Роза песков

Ром Полина

Купец замялся, а потом аккуратно выбирая слова, ответил:

– - Он похож, пресветлая фаранда Нариз, но не совсем такой. Сам-то я в Гордеро не был ни разу, но жителей столицы встречал. Доводилось не раз даже в одном обозе идти с ними.

Он, как бы вспоминая, качнул головой и, с некоторой натугой, медленно произнес:

– - Да будет милостива к вам Эрина, да прольет она благоденствие на ваш дом!

Фразу Наталья поняла с трудом. То, что Эрина местное божество, она прекрасно знала. Имя этой богини бесконечно употребляли в разговорах женщины, но само произношение слов сильно отличалось от привычного

ей. Это, как если заставить одно и то же предложение прочитать «акающего» жителя Москвы и «окающего» жителя Вологды – небо и земля.

По другому звучали не только гласные, но часть окончаний слов показались Наталье искаженными.

«Мама дорогая, это ведь если быстро говорить будут, я, пожалуй, и не пойму! Впрочем, выбора все равно нет. А язык… Ну что язык? Выучила же я английский. А тут даже не нужно учить полностью – только поработать над произношением.»

Потом она одернула себя: «Господи, я думаю о всякой фигне! Нужно хоть примерно представлять, куда бежать, какие города находятся на пути, придется ли плыть морем и прочее. А я, дурында, отвлекаюсь на такую мелочь, как произношение!».

Не слишком довольная собой, она продолжила разговор:

– - Скажи, почтенный, а долог ли путь от Джандара до Гордеро?

Она улыбнулась купцу и нарочито глупо захихикала:

– - Скоро я выйду замуж, буду жить в Джандаре, муж будет покупать мне подарки из Гордеро! Самые лучшие подарки!

Купец приосанился и завел речь:

– - Прекрасная фаранда Нариз, путь до Гордеро очень-очень долог, труден и опасен. На караваны часто нападают. Нам, бедным купцам, даже чтобы доехать до Карта уходит пять, а то и шесть рундин.

Наталья растерялась, она понятия не имела, сколько это – рундина и как посчитать, а купец все продолжал жаловаться.

– - Все эти шесть рундин коней корми, запасных коней корми, ученика корми, охрану корми! Самим, опять же, что-то есть надо? – Почти сердито вопросил он.
– - В убыток себе ездим! Клянусь покровителем Герстэром, почти всегда – в убыток! Только от почтения к Барджан айнуру цену ставим самую низкую, а ведь у меня семья, прекрасная фаранда Нариз, мне жену и детей кормить надо.

Голос его стал почти жалобным, и Наталья, с некоторым сомнением, глянула – а не стоит ли обратиться к нему и просто проплатить свой побег золотыми украшениями? Однако, рассмотрев попристальнее хитроватое лицо купца, она почти мгновенно отказалась от этой идеи – ничто не помешает ему отобрать у нее все золото, да и прикопать в лесочке.

До мысли о том, что даже прикапывать не обязательно – гораздо выгоднее продать на невольничьем рынке, Наталья Леонидовна просто не додумалась.

Зато она внимательно изучала одежду и этого купца, и его соседа. Надо сказать, что костюмы отличались очень мало -- не взирая на жару, на обоих были плотные льняные рубахи с длинным рукавом. Рукав к кистям сильно сужался, ворот завязывался на алый шнурок.

Штаны из очень плотной коричневой ткани, на коленях и на пятой точке – кожаные нашлепки. Не для красоты – для сохранности одежды. Заправлены штаны в довольно короткие грубые сапоги. Одежда простая, даже примитивная. Да и помощники у купцов одеты почти так же.

Отличительной особенностью одежды торговцев были длинные пояса поверх рубах – некоторые шиты шелком,

некоторые шерстью, поуже, пошире, но есть и кое-что общее – в вышивке использовано только два цвета – желтый и коричневый.

Наталья метнула взгляд в сторону развалившихся у одной из юрт охранников – пояса черные с красным. Похоже, эти пояса – некий цеховой знак. И прежде чем добывать себе подобное одеяние, стоит очень хорошо подумать, под видом кого она рванет в побег.

– - Скажи, почтенный, а почему твой помощник, -- Наталья кивнула на стоящего за спиной купца подростка, -- не носит такой пояс, как у тебя? Он же тоже торговец.

Пояс-то на мальчишке был – сложенная в несколько раз и прошитая неровными стежками льняная ткань. Только на концах было вышито две узких полоски – желтая и коричневая.

– - Потому, прекрасная фаранда Нариз, что он не купец, а просто подмастерье. Такая вышивка, -- он любовно пропустил между пальцами свисающий конец пояса, даже чуть развернув его яркой стороной, демонстрируя ей блеснувший на солнце шелк. – Вот когда научится всему, решат гильдейские старшины, что годится он в купцы, тогда и ему такой позволят носить.

– - Ты выбрала, что хотела, Нариз?

От неожиданности Наталья Леонидовна вздрогнула, но тут же заметила про себя, что Ай-Жама, кажется, специально подошла неслышно.

– - О чем вы говорили, почтенный?
– - строго спросила старшая жена кланяющегося купца.

Сердце Натальи Леонидовны бухнулось куда-то в пятки, но купец, похоже, оказался значительно умнее, чем она думала.

– - Прекрасная фаранга Нариз говорила, что выходит замуж, что будет жить в самом Джандаре и спрашивала только самый лучший товар! А вам, почтенная Ай-Жама, по случаю свадьбы единственной дочери вашего мужа, я хочу преподнести подарок!

По случаю ли свадьбы хотел преподнести он подарок или хитрован давным-давно заготовил его, желая задобрить жену местного царька, но торговец просто кивнул своему помощнику. Тот метнулся к телеге и подал купцу небольшой сверток холстины.

Ай-Жама насторожилась, но купец ловко тряхнул ткань, подхватив выпавший шелковый платок – легкий, полупрозрачный, блистающий алыми и желтыми оттенками. Раскинув руки, он держал платок перед собой, демонстрируя все великолепие ткани и расцветки.

Помягчавшая на глазах Ай-Жаме благосклонно кивнула, принимая дар и сложив его по косой, накинула на плечи. От тех платков, что вчера дарили танцующим девушкам, этот существенно отличался и большими размерами, и шелковой с золотом бахромой по краям, и сложностью рисунка на ткани – воистину, дорогой подарок.

Хуш, все это время молча стоявшая за спиной госпожи, с трудом удерживала плетеную конструкцию – пусть и не была та тяжела, но держать так долго руки на весу кто хочешь устанет.

Наталья Леонидовна заметила это, но все люди, которые ее окружали, включая и ласковую служанку, настолько не воспринимались ею равными, что она тут же отвернулась и думать забыла. Какая ей разница, что чувствуют и думают статисты этой пьесы абсурда?

Довольная Ай-Жама без звука, не торгуясь, оплатила все выбранные Натальей нитки, не забыв отобрать еще и некоторое количество для собственных нужд. Покопавшись в тканях, добавила к своим покупкам еще и большой отрез ядовито-желтого атласа.