Розеттский ключ
Шрифт:
— Да, и вновь я буду вашим проводником, эфенди, на моей новой и крепкой лодке! Я доставлю вас к англичанам!
Я отдыхал, пристроившись на банке.
— Спасибо за спасение, приятель.
— И за него вы будете должны мне всего лишь десять шиллингов! — кивнув, добавил практичный Мухаммед.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 12
Я
На второй день плавания мы с Мухаммедом встретили британскую эскадру. Вереницу этих кораблей возглавляли линкоры «Тигр» и «Тезей», и, когда мы с подветренной стороны подошли к флагману, я приветствовал не кого иного, как самого доброжелательного дьявола-искусителя, сэра Сиднея Смита.
— Гейдж, неужели это действительно вы? — воскликнул он, стоя у борта. — Мы полагали, что вы переметнулись обратно к лягушатникам! А вы вдруг вернулись к нам.
— К французам, капитан, я попал из-за предательства ваших собственных матросов!
— Предательства? Но они поведали нам, что вы сбежали!
Ну не наглые ли лжецы после этого Большой Нед и Малыш Том?! Безусловно, они рассчитывали, что меня убьют и никто не сможет уличить их во лжи. Мысль о том, какими неожиданными путями порой вскрывается обман, лишь усилила мое возмущение.
— Едва ли! Ваши задиристые морячки не только сами сбежали, но заперли перед моим носом ворота! Вы должны нас наградить. Так ведь, Мухаммед?
— Французы старались убить нас, — сказал мой товарищ по лодке. — А он должен мне за спасение десять шиллингов.
— Удивительно, как же вы оказались в открытом море? — Смит почесал затылок. — Проклятье! Чертовски трудно верить человеку, которому так ловко удается выкрутиться из любых передряг. Ладно, поднимайтесь на борт, разберемся.
И вот мы поднялись на его первоклассный восьмидесятипушечный флагман, казавшийся огромным бегемотом рядом с нашей легкой, взятой на буксир лодчонкой. Британские офицеры обыскали Мухаммеда, словно он мог в любой момент броситься на них с кинжалом, а также смерили подозрительным взглядом и меня. Но я уже решил вести себя как потерпевший, причем имея на руках козыри. Поэтому сразу изложил свою версию событий.
— …И тогда передо мной захлопнулись железные ворота, а банда французских и арабских мерзавцев подходила все ближе…
Однако вместо того, чтобы выразить возмущение и заслуженное мною сочувствие, Смит и его офицеры недоверчиво разглядывали меня.
— Лучше расскажите правду, Итан. Слишком уж легко вам удается переходить с одной стороны на другую, — заметил Смит. — И выбираться целым и невредимым из самых ужасных переделок.
— Вот именно, а вдобавок он еще американский мятежник, — вставил один лейтенант.
— Погодите. Неужели вы думаете, что французы позволили мне сбежать из Яффы?
— По нашим сведениям, выжить там никому не удалось. Вы не находите, что ваше спасение
— И что это за варвар с вами? — спросил другой офицер, показывая на Мухаммеда.
— Мой друг и спаситель, и я готов спорить, что соображает он получше всех вас.
Тут они так разозлились, что я, похоже, оказался под угрозой очередных поединков. Смит поспешно вмешался.
— Ладно, оставим споры до лучших времен. Мы имеем право допросить вас со всей серьезностью, а вы имеете право ответить на наши вопросы. Честно говоря, Гейдж, несмотря на вложенные в вас средства, вы не прислали мне из Иерусалима сколько-нибудь полезных сведений. К тому же мои моряки доложили, что вы приобрели дорогостоящую шикарную винтовку. Где она?
— Украдена Нажаком, окаянным грабителем и палачом, — сказал я. — Если бы я переметнулся к французам, то разве болтался бы в лохмотьях посреди моря в одной лодке с мусульманским погонщиком верблюдов, весь обожженный, израненный и обезоруженный? — Я рассердился. — Если уж я перешел к французам, то почему не попиваю сейчас кларет в шатре Наполеона? Да, давайте выясним правду. Позовите-ка сюда ваших шельмоватых матросов и…
— Малыш Том потерял руку, и его отправили домой, — сообщил Смит.
При всем моем возмущении эта новость изрядно огорчила меня. Ведь потеря конечности неминуемо означала для человека нищету.
— Большой Нед получил другое назначение и остался на берегу вместе с основной частью команды «Дейнджерса», они сейчас занимаются укреплением оборонительных сооружений Акры, помогая Джеззару. Вероятно, вы обсудите с ним спорные вопросы прямо там. Мы собрали разнородную компанию крепких парней, готовых дать отпор Бонапарту, смешанные отряды из турок, мамелюков, торговых людей, мошенников и английских храбрецов. На нашу сторону перешел даже офицер из французской королевской артиллерии, Луи Эдмон Фелипо. Пока что он руководит в порту фортификационными работами.
— Вы взяли в союзники француза, а в моих словах сомневаетесь?
— Он помог организовать мой побег из парижской тюрьмы, и я мог бы пожелать вам, Гейдж, стать для нас таким же преданным другом. Любопытно, как порой разделяют людей взрывоопасные времена, вы не находите? — Он пристально посмотрел на меня. — Поттс и Тентуистл мертвы, Том искалечен, из вашей затеи ничего не вышло, однако вы вновь у нас. По мнению Иерихона, вы также либо мертвы, либо сбежали к французам.
— Значит, вы разговаривали и с Иерихоном?
— Он в Акре вместе с сестрой.
Что ж, хоть одна приятная новость. Удрученный собственными неприятностями, я, однако, взбодрился, услышав, что Мириам жива. Интересно, сохранила ли она моих серафимов?
— Сэр Сидней, — со вздохом сказал я, — уверяю вас, я окончательно порвал с французами. Это произошло, когда я болтался, подвешенный за ноги в яме со змеями.
— О господи, варвары! Неужели вы так ничего им и не сказали?
— Конечно нет, — солгал я. — А вот они сообщили мне кое-что, и благодаря этому я могу доказать вам мою преданность.