Роза в цепях
Шрифт:
Мятежники воспрянули при виде передовых отрядов, строясь под команды своих предводителей. Британец, обернувшись вполоборота к своему подразделению, которое занимало правый фланг обороны на Большом мосту, зычным голосом отдавал приказы. На левом фланге был отряд под командой Гаррона — молодого воина, заменившего Люка. Как ни странно, он сохранял завидное самообладание, поскольку его распоряжения были кратки и понятны бойцам. Спокойствие от Гаррона передалось и его подчиненным, людям разных возрастов.
Центральную позицию держал отряд, которым руководил Апполоний. Мрачные
Перед Муской встала дилемма — либо биться с легионерами Петрония Леонида, либо же переметнуться на его сторону и тем самым предать Валерия, предоставившего ему кров и защитившего от преследования властей. Срочно нужно было делать выбор, трудный во всех отношениях.
Тем временем, Валерий, оставив тело Энея, быстро двинулся по направлению к выстроившимся в боевом порядке воинам.
Он уже не мог думать о том, чтобы встретиться с дядей. Результат переговоров с Петронием Леонидом был уже заранее предрешен. Оставалось лишь одно — драться. Драться с тем, кто клятвенно заверял его в своей преданности. Драться с тем, кто подло убил Энея и его спутников. Предательство не прощают. Да и безумно, надеяться на то, что дядя присоединится к восстанию. Подтверждение тому — гибель любимого друга. Два других моста, которые были перекинуты через Вальтурно, были заранее уничтожены, чтобы противник не смог охватить их в клещи. И бой решено было дать на Большом мосту, единственной оставшейся дороге через реку.
Статуи богов и героев по обеим сторонам моста гордо взирали на то, как готовятся к битве. Бессмертные, увековеченные в мраморе, они стали безучастными свидетелями происходящих событий.
От римского легиона по направлению к мятежникам двигалось три человека. Впереди идущий солдат размахивал оливковой ветвью, знаком, парламентеров. Бунтовщики, не отрываясь, глядели на приближающихся легионеров. Не дойдя шагов тридцати до первых шеренг, солдаты остановились.
— Твой дядя послал к нам своих солдат. Интересно! Что они нам предлагают? — сказав это Валерию, Муска, призвал к себе двух рабов, с которыми решил идти к парламентерам. — Это наш последний шанс уговорить Петрония Леонида встать в наши ряды. И к нему идти должен только я Муска!
Валерий произнес:
— Пусть боги будут твоими верными спутниками. Удачи тебе, Апполоний! — юный патриций попытался обнять Муску, но тот отстранился и с укором в голосе сказал:
— Рано ты меня хоронишь! Давай лучше надеяться на лучшее.
И не добавив больше ни слова, он быстро пошел к посланцам легата Кампанского легиона. Парламентеры молча протянули свиток пергамента Апполонию, когда тот осведомился о деле их прибытия, на бумаге было написано: «Приказываю, сложить оружие без промедления. Любая попытка сопротивления будет караться самым беспощадным образом…» Далее в ультиматуме говорилось о том, что Валерий и Эней нарушили римские законы и поднявшие рабов на мятеж могут облегчить свою участь только в том случае, если они добровольно сдадутся. Леонидом заверялось, что он сделает все от него зависящее, чтобы спасти своих друзей.
Муска
Впереди на великолепном скакуне гарцевал легат Кампанского легиона. Короткий дорогой кинжал искрился в его руке. Леонид был облачен в богатые доспехи. За командиром находился отряд тяжело вооруженных всадников, готовых в любую минуту ринуться в бой. Легко вооруженные легионеры с копьями наперевес и с обнаженными мечами застыли в ожидании приказа.
Апполоний сразу оценил всю силу, направленную против мятежников. Сердце его сжалось, когда легат испытывающе оглядел его с ног до головы. В висках запульсировала кровь. В горле стало сухо. На лице Петрония Леонида не было ни тени эмоций, хотя на самом деле в душе полководца клокотала ненависть и жажда расправы над соперником.
— Я пришел к тебе с миром, — с трудом выдавил из себя Муска.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Я пришел к тебе не как враг, а как друг.
У меня рука не поднимается против тебя, Леонид. Бунт обречен. Я это понял, как только ты выступил против своего племянника безумного мальчишки, поднявшего на мятеж своих рабов ради одной рабыни.
— Ты сдаешься?
— Да. Я хочу быть в твоих рядах.
Петроний Леонид усмехнулся. Поглаживая рукой гриву коня, он пронзительно вглядывался в глаза Муски.
— Ты думаешь, мне нужны предатели? Ведь ты предаешь друзей?
— Я всегда был на твоей стороне, Леонид.
— Но ты поддержал бунт!
— Я поддержал твоего племянника в трудную минуту, возрази Апполоний. — Мы все рассчитывали на твою поддержку. Вы разбойники, уничтожили мое поместье, зверски убили мою жену, и говорите, что вы полагались на мою помощь. Да вы безумцы!
— Ты же знаешь, что на меня был составлен нелепый донос.
Мне некуда было деваться. Я хотел идти к тебе, просить у тебя крова; но твой племянник оказался благороден. Я лишь платил услугой за услугу. Злой демон помутил мой разум. Я не ведал, что творил, но на мне нет крови твоих родных.
Легат, стиснув зубы, махнул рукой, и вмиг два легионера обступили Апполония с двух сторон.
— Так знай же, Муска! Донос на тебя велел написать я. А почему, ты догадываешься?
Апполоний был поражен. Такого поворота событий он не ожидал.
— Когда-то ты спас мне жизнь. Что ж. Это я признаю. Но ты подбивал солдат поднять оружие против императора. А то, что!! тебя выгнали из армии — это все ложь. Может быть, ты спас мне жизнь только для того, чтобы втереться ко мне в доверие?
— Откуда у тебя такие сведения? — Апполоний был подавлен.
Легат говорил правду.
— После нашей встречи в бане я навел справки о твоей судьбе. Оказывается, ты заядлый бунтовщик. Ты замышлял мятеж в армии. Не так ли? Муска, глядя в землю, кивнул в знак согласия головой.