Роза и лев
Шрифт:
Джоселин склонила голову, как бы принимая его извинения.
— Уводите своих людей на отдых, сэр Джеффри. Через несколько часов работа возобновится, так что пусть немного поспят.
Добравшись до постели, Джоселин ощутила, что все ее тело налилось свинцовой усталостью и промерзло до костей. Она навалила на себя все одеяла, какие нашлись в комнате, и попыталась забыться сном. Но, как и в прошлую ночь, перед ее глазами возникал призрак Роберта де Ленгли.
Следующий день был опять наполнен трудами.
Роберт де Ленгли, облачившись в кольчугу и оседлав своего серой масти боевого коня, отправился в лес с группой вооруженных людей. Он намеревался провести там целый день, расставляя посты наблюдателей, на случай возвращения войска Монтегью, как ненароком узнала Джоселин из разговоров на кухне.
К полудню Джоселин уже вконец измоталась, а во двор все загоняли свиней, обреченных на забой. Мужчины заталкивали визжащих и хрюкающих животных во временные загоны, где вся эта масса, сдавленная в тесном пространстве, ожидала своей очереди идти под нож.
Внезапно часовой, занимавший пост на стене, что-то выкрикнул, и солдаты, разбрызгивая кровяные лужи, поспешили занять свои позиции в амбразурах.
Мост был мгновенно опущен, решетка ворот поднята. Роберт де Ленгли со свитой проскакал по мосту и ворвался во двор.
— Монтегью совсем близко!
Новость всколыхнула всех, словно пламя сухую солому.
Джоселин отложила разделочный нож, подошла к чану с водой и вымыла руки. Те самые люди, с которыми она еще минуту назад трудилась в поте лица, теперь как-то странно поглядывали на нее.
Сэр Джеффри обратился к Роберту:
— Там еще остались люди в лесу, милорд.
— Черт побери! Всем было приказано вернуться к полудню. Кто эти глупцы?
— Несколько мальчишек, среди них сынишка Каррика.
Роберт де Ленгли словно окаменел. Джоселин, издали наблюдавшая за ним, удивилась, как могло подействовать на него это сообщение.
— Опустите мост! Держите ворота открытыми до моего приказа! Они еще могут успеть… Лучники, на стены!
Двор крепости захлестнули потоки людей, поднятых по тревоге. Каждый спешил занять свое место. В этом хаосе был свой порядок. Оружие, скрытое дотоле от глаз, явилось на свет — луки, копья, мечи. Солдаты торопливо облачались в доспехи. Напряжение витало в воздухе, а лошади, зараженные им, ржали и били копытами в предчувствии битвы.
Джоселин крикнула слугам:
— Эйнор, Гленнис, Фелис! Убирайте мясо на кухню. Уилл и Эдвайр! Собирайте ножи, ведра и бадьи и прячьтесь в цитадели. Да загасите костры. Мауди! Где ты, Мауди?! Готовь лекарства и тряпки для перевязок. И запасите свежей воды!
— Опять будет сражение, миледи? — осторожно спросила у Джоселин одна из женщин.
— Молитесь, чтобы его не было!
Джоселин быстрым взглядом окинула крепостные стены и башни и увидела одинокую фигуру Роберта де Ленгли, возвышавшуюся на крыше главной цитадели. Силуэт его четко вырисовывался на светлом небе. Ей вдруг захотелось оказаться рядом с ним, взглянуть на Нормандского Льва, готового к битве.
Она направилась
— Миледи, мне приказано…
— Тебе приказано следить за мной, — оборвала она речь молодого солдата. — Ты ходил за мной по пятам весь день, можешь и дальше заниматься этим делом, но не мешай мне подняться наверх…
— Но, леди…
— Леди разрешает тебе следовать за мной.
У вершины лестницы холодный ветер, проникший за преграду крепостной стены, сдернул с ее плеч плащ и впился ледяными иглами в лицо.
Джоселин поправила на себе одежду и приблизилась к стоящему в одиночестве де Ленгли.
— Кто вам позволил прийти сюда? — не оборачиваясь к ней, потребовал он ответа.
— Никто, но и никто не запрещал. — Она встала рядом с ним.
Глаза ее слезились от ветра. Роберт де Ленгли был совсем близко, она ощущала исходящее от его тела тепло. Ей вдруг подумалось, что, может быть, и он чувствует тепло ее тела. Прищурившись, Джоселин вгляделась в расстилающееся перед ними пространство.
— Там какая-то дымка справа. Это они?
— Да, это они. У вас хорошее зрение, мадам. Но вам сейчас лучше было бы спуститься вниз. Мой солдат проводит вас в вашу комнату. За вами пошлют, если возникнет необходимость.
— Я предпочитаю оставаться здесь. Роберт раздраженно взглянул на нее.
— Отсылая вас, я забочусь только о вашем благе. То, что вы в ближайшее время увидите, может вас сильно расстроить.
— А я хочу знать, что произойдет. Даже если это будет очень печальное зрелище. Мне сдается, что мы с вами, милорд, одинаково заинтересованы в благополучном исходе. Пожалуйста, не обрекайте меня на мучительную неизвестность, — добавила она просительно. — И если вы уже решили, как будете поступать, то действуйте, как будто меня здесь нет.
Он, размышляя, некоторое время разглядывал ее.
— Хорошо. Можете остаться, но потом не жалуйтесь на то, что я вас не предупреждал.
Заметив воина, который поднялся вслед за Джоселин на крышу, Роберт де Ленгли сурово приказал ему:
— Если хоть одна стрела перелетит через стену, ты, Джеральд, схватишь миледи в охапку и утащишь ее вниз, как бы она ни кричала.
— Да, милорд. Я возьму ее в свои объятия и утащу. — Юный воин весело осклабился.
— Могу предположить, что вы, сеньор, беспокоитесь за сохранность заложниц. Мертвыми они уже вам не нужны, — не удержалась от колкости Джоселин. — Обещаю, что я не испорчу вам игру, позволив убить себя. Я уже и без того слишком часто вызываю ваше неудовольствие, милорд.
— Ценю вашу сообразительность, — произнес он сухо. — Предпочитаю, чтобы вы остались в живых… по ряду причин.
Они оба замолчали. Облако с восточной стороны на глазах увеличилось в размерах.
— Ваш отец скачет быстро.
— Вы в его положении тоже бы торопились. Кто-то из наблюдателей вскрикнул. Его сигнал был поддержан другими сторожевыми воинами. Джеральд, сбегав на другой край крыши, вернулся и доложил:
— Весь переполох из-за троих мальчишек и полдюжины свиней, милорд. Они только что показались из леса с западной стороны.