Рождён среди однажды умерших
Шрифт:
Далее со стороны головы и плеч кокон начал вытягиваться и видоизменяться, отращивая дополнительную пару длинных и тонких рук. Теперь силуэт подростка выглядел так, словно поверх него выросла часть Касьяна. Парень превратился в четырёхрукое нечто, но на этом ничего не закончилось.
От дополнительной пары рук начали отходить тончайшие телекинетические нити, связавшие их с настоящими конечностями на запястьях, плечах и локтях, после соединив подобным образом и подвижные части головы. Теперь конструкция начала походить на марионетку, и любое действие кукловода более-менее отразится на кукле.
Метод
Когда каркас был завершён, финальным штрихом Касьян добавил очертания одежды, ножен с мечом на спине и, конечно же, тушу кабана, которую тот держал позади на отходящей от левого плеча телекинетической руке. Всё это было лишь иллюзией и вообще не могло хоть как-то повлиять на материальные предметы, потому преспокойно покоилось под землёй, а не торчало над цветами. Нынешний силуэт новичка почти идеально повторял очертания своего создателя, чем последний был весьма доволен.
Закончив с первым, Касьян сразу же перешёл ко второму, попутно продолжая понемногу подпитывать маной свою четырёхрукую копию, дабы та не распалась преждевременно. Но вот с подделкой Луки вышла заминка. Своё-то тело он знал на отлично, а вот юношу особо и не разглядывал.
За последние полчаса Касьян впервые открыл глаза, пробежавшись взглядом по Луке, после чего опять закрыл. Так он повторял несколько раз, даже заставив подростка встать и покрутиться на месте.
Когда это произошло впервой, Лука подумал, что Касьян вот-вот скажет, что пора бежать, но тот лишь мельком глянул на него и снова закрыл веки, так ничего и не произнеся. Теперь же, кружась на месте, он даже предполагать не хотел, чем таким тот занимается.
Но Касьяну не было дела до мыслей Луки, так как он направил всю концентрацию на попытку повторить облик юноши. Провозившись ещё час, с горем пополам у него вышло что-то, лишь издали напоминающее подростка, благо простынь, закрывающая пол лица, хоть немного облегчила ему работу. Да и парень имел при себе много вещей, что не даст сконцентрироваться на чём-то одном.
Закончив с самой сложной частью работы, Касьян не подорвался с места, по-прежнему продолжив подпитывать обе марионетки, чтобы заклинание продержалось хотя бы десять минут, прежде чем развеется. Вот с этим этапом у парня имелись серьёзные заминки, потому он провозился до самой полуночи.
Несмотря на столь позднее время суток, луна светила достаточно ярко, чтобы можно было увидеть отчётливый силуэт вдалеке. Но Касьяну так даже было лучше, ведь при подобном раскладе заметить подмену станет только сложнее, особенно когда он сделает последний штрих, который напрочь отбросит все сомнения.
– Выдвигаемся, – прошептал Касьян.
Увидев, что компаньон вновь открыл глаза, Лука подумал, что его снова заставят заниматься какой-то ерундой, отчего малость опешил, услышав сказанное. Подросток собрался с мыслями лишь увидев скрывающуюся в цветах спину Касьяна, тут же поспешив за ним. Напоследок он оглянулся на кабана, и их взгляды пересеклись.
– Эмм… – начал Лука, похлопав Касьяна по плечу, дабы привлечь внимание. – Он
– Так и надо, – совершенно спокойно ответил парень.
Касьян на это и рассчитывал, потому, выбрав направление, которое примерно соответствовало изначальной цели их путешествия, он отправился к краю поля, пройдя рядом с двумя спящими в новой одёжке новичками. Ненадолго остановившись около них, парень повернул подростков ногами в противоположную своему маршруту сторону, только теперь перестав подпитывать маскировку маной и направив все усилия на укрепление телекинетической связи между ними.
Сейчас от обоих стоп Касьяна отходило по одной тонкой нити, скрытых под землёй, которые в самом конце разделялись пополам, распределяя каждую половинку на подростка. В итоге одна нить так и осталась подключена к коконам, а вторая, будучи ещё тоньше первой, проникла ребятам прямо в душу, будучи готовой в любой момент передать в их сны образ, какой только пожелает Касьян.
Собираясь уходить, парень немного замешкал, будто не мог на что-то решиться. Спустя пару секунд метаний, Касьян всё же приказал Луке вытащить из сумки два пузырька с млечным соком Красного Дурмана. Ему было жаль тратить его, однако чрезмерная осторожность пересилила жадность.
Откупорив ёмкости, с помощью телекинеза Касьян вытащил всю белую жидкость до последней капли, после чего поместил по порции в заранее подготовленные полости внутри иллюзорных голов спящих новичков. Хоть он и рассчитывал, что времени, которое выиграют подростки, ему хватит для побега, однако никто не мог предсказать, насколько стремительный рывок совершит кабан. Пусть будет на всякий, но всё же не маловероятный случай.
Расставшись с млечным соком, на сбор которого он потратил несколько часов, Касьян двинулся дальше, а Лука последовал за ним, так и не поняв, к чему потребовалась остановка. При таком слабом свете, да с маскировкой, подросток не заметил две странные фигуры, скрытые от него за цветами. Лука не задавал лишних вопросов и молча следовал дальше за Касьяном, не желая потерять того из виду.
Они передвигались чуть ли не ползком, стараясь лишний раз не потревожить цветы, однако кабан всё равно отчётливо видел две тени, раздвигающие перед собой заросли. Когда парни стали заметно ближе к одному из краёв поля, зверь сдвинулся с места и побежал вокруг, дабы перехватить цель на выходе.
Со своей высоты ему было всё неплохо видно, однако животный интеллект не понимал сложных действий и уж тем более не мог связать их в длинную последовательность. Да и по большей части, несмотря на довольно-таки неслабую душу, слишком сильно полагался на инстинкты.
Будь иначе, кабан бы догадался затаить дыхание и прорваться сквозь Красный Дурман, но первое знакомство с цветами напрочь отбило желание лезть туда ещё раз. Это был страх, вызванный непониманием, ставший непреодолимой преградой для животного.
Вот и сейчас, добежав до примерного места появления своей цели, кабан остановился и начал наблюдать за двумя приближающимися тенями. Но всё же ему хватало ума ожидать какого-нибудь подвоха, ибо сам он никогда бы не полез на рожон. Поэтому кабан и не верил, что парни выскочат из кустов, однако был готов к такому, ведь те могли в конец отчаяться.