Рождение бессмертной
Шрифт:
Когда Элли открыла было рот, чтобы ответить, Сэм добавила: «Объяснения позже. Я хочу знать, что случилось со Стеллой. Она говорила, что ты единственный человек, которому она доверяет, а потом…. ?»
Элли с минуту безучастно смотрела на нее, а затем опустилась на свое место и попыталась найти нить того, что она говорила. Однако она не знала, почему, если они могли просто прочитать это в ее мыслях.
«Потому что мы можем прочитать это только в том случае, если ты думаешь об этом», — напомнила ей Сэм. — И прямо сейчас ты волнуешься о том, что мы можем и не можем делать, и не думаешь о Стелле.
— Верно, —
— Извини, — сказала Сэм, пожав плечами, а затем подсказала: — Стелла некому не доверяла, кроме тебя. .?»
Элли нахмурилась, но заставила себя вернуться к теме. «Правильно, после того, как она рассказала мне о своих опасениях по поводу Стефана…. Ну, я не знала, что на это сказать. Мне показалось странным, что он не пошел с ней, так что я с трудом смогла ее успокоить. И я не знала обо всей этой штуке с чтением мыслей, поэтому даже не подумала, что их сир мог прочитать их мысли, понять, что они задумали, и использовать это знание, чтобы заставить Стефана остаться, — добавила она, стальным голосом, но потом нахмурилась и призналась: «Хотела бы я. Мысль о том, что Стефан мог стать таким же, как остальные, сокрушила Стеллу». Она вздохнула при воспоминании о плачущей Стелле.
— Как бы то ни было, через несколько мгновений, когда никто из нас ничего не сказал, Стелла сказала, что знает, что то, что она делала с тех пор, как ее обратили, было непростительно, и что теперь она мертвое бездушное чудовище, и что раньше она была хорошим человеком и пыталась снова стать им для своего ребенка. Она поклялась, что никогда не сделает мне больно, и сказала, что я нужна ей. И ее ребенку тоже. Я была крестной матерью, единственным человеком, которому она доверила бы своего ребенка, если бы с ней что-то случилось.
«Многое пришлось принять, — тихо призналась Элли. «Мои чувства были очень спутанными. Но Стелла никогда не причиняла мне вреда. На самом деле, она была замечательным другом — веселым, щедрым, милым. Она просто не казалась монстром».
— Она не была монстром, — заверил ее Магнус. «Она просто попала в кошмарную ситуацию и делала все возможное, чтобы выжить и защитить своего ребенка».
Элли кивнула, но от этих слов ей стало легче. Собственно, от всего этого ей стало лучше. Было большим облегчением иметь возможность поговорить об этом с кем-то. Элли провела последние четыре года в полном одиночестве, не имея возможности обсуждать ни с кем ни свою жизнь, ни Лиама. Это помогло облегчить очень тяжелое бремя, под которым она чувствовала себя раздавленной все это время. Приняв это таким, какое оно есть, Элли криво улыбнулась и сказала: «В конце концов, я заверила Стеллу, что справлюсь с ситуацией, и мы все еще друзья. И все в значительной степени вернулось к тому, как было, за исключением того, что у меня было много вопросов».
— Я бы удивился, если бы их не было, — сухо сказал Магнус.
Она улыбнулась ему, но не могла не задаться вопросом, почему он единственный, кто не может ее читать. Отложив это пока в сторону, она продолжила. «Я несколько раз заставляла ее показывать мне клыки и спрашивала, откуда она берет кровь. Она призналась, что подбирала мужчин в барах по ночам, когда выходила
«Может быть, владелец дома был одним из тех фальстартов», — предположила Сэм.
— Возможно, — согласилась Элли. «Прошло пару недель после Нового года, когда у нее начались схватки. Я только что закончил большой проект и…
— Подожди, — прервала ее Сэм. «Никто не говорил мне, чем ты занимаешься. Какой проект?»
— Она работает в банке крови, — сказал Тайбо.
«Я работала в банке крови только последние пару месяцев в качестве временной подработки. На самом деле я веб-дизайнер, — поправила Элли.
Брови Тайбо поднялись. «Какие веб-сайты ты разработала? Что-нибудь, что я мог видеть? Над чем ты работаешь сейчас?»
Элли весело улыбнулась в ответ на скоропалительные вопросы. Он напоминал ей Лиама, когда тот был чем-то взволнован. Однако, прежде чем она успела ответить, Люциан сказал: — Она может сказать тебе это позже. Давай сначала закончим это дело со Стеллой.
— Конечно, — сказала она спокойно, уже не удивившись этому.
— Ты говорила о том, что у Стеллы начались схватки, — услужливо сказала Сэм. «Ты только что закончила большой проект и…. ?»
«Верно. Спасибо, — сказала Элли. «Итак, я работала в своем кабинете наверху, а Стелла внизу что-то пекла. Она начала проводить много времени у меня дома, так как близились роды», — объяснила она. «Полагаю, было около полуночи, когда я услышала грохот. Я бросилась вниз и обнаружила Стеллу на четвереньках на кухне, окруженную жидкостью и стеклом. У нее отошли воды, когда она готовила то, что собиралась испечь, и она по какой-то причине запаниковала из-за беспорядка на полу, схватила бумажные полотенца, чтобы убрать его, и опрокинула стакан. Теперь она пыталась все очистить».
— О, дорогая, — сказала Сэм, широко раскрыв глаза. — О чем она думала?
— Понятия не имею, — сухо сказала Элли. «У меня никогда не было ребенка, поэтому я понятия не имею, как работает мозг женщины во время беременности. Но Стелла в тот момент не казалась слишком ясной. Она была полна решимости навести порядок. Серьезно настроена», — подчеркнула Элли. «В итоге мне пришлось подмести стекло, пока она вытирала жидкость, прежде чем я смогла поднять ее с пола. Но когда я попыталась убедить ее надеть пальто, чтобы мы могли пойти в больницу, она отказалась. Она не собиралась в больницу. Они узнают, что она вампир, запрут ее и ребенка где-нибудь в клетке и будут ставить над ними эксперименты.
Элли покачала головой. «Я думаю, что просто стояла и смотрела на нее целых две минуты, когда она сказала это. Мне никогда не приходило в голову, что она не может пойти в больницу. Я имею в виду, когда я говорила о том, что нужно подготовить сумку для больницы и тому подобное, прежде чем она призналась, кем она была, она кивнула, согласилась и заверила меня, что справится с этим. Оказывается, она сделала это просто потому, что не могла сказать, что не пойдет туда, не объяснив почему. И мы не говорили о поездке в больницу после разоблачения, потому что я была слишком занята, задавая глупые вопросы».