Роза Тибета
Шрифт:
Несколько мгновений он молчал, наблюдая за Хьюстоном.
"Я подумал, - сказал он, - не было бы неплохо, если бы кто-нибудь поехал туда и встретился с Листером-Лоуренсом. Он очень занятой человек, и он не мог уделять этому так много своего времени. Если бы кто-нибудь смог поговорить с ним, изучить все документы, возможно, связаться с тамошним представителем Тибета, возможно, удалось бы составить досье, которое могло бы, по крайней мере, ускорить предположение о смерти. Я хотел спросить, - медленно произнес он, - не хотите ли вы это сделать.
Хьюстон
‘Вы будете действовать как своего рода полномочный представитель или агент для всех иждивенцев’, - сказал Шталь. ‘Естественно, они внесут свой вклад в ваши расходы. Я не уверен, что у них есть что–то, что они могли бы внести в данный момент ...
"Я не уверен, что у меня есть я", - сказал Хьюстон. ‘ Мне лучше сразу сказать, мистер Шталь, я не очень – заинтересован в возмещении ущерба за смерть моего брата.
‘Почему, ’ мягко сказал Шталь, - я больше думал о других претендентах, чем о вас. Простите меня. Я ценю ваши чувства, конечно. Я просто подумал, что ты в лучшем положении – здоровый молодой парень без галстуков. Но это была всего лишь идея.’
Хьюстон уставился на него, и у него отвисла челюсть. Он не думал об этом аспекте.
‘А что касается денег, я не думаю, что вам стоит беспокоиться. Ваш брат получил зарплату за июнь. Мы будем готовы продлить его до конца марта следующего года и внести свой вклад в ваши расходы. В любом случае, подумай об этом. ’
‘Я так и сделаю", - сказал Хьюстон, ошеломленный этим новым взглядом на ситуацию.
Он обдумывал это в течение следующих трех дней. Он принял решение к тому времени, когда офисные работники начали возвращаться после отпуска, и позвонил Шталю, чтобы сообщить ему об этом.
‘ Конечно, ’ сказал Шталь. "Я знал, что ты это сделаешь. Когда ты хочешь отправиться?’
‘Как можно скорее. У меня нет ничего, что удерживало бы меня здесь. ’
Вот так той зимой, после многих тревожных месяцев, Хьюстон отправился в свое приключение. Он не посещал никаких свами. Он ничего не знал о тибетских пророчествах. Он был самым обычным молодым человеком, который в то время, конечно, не утверждал, что заранее знал о необычной вещи, которая должна была с ним произойти.
Он попрощался с двумя молодыми женщинами, которые отвлекали его в течение беспокойных месяцев, и пообещал каждой из них, что исправится по отношению к другой. Он предложил Олифанту воспользоваться своей квартирой, потому что знал, что пожилому человеку неуютно в его собственной. И как получатель в конечном итоге десяти тысяч фунтов, он составил завещание.
Все это он проделал до 24 января 1950 года; и ранним утром 25 января он вышел со своей сумкой на улицу Фицморис-Кресент и свистком вызвал такси, которое доставило его к аэровокзалу на Кенсингтон-Хай-стрит. Он думал, что заберет одну обратно в течение двух месяцев.
ГЛАВА
1
JАНУАРИ это первый месяц холодного сезона в Калькутте, и хотя температура в районе семидесяти градусов была довольно высокой по местным меркам, Хьюстон почувствовал, что после сырой прохлады Лондона она напоминает весну. Он без устали бродил по городу и на четвертый день, по его расчетам, прошел большую его часть. У него было достаточно времени, чтобы сделать это. Листер-Лоуренс был в отъезде. Никто не знал, когда он вернется.
Дважды в день, утром и днем, Хьюстон шел пешком из своего отеля "Грейт Истерн" в Чоуринги, где у Листера-Лоуренса был офис в офисе комиссара по делам Соединенного Королевства, и излагал свое дело нетерпеливой череде бенгальских клерков. Хотя каждого, казалось, звали Мукерджи или Гхош, ему никогда каким-то образом не удавалось ударить одного и того же дважды.
‘ Да, сэр. Чем я могу вам помочь, пожалуйста?’
"Возможно, вы помните, что я звонил вчера. Повидаться с мистером Листером-Лоуренсом.’
‘Ах, вы бы видели моего коллегу. Я мистер Мукерджи, сэр. Если вы назовете мне свое имя, я сделаю пометку для мистера Листера-Лоуренса. В данный момент он в отъезде.’
‘Он еще долго будет отсутствовать?’
‘О, нет. Возможно, сегодня днем он вернется. Скажите, пожалуйста, сэр, какое у вас дело?’
Сначала Хьюстона слегка позабавила жажда бенгальских клерков получить информацию о себе, но на пятый день он обнаружил, что начинает испытывать некоторое нетерпение из-за задержки. В то утро после завтрака он подошел к Чоуринги, полный решимости выудить какую-нибудь информацию у мистера Мукерджи или у самого мистера Гхоша.
Он сказал: ‘Я ждал последние четыре дня, и я больше не могу ждать. Не могли бы вы сказать мне, где я могу связаться с мистером Листер-Лоуренсом?’
‘Ах, вы, должно быть, видели одного из моих коллег, сэр. Я мистер Гхош. Как вас зовут, пожалуйста?’
Хьюстон дал его, но отказался предоставить основу для другой заметки, указав, что восемь уже ожидают Листера-Лоуренса.
‘Прошу прощения, сэр. Я должен знать ваше дело ...
Хьюстон вежливо сказал, что не собирается этого утверждать, и после несколько бессвязного спора начал отворачиваться, когда мистер Гхош поймал его за рукав.
"О, подождите, сэр!" - воскликнул он. ‘Здесь мистер Листер-Лоуренс. Он вернулся прошлой ночью. Он очень занят, но если вы только расскажете мне о своем деле – это самое строгое правило ...
Несколько минут спустя он пожимал руку Листеру-Лоуренсу.
Это был высокий худощавый мужчина в костюме из плотной ткани, с тяжелыми тенями под глазами и пятнами от никотина на пальцах. Он выглядел так, как будто давно не спал по ночам, и его пожатие было коротким и вялым.