Роза с железными шипами: Начало
Шрифт:
Кошка за это время уже перебежала на другую сторону улицы. Неоднократно потыкавшись головой в забор, она все-таки нашла нужную ей щель и нырнула в нее, скрывшись в тени аккуратно подстриженных кустов.
Гриша с Сашей прошли еще немного, свернули пару раз и подошли к кафе, в котором условились встретиться. По мерцающим огням в окнах, уже можно было понять, что празднество обещает быть шумным. Лаврентьев любил тишину и покой, поэтому этот свет не сулил ему ничего, кроме нескольких часов ада. Но раз пригласил Василий, то надо перебороть свое нежелание входить туда. «Ради Василия, все-таки придется терпеть эту «потанцовщину», друзья все-таки» – подумал Саша и, набрав полную грудь воздуха, вломился сквозь тугие двери внутрь.
Зал моментально ударил ему в уши резкой музыкой. Гул народа, собравшегося на торжество, вызвал звон в голове Лаврентьева.
«Во Вася дает, горазд на всякие гуляния!» – закрывая уши громко сказал Гришка. Саша только молча кивнул
Кафе «Коржов» представляло из себя просторный зал, одна половина которого была заставлена небольшими круглыми столиками окруженными четырьмя мягкими стульями, на которых очень уютно было сидеть, слегка утонув в красную бархатную спинку. Вторая сторона была пустой, предназначенной для танцев и других активных мероприятий, которые проводились довольно часто. Детские праздники с аниматорами, бальные вечера и прочие утехи шумных компаний. Над всем этим пространством возвышалась сцена, высотой под метр, постепенно понижая свой уровень ближе к залу посредством ступенек. Большие панорамные окна по трем стенам, по два на каждой стороне, были закрыты плотными красными шторами, обвитыми как змеями серебряными бусами. На белом потолке среди беспорядка кондиционеров, проводов и колонок блестели панельные лампы, излучая яркий, режущий глаза свет. Также, помимо всех этих мелочей, всеобщее внимание привлекала узорная плитка на полу. Она была расположена так, что создавалось ощущение, что по залу ползет огромный пестрый питон, сворачивающийся в кольцо через каждый метр. Это заведение приманивало посетителей своим оригинальным дизайном и вкусными блюдами, которые здесь готовил шеф-повар, который, как говорят многие, является французом по происхождению. Для многих было загадкой, откуда здесь взяться французу, но как выяснилось потом, владелец этого кафе в молодости учился Париже, где и сдружился с этим человеком, ставшим в последствии поваром, предложив своему русскому товарищу открыть ресторан. Так и появилось кафе «Коржов», с французскими блюдами и русским названием.
– Саня! – вдруг послышался из толпы радостный басистый голос. Саша обернулся и увидел Василия.
– Здравствуй, Вась, -сказал Александр протягивая Дивидову руку – давненько же!
– Спасибо что пришел, я очень рад тебя видеть! – широко улыбаясь сказал Вася – хорошо, когда все мои товарищи в сборе, Гришу уже видел.
Дивидов Василий был человеком добрым, всегда улыбающимся. Он обладал уникальной способностью – собирать вокруг себя людей и дарить им порцию хорошего настроения. И ведь правда, взглянув на Василия, нельзя было не заразиться его смехом и оптимизмом. Вася служил там же, где и Александр, в Службе Безопасности, на работе они, собственно, и познакомились. Вот только Саша проводил дни в архиве, в тишине, а Василий состоял штурмовом отряде. Его команда отличалась своей невероятной силой, можно было бы даже сказать, что это был элитный отряд. Хоть об этом нигде не было указано, но у всех было предвзятое отношение к «особенной» ударной группе. Минимальное время выполнения операций с максимальной отдачей: вот что можно было сказать об этом отряде. В военной среде, выделяя из «средненьких» штурмовиков, их называли «Броском кобры». Командир «Броска» был человеком рассудительным, скрытным, серьезным и действующим наверняка, но без излишней жесткости. У него можно было спросить даже о самых нелепых вещах и деталях, он без раздражительности все по порядку объяснит. Но что самое интересное, командир не рассказывал о себе, вплоть до того, что не называл своего имени и не показывал лица, даже в неслужебное время. Подчиненные звали его просто «командир». Как бы Василий с товарищами ни пытались узнать о нем чуть больше, чем рассказывал он сам, все было тщетно. Документы на него были засекречены, с ограниченным доступом. Впрочем, всем постепенно надоело это занятие. Никто уже не пытался увидеть его
Василий улыбался и, сам того не понимая, начал смеяться и чуть ли не хлопать в ладоши от радости. Такое уж у него было настроение. Саша посмотрел на него и, ухмыльнувшись, принялся изучать меню. Тут Дивидов прервал неловкое молчание:
–Сань, кстати, я хотел тебя кое с кем познакомить.
Лаврентьев поднял на него вопросительный взгляд и немного недовольным голосом сказал:
– Ну, я не очень-то люблю знакомства заводить, но раз ты ручаешься, то ладно. – Александр вздохнул – Надеюсь человек хоть хороший…
Василий, ухмыльнувшись как обычно, почесал подбородок и, повернув голову, сказал: «Маша, иди сюда!»
Лаврентьев поднялся со стула, осознав, что знакомство произойдет незамедлительно.
Откуда-то из-за спины Дивидова появилась невысокая хрупкая девушка. Она была одета в приталенный сарафан с рисунком в виде красно-розовых цветов на белом фоне. Через плечо у нее была перекинута небольшая розовая сумочка на длинном ремне с блестящими золотыми пряжками. Волосы пшеничного цвета были заплетены в две косы примерно до лопаток. Саша посмотрел на нее, остановив взгляд на лице. Овальное лицо с гладкой светлой кожей, тонкие брови и небольшие аккуратные губы, вызвали у Саши секундное окаменение. Ему казалось, будто перед ним не живой человек, а кукла, созданная гениальным художником в полный рост. Но, посмотрев в ее глаза, он забыл обо всем, чем думал до этого. Ярко-карие глаза, под слегка прикрытыми веками, словно напоминали ему о чем-то, но Саша не мог понять о чем. Он пытался всмотреться, найти предел бездонному взгляду этого милого существа. Тут он пригляделся и увидел, что радужную оболочку окутывает черный узор, как будто дополняющий красоту простых глаз и показывая всю глубину цвета. Слегка влажные уголки глаз блестели на ярком свету, подчеркивая светлость ее лица и как водная гладь, сверкающая на весеннем солнце, скрывая глубину лазурного озера ее ясного взгляда. Саша стоял ошеломленный этим взглядом, простой, без ухищрений, красотой лица, и Машиной хрупкой фигурой. Он затаил дыхание и ему казалось, что время остановилось, дав ему шанс разглядеть все черты лица этого прекрасного Божьего создания. Саша старался не двигаться и даже замедлить стук сердца, которое колотилось как сумасшедшее, лишь бы не спугнуть этот прекрасный момент, который мог вспорхнуть как легкая птица, стоит лишь сделать малейшее движение. Но тут он заметил смущение в глазах незнакомки и недоумевающий взгляд Василия. Саша сразу встрепенулся и представился:
– Александр, – представился Саня – Александр Лаврентьев.
– Маша – сказала она негромким и нежным голосом, как показалось Саше.
Лаврентьев не смог больше ничего сказать. Он услышал ее голос и врос на месте. Ему не хотелось ничего говорить, ни о чем не думать. Его сердце забилось чаще, а в груди все сжалось, почти не давая возможности дышать. Он стоял напротив нее, и ноги стали каменными. Он чувствовал, что не сможет сдвинуться с места, не может и не хочет. Он так бы и стоял вечно, созерцая ее небесную красоту и слушая мелодию ее бархатного голоса, который лился как звук от робкого касания к струне арфы. Тут, Василий, смекнув в чем дело, посмотрел на Машу, а затем на Лаврентьева, улыбнулся и сказал:
– Вот и познакомились, что ж, оставлю вас.
Саша почти не слышал его. Когда Василий слился с толпой, Лаврентьев предложил Маше сесть. Она любезно улыбнулась, кивнула головой и, придержав подол платья, плавно опустилась на предложенное место. После довольно долгого неловкого молчания Маша прервала тишину:
– Расскажите о себе, Саша.
– Можно на ты! – сказал Саня, и ему показалось, что он сказал это слишком резко, так что даже сам немного испугался – что сказать обо мне… Ну я давно знаю Васю, на работе давно познакомились…
– А кем вы работаете? – оживленно спросила Маша – а то Василий не говорит ничего о своей работе, даже интересно стало. Вроде и не может не работать, но вообще не рассказывает об этом.
Саша задумался о том, стоит ли ему рассказывать о том, где он работает. «Вроде как запрет распространяется на неразглашение государственных тайн, а про место работы вполне можно рассказать. Но почему Дивидов ничего ей не сказал? Ну а даже если скажу, где работаю я, Маша поймет и о месте работы Васи. Что же делать? Но почему он ничего не рассказывал?»
– Ну так где, если не секрет? – так же оживленно спросила она.
– Прости, правда, не могу сказать. – якобы с сожалением сказал Лаврентьев. Он посмотрел на Машу. Она сидела напротив него, чуть правее. Тень падала на ее лицо, все ярче подчеркивая контур глаз. Поправив волосы и легким движением пригладив левую бровь, она ответила:
– Не хотите говорить и ладно. Наверное, это что-то важное, раз вы оба ничего не рассказываете. Да, точно. Где-нибудь в полиции работаете, или повыше! Госсекретари наверное!