Рождение империи
Шрифт:
— Со связью по-прежнему проблемы.
— А может, они ее имитируют?
— Может… Но я думаю, что это общая беда — как наша, так и мятежников.
— Хорошо бы. А то мне становится не по себе, когда я думаю, что действия противника хорошо скоординированы. А так мы, по крайней мере, в равном положении.
— Идут! — доложил разведчик.
— По-прежнему не видишь кто? — спросили его.
— Белых повязок не вижу…
— Точно?
— Да… на тех, кого увидел, их нет.
— Ну, это еще ничего не значит, — сплюнул Маркиз, глянув на Каина. — Могли пойти на обман.
— Да…
— А чьи это люди,
— С этим тоже проблема, — виновато ответил наблюдатель.
— Нужно идти на переговоры, — сказал Каин. — Если они наши союзники, то стрельба по своим — самое худшее, что может произойти в этом бардаке.
— Да, подобного дерьма хотелось бы избежать, — согласился Страйк. — И так уже нахлебались… Вот только кто пойдет?
Добровольцев идти под пули, если предстоит встреча с врагом, не оказалось.
— Ладно, я пойду, — поднял руку Иннокент.
— И я с тобой, — кивнул Страйк.
— А мы вас прикроем, — сказал Маркиз.
— Да уж постарайтесь…
— Но в случае чего — жестоко отомстим.
Иннокент лишь криво усмехнулся заезженной шутке. Страйк, наоборот, послал Маркиза куда подальше, но тот не обиделся, в конце концов не он идет на переговоры.
Каин и Страйк быстро выбежали на середину дороги, готовясь встретить отряд, неизвестно на чьей стороне собравшийся сражаться, и стали ждать. Стоять на открытом пространстве не самое приятное занятие, когда вокруг то и дело слышны выстрелы, а на тебе даже самой захудалой брони нет, точно голый в чистом поле. Сразу ощущаешь себя таким уязвимым… Вот возьмет какой-нибудь снайпер обкуренный и пристрелит.
— Хоть бы флагом белым обзавелись, что ли… — буркнул Каин недовольно и поежился.
— Не мандражируй. У нас не принято стрелять в переговорщиков, не по понятиям это. Но если тебе так хочется помахать чем-нибудь белым, то у тебя вроде еще повязка есть.
Каин только хмыкнул, представив себя размахивающим тоненьким и коротеньким клочком материи.
Впереди показались силуэты тех самых штурмовиков-абордажников, что приземлились на трех шаттлах. Каин почувствовал себя совсем несчастным, когда увидел, что несколько стволов направлены именно на него. Наконец от закованных в броню бойцов отделилась одна фигура и пошла навстречу. Белой повязки на руке Иннокент у парламентера не увидел и счел это хорошим знаком, хотя Маркиз тоже прав — это еще ничего не значит, и Каину это известно лучше всех.
— Кто такие? — спросил Страйк, овладевая переговорной инициативой, после того как они обменялись сдержанными приветствиями и узнали погоняла друг друга.
— Бригада Магнита, — ответил Клин, первый помощник Магнита.
Каин Иннокент понял, что это ничего не сказало Страйку. Видимо, явных политических предпочтений они не выказывали, как те же Рыжый, Гангрена или Скорпион. Или он просто о них не имел понятия, потому как эти ребятки из абордажных команд знали друг друга если не по именам и прозвищам, то в целом хоть раз друг друга видели.
— А вы?
— Среди нас много кого намешано, — уклончиво ответил Страйк. — Тут такой бардак, что сам черт ногу сломит. Но за кого вы пришли драться?
— А вы?
— А мы первые спросили. Или ваш ответ зависит от нашего?
— Нет… мы за…
— Рожай, — подталкивал Клина Страйк.
— …Оникса.
«Вот как бы это еще проверить?» — невольно
— Ответ правильный. Зови своего командира, будем сверяться более плотно. Сейчас наши подойдут.
Клин кивнул и махнул рукой, дескать, все в порядке, можно выходить. Страйк также махнул своим.
От каждой группы стало приближаться еще по три человека. Одного из людей Магнита Каин смутно узнал, но не мог вспомнить, в связи с чем и когда его видел. Иннокент полностью сосредоточил свое внимание на рослом абордажнике, тот, тоже привлеченный пристальным вниманием к своей персоне, взглянул на Каина, и они обменялись взглядами.
«Урод с Прерии», — вспомнил абордажника Иннокент: он волок девушку, не подпадающую под категорию законной добычи, в качестве трофея.
Каин невольно поправил автомат, и это действие вызвало соответствующую реакцию «урода». Абордажник вскинул автомат к плечу и что-то закричал, понимая, что все раскрылось. Секунда — и с обеих сторон раздались частые выстрелы, а местами и взрывы.
50
Очень быстро Кентавр пожалел, что вообще затеял переворот, но отступать было уже некуда. На дороге, куда он ступил, пойдя против брата, нет другого пути, кроме как идти вперед. Нельзя свернуть влево или вправо, как и отыграть назад. Нельзя сделать вид, что ничего не произошло, Виктор на это не пойдет, не простит и не забудет, да и сам Дмитрий на такое не пошел бы. Но еще не все потеряно, и шансы победить есть, причем немаленькие. В нем поселилось доселе незнакомое, странное желание стать первым, и он делал все, чтобы его осуществить. Порой ему даже казалось, что все это происходит не с ним.
А начиналось все очень даже неплохо. В кратчайшие сроки он со своими подельниками собрал полностью экипированную и вооруженную бригаду в полторы сотни человек из тех, кто еще был трезв настолько, что мог стоять прямо, не сильно шатаясь, и держать оружие в руках, а также еще помнил, с какой стороны оно стреляет и на что для этого нужно нажать.
То, что многие уже с утра были навеселе, даже сыграло в самом начале добрую службу: людей не пришлось долго уговаривать. Хватило приказов командиров: жесткая дисциплина, которую не выветрить даже с винными парами, доводила подчинение до безусловного рефлекса, чему также способствовало обещание богатой добычи. А то, кто знает, какое бы каждый из них принял решение, будь он абсолютно трезв и зная, на что конкретно их подписывают камрад-командиры?
И активная фаза переворота началась. Бойцы на нескольких машинах быстро прибыли к Президентскому дому-крепости, под самые стены, и начали штурм. И снова удача улыбнулась им. Бойцы, почти не встретив сопротивления, ворвались внутрь здания через двери и окна — уж больно поздно спохватилась внутренняя охрана Оникса, а внешнюю уделали сразу, так что она ничего не смогла предпринять.
Но на этом переменчивая фортуна перестала покровительствовать мятежникам. Первым признаком начинающегося завала стал слишком долгий огневой контакт. Прошло пять минут с того момента, как первые отряды проникли в здание, а стрельба все никак не стихала и даже стала более интенсивной.