Рождение империи
Шрифт:
— Да, полковник?!
— Кажется, я понял, что не так…
— Да?! И что же?!!
— В их огневой мощи, сэр…
— И что в этом не так?
— Она максимальная.
— Выражайтесь яснее, полковник! У меня нет времени распутывать шарады!
— Вспомните начало сражения, сэр. Пиратские корабли стреляют из всех стволов с обоих бортов… Это можно уточнить…
— Допустим, вы правы, и что с того? — нервозно отмахнулся от проверок Чавес.
— Но разведданные говорят, что один флот пиратов изрядно поврежден вследствие междоусобных разборок недельной
— И?
— Они заменили один свой флот, сэр.
— Заменили флот?!
— Похоже на то, сэр…
— У них что, волшебная палочка в наличии имеется или рог изобилия, коему, что ни прикажешь, все исполнит?!
— Не знаю, сэр, но это очевидно…
— Это им в любом случае не помогло. Мы побеждаем.
— Да, сэр… Но вот в чем вопрос: где этот побитый флот?
— Ч-черт… — ругнулся адмирал, осознав, куда ведет его адъютант. — Но постой… в системе его нет… или, по крайней мере, поблизости, так что, если он тут, все равно он нам не помеха. Значит…
— Сэр!
— Что?!
— Фиксируются гравитационные возмущения гипервыхода!
— Как я ненавижу это словосочетание! Где эти чертовы возмущения?
— Прямо под нами, сэр!
— Что?!
Адмирал обратился к соответствующему терминалу и выругался, как настоящий флотский волк со стажем.
— Они зашли нам в тыл! С-собаки! Ненавижу!! Но откуда, черт возьми! Почему не предупредили?
Картограф быстро развернул нужный участок звездного пространства, показав исходную точку прыжка пиратских кораблей.
— Сумасшедшие… — тихо произнес адмирал.
Исходная звезда по своим размерам и активности была из тех, что называются пороговыми, это связано с большим риском для гиперпереходов, так как подобный прыжок мог закончиться очень плачевно. Но они рискнули.
— В мастерстве им не откажешь, как и в безрассудстве. Нужно выделить резерв…
Адмирал Ресефи погрузился в изучение голограммы, пытаясь определить, какие корабли можно вывести из боя без особого ослабления позиций. Но таковых найти не удалось. Все, чего можно было добиться, это установления некоторого паритета с силами пиратов, что означало равную по огневому соприкосновению схватку с кораблями противника, а это значит, что скоро в гораздо большем количестве появятся вынужденно вышедшие из боя и подбитые корабли Конфедерации.
— Делать нечего… нужно прикрывать задницу, иначе ее сейчас раскурочат.
Адмирал начал быстро перечислять корабли, коим предстояло оставить нынешнюю линию фронта и отойти на заднюю линию. Один за другим в общей сложности двадцать кораблей различного класса начали покидать бой и идти навстречу третьему пиратскому флоту.
— Они не собираются останавливаться, — заметил Сильвестр Ли, ознакомившись со скоростными характеристиками кораблей.
— Похоже на то, — чертыхаясь, согласился адмирал Ресефи. — Собираются пройти сквозь нас как нож сквозь масло…
Он думал, что пираты сформируют новый фронт, а они, оказывается, идут на усиление основного пиратского.
«Но это глупо… тут что-то не так», — забеспокоился он.
Отозванные с фронта корабли
Как и предполагал контр-адмирал Ли, пиратские корабли числом в двадцать единиц не стали затормаживать и, проскочив установленный перед ними заслон, пошли дальше.
— Сэр… — пробормотал сильно побледневший полковник Тамил.
— Да?!
— Курсы новых кораблей противника идут пересекающимися векторами с нашими…
— Это камикадзе! — понял Сильвестр Ли.
— Не может быть!
— Посмотрите сами, сэр! — продолжил полковник. — Они идут только на тяжелые корабли! Линкоры и тяжелые крейсера! В том числе и на наш «Дракон»! Явно на таран!
— Всем немедленно начать маневры уклонения! Открыть заградительный огонь!
Корабли Конфедерации, увидев новую, смертельную опасность, зашевелились, сосредоточив все свое внимание на кораблях-камикадзе. Что не осталось без последствий. Пиратские корабли, с которыми они только что вели бой, быстро сблизились с мишенями камикадзе и открыли по ним ураганный огонь. Конфедераты оказались между молотом и наковальней.
Только «Дракону», который, как флагман, не принимал активного участия в боевых действиях, являясь кораблем-штабом, удалось без особых проблем разделаться с камикадзе, прущим на него. Пушки раскромсали пиратский корабль еще на дальних подступах, и тот развалился после нескольких внутренних взрывов.
А вот остальным повезло не так сильно. Еще семерым удалось совладать с камикадзе, но устроенный обстрел нанес им жестокие повреждения. Целые отсеки подверглись разрушению, орудийные батареи приходили в негодность, а часть так и вовсе вырывало с корнем. Корабли превращались в бесполезные баржи.
Остальным двенадцати мишеням камикадзе повезло и того меньше, то есть вообще не повезло. Огромные махины таранили их, превращая себя и свои жертвы в единую груду покореженного металла, которую после нескольких секунд единения разносило на мелкие кусочки от взрывов реакторов.
Адмирал Ресефи издал стон смертельно раненного зверя. Только что погиб еще один флот — девятнадцать кораблей, двенадцать из которых уничтожены, и еще семь превратились в хлам.
— Пираты предприняли атаку по всем направлениям! Сэр! Сэр! Адмирал Ресефи!
Но до командующего уже было не докричаться. Вице-адмирал Ресефи, закрыв лицо руками, впал в глубокий эмоциональный ступор и не реагировал на внешние раздражители, даже когда его с силой теребили за плечо. Он смотрел перед собой сквозь растопыренные пальцы и что-то, как заклинание, неразборчиво шептал.