на низенькую скамью у её ног.
— Я не хочу, чтобы король Олав стыдился своей юной королевы! — сказала Ингегерд, и голос её был певуч и спокоен, как всегда. Глядя на неё, никто не мог бы догадаться, что сердце её разрывается от нестерпимой муки.
Ингегерд научила Астрид ходить неторопливо
Она подарила Астрид бесценные старинные украшения, отдала ей свои лучшие наряды, оставив себе только тёмные, смиренные одежды.
Принцесса до вечера просидела с сестрой и рассказывала ей о короле Олаве, о его милосердии, благородстве и о праведной жизни.
Порой слова Ингегерд казались Астрид слишком туманными и мудрёными, и её даже клонило в сон. Но одно всё же она поняла: принцесса хочет ей передать всё прекрасное и светлое, что живёт в её душе.
В конце концов Астрид, которая на самом деле вовсе не была корыстной и злой, а всего лишь беспечной и непостоянной, не выдержала и воскликнула:
— Нет, моя дорогая, как я могу причинить тебе такую боль? Я не поеду к королю Олаву!
Тогда обе они заплакали и в первый раз по-настоящему почувствовали, что они сестры.
Но на следующее утро Астрид уже думала по-другому. Она не умела быть твёрдой в своих решениях и долго предаваться раскаянию. Ингегерд заглянула ей в глаза и увидела, что Астрид уже не та, что была накануне. Она отвечала уклончиво, косила глазами в сторону и накручивала на пальцы свои белокурые локоны.
Тогда Ингегерд глубоко вздохнула и сказала:
— Милая сестра, дарю тебе мой корабль, на котором я мечтала отплыть к королю Олаву. Он украшен резьбой и позолотой, а гребцы на нём ловкие и закалённые. Пусть норвежский король увидит свою невесту во всём блеске красоты и великолепии.
Ингегерд поцеловала Астрид и улыбнулась ей. Слезы стояли в её глазах, а улыбка была полна печали и смирения…
И вот высокий стройный корабль, распустив пунцово-алые паруса, вышел в открытое море. Солнце осыпало паруса рубинами, а попутный ветер наполнил их своим влажным дыханием.
А задолго до этого, ещё в разгаре лета, в богатом городе Кунгахелле король Олав, сын Гаральда, готовился достойно встретить свою знатную невесту — принцессу Ингегерд.
К замку вереницами тянулись возы. Крестьяне везли на своих маленьких лошадках масло в кадках, мёд и окорока. Прибыли купцы из дальней Венды, и даже из Новгорода. Они раскладывали перед королём драгоценности, узорные ткани и разные диковинки. И король охотно покупал всё, что, как ему казалось, могло порадовать или позабавить благородную дочь шведского короля.
А когда на лугах скосили траву и в закрома собрали рожь и пшеницу, в замок начали прибывать знатные гости.
На белых конях без единой тёмной подпалины ехали мужчины в праздничных одеждах и прекрасные женщины, каждая с целой свитой вассалов, юных проказливых пажей и служанок.
Вслед за ними в Кунгахеллу заявились всевозможные фокусники, певцы и сказители старинных преданий.
Замок наполнился шумом, смехом, звоном бокалов и лукавой болтовнёй служанок.
Все с нетерпением ждали корабль, на котором должна была прибыть шведская принцесса.