Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот
Шрифт:
– Да.
Мартин Бек положил фотографии в карман. Он снова взял протокол допроса, который проводил Ольберг, быстро скользнул по нему взглядом и нашел то, что искал.
С.: Конечно, они могут питаться, как и все остальные, если захотят. Обычно после двух смен в столовой устраивают еще одну…
Он порылся в бумагах и нашел список экипажей экскурсионных судов за последние пять лет. Прочел список, взял карандаш и поставил крестик возле одной из фамилий. Там было написано:
Изаксон Гёта, официантка, адрес: Польхемсгатан, 7, Стокгольм. С 15 сентября 1964 года
Рядом с фамилией не было никакой пометки, говорящей о том, что Кольберг или Меландер ее допросили.
Все номера службы вызова такси были заняты, он надел шляпу и плащ, поднял воротник и по размокшему снегу направился к станции метро.
Метрдотель в ресторане «SHT» был хмур и замкнут, но подвел его к одному из столиков, которые обслуживала фрёкен Гёта, рядом с кухонными дверями. Мартин Бек сел на стул под стенкой и взял меню. Изучив его, он принялся рассматривать зал.
33
«SHT» – от лат. salvo honoris titulo – «без почетного звания».
Большинство столиков были заняты, почти ни одной женщины. За несколькими столиками сидели одинокие мужчины в возрасте за пятьдесят. По тому, как они доверительно разговаривали с официантками, чувствовалось, что это постоянные посетители.
Мартин Бек наблюдал, как официантки носятся на кухню и обратно. Он пытался угадать, кто из них фрёкен Гёта, и прошло почти двадцать минут до того, как он об этом узнал.
У нее было круглое милое лицо, большие редкие зубы и короткие, растрепанные волосы, цвет которых Мартин Бек определил как льняной.
Он заказал хлеб, мясо по-морскому и пиво, ел медленно и ждал, когда закончится полуденный час пик. Когда он доел и выпил два кофе, у фрёкен Гёты ушли последние посетители и она подошла к его столу.
Он объяснил, зачем пришел, и показал ей фотографию. Она взглянула на нее и сняла с себя прилегающий белый жакетик.
– Да, – сказала она, – я хорошо его помню. Не знаю, кто он, но на пароходе он ездил часто. По крайней мере, на «Юноне» и «Диане».
Мартин Бек снова показал ей фото.
– Вы в этом уверены? – спросил он. – Снимок очень нерезкий. Может быть, это не он?
– Нет-нет, это точно он. Он всегда был так одет. Я помню этот пиджак и кепку.
– Вспомните, может быть, вы видели его прошлым летом? Вы ведь тогда работали на «Юноне»?
– Секундочку, мне нужно подумать. Честно говоря, не помню. Там всегда много народу. Но летом прошлого года я, помнится, пару раз его видела. Тогда я плавала на «Диане», и моя коллега, вторая официантка, была с ним знакома. Помню, они разговаривали. Мне кажется, у него не было каюты и он всегда проезжал только часть пути. Он был палубным пассажиром, припоминаю, приходил в столовую во вторую или третью смену, но нерегулярно. Может, я ошибаюсь, однако мне кажется, что он ездил до Гётеборга.
– А где живет ваша подруга?
– Я бы не сказала «подруга», просто мы вместе работали. Где она живет,
Фрёкен Гёта перенесла вес тела на другую ногу, скрестила руки на животе и устремила сосредоточенный взгляд в потолок.
– Да, точно. Векшё. Наверное, она там живет.
– Как вы думаете, она хорошо знала этого мужчину?
– Нет, я действительно этого не знаю. Но думаю, что он ей немножко нравился. Наверное, она с ним встречалась, когда отдыхала после работы, хотя экипажу запрещено вступать в контакт с пассажирами. Выглядел он неплохо. В нем было что-то притягивающее…
– Вы можете описать, как он выглядел? Я имею в виду волосы, глаза, рост, возраст и так далее.
– Ну, думаю, он был довольно высокий. Выше вас. Не худой, не толстый, среднего телосложения, очень широкие плечи. Глаза, кажется, голубые. Светлые волосы, немножко светлее, чем у меня. Впрочем, он все время ходил в кепке, так что волосы я как следует не могла рассмотреть. Зубы у него были красивые, это я точно помню. Глаза круглые, кажется, немного навыкате. Но вообще-то, он был очень красивый. А возраст примерно сорок – пятьдесят.
Мартин Бек задал ей еще несколько вопросов, но ничего дополнительного не узнал. Вернувшись в кабинет, он снова просмотрел список и быстро нашел нужное имя. Адреса не было, упоминалось только, что она работала на «Диане» с 1960 по 1963 год.
Он быстро нашел ее в телефонном справочнике Векшё, а когда набрал номер, пришлось долго ждать. Она согласилась его принять, но, как ему показалось, сделала это крайне неохотно.
Мартин Бек отправился ночным поездом и приехал в Векшё в половине седьмого. Еще не рассвело, туман в воздухе, сырость. Он ходил по улицам и смотрел, как просыпается город. Без четверти восемь вернулся на вокзал. Галоши надеть он забыл и чувствовал, как влага проникает сквозь тонкие подошвы. Купил в киоске газету и прочел ее в зале ожидания, положив ноги на радиатор. Потом вышел на улицу, после коротких поисков ему посчастливилось найти кафе, которое уже было открыто; он пил кофе и ждал.
В десять часов встал, расплатился и через четыре минуты уже стоял перед дверью ее квартиры. «Фрёкен Ларссон» – гласила металлическая табличка, над ней была визитная карточка, на которой красивым почерком было написано: «Сив Свенсон».
Дверь открыла могучая женщина в голубом халате.
– Могу ли я поговорить с фрёкен Ларссон? – спросил Мартин Бек.
Женщина захихикала и исчезла, через минуту где-то в квартире раздался ее голос:
– Карин, тебя спрашивает какой-то господин.
Ответа он не слышал, но могучая женщина вернулась и попросила его пройти. После чего снова исчезла.
Он стоял в темной прихожей, держа шляпу в руке. Прошла вечность, прежде чем где-то раздвинулась портьера и чей-то голос пригласил его пройти дальше.
– Я не думала, что вы придете так быстро, – сказала женщина, которая ждала его там.
Черные волосы она кое-как зачесала наверх. Лицо у нее было узким и маленьким для ее комплекции. Черты лица правильные и красивые, но кожа серая, блеклая; она еще не успела накраситься. Глаза карие и чуть раскосые, под глазами остатки грима. Зеленое платье из джерси обтягивало грудь и широкие бедра.