Рождение легенды
Шрифт:
Они дошли до деревни. Там было не протолкнуться. Когда они приблизились к деревне, их встретила какофония звуков. Среди этого хаоса чувствовалась напряженность и страх. Ли Шэн был не единственным, кого призвали в армию. Жу Лан видел, как других, молодых и старых, собирали в группы. И когда он с женой пробирался по переполненным улицам, то видел, как семьи поспешно собирают свои пожитки и присоединяются к длинной очереди беженцев, спасающихся от приближающихся варваров.
Семья Най-Най уже ждала
«Сучоныш мелкий, теперь ищи его в горах... Может сам придёт?». — подумал Жу Лан, но быстро отмахнулся от этой мысли. Жу Го мог сидеть там до следующего дня.
Он с Ли Тай Ло проводил колону уходящих людей из деревни. После чего он, не теряя времени, отправился в горы.
Продвигаясь дальше, Жу Лан начал остро осознавать жуткую тишину, воцарившуюся на склоне горы. Казалось, что сам ветер затаил дыхание в ожидании. Что-то было не так; эта неестественная тишина не была характерна для этих оживленных склонов.
Его взгляд упал на цепочку следов, отпечатавшихся на сырой осенней земле. Жу Го был тут.
Когда он пошел по следам, они привели его к оскверненным могилам. Пирамиды памяти были разрушены, а земля взрыта. Но сын прошёл и здесь. А вот тут виднелись следы зверя. Сердце Жу Лана заколотилось в груди, как военный барабан.
В конце концов, на поляне, залитой бликами солнца, он нашел то, что — или, скорее, кого — искал: его сын сидел там среди разбросанных останков того, что когда-то было демоном-горностаем.
Вокруг валялись останки демона горностая. Оценивая по размеру, тот был чудовищно силён, для своего вида. Но что делал демон зверь в их горах? И неужели это сделала его сын?
Волосы его сына посветлели и стали такими же каштановыми, как у него самого, а кровь была размазана по нему, словно ужасная боевая раскраска, в то время как он сидел в позе лотоса.
Жулан схватил сына за плечо и встревоженно потряс его. Он наконец раскрыл глаза. Их былая угольная чернота, напоминающая глаза матери, теперь сменилась тёмной лазурью.
Жу Го пришёл в себя и тщательно всмотрелся в лицо Жу Лана. Ему стало не уютно.
— Ты как? — спросил он.
— Па, я вижу тебя. — закусывая губы, сказал сын.
— Конечно ты меня видишь. — поднял Жу Лан сына с земли. — Эта тварь не ранила тебя? Да ты весь дрожишь.
Парень кивнул и оглянулся.
— Холодно.
***
Как только Жу Го прикоснулся к горному богу, его заволокла тьма.
— Горный бог? — позвал он его. Он сделал несколько шагов, и у него получилось, как ему казалось.
«Не сопротивляйся». — повторились слова,
Черты лица женщины были знакомыми и в то же время до боли далекими, как на старой картине, которую оставили на чердаке и нашли годы спустя. Это мамино лицо, подумал Жу Го. Но это была не мама.
— Горный бог? Это ты? — повторил Жу Го, подойдя к женщине. Она была единственным источником света в огромной пустоте, окружавшей их. — Где мы?
— Мы в твоём дань-тяне. — сказала женщина голосом мамы. — Он выглядит странно... Похоже, это последствия ритуала. Но я не справлюсь с энергией демона в одиночку. Тебе придётся провести её через себя.
Женщина подошла ближе. Благодаря свету, исходящему от неё парень смог рассмотреть, что она ступает по какому-то сверкающему желтому металлу.
Она протянула ему руки и Жу Го послушно взялся за них. Они сели в позу лотоса.
Какое-то время ничего не происходило, но вдруг от образа мамы стал исходить холод. Он не придал этому значения, пока не понял, что замерзает. Он хотел отдернуть руки, но горный бог держал их железной хваткой.
— Хватит. — еле произнёс Жу Го замерзшими губами.
— Не сопротивляйся. — вновь повторил горный бог.
Жу Го перестал чувствовать ноги. Холод подбирался к животу. Как только он дошёл до дань-тяна, глаза, что Жу Го уже не мог закрыть, начали замечать детали во тьме.
Скоро стало понятно, что тьма расступалась.
Сначала показались колонны дворца, что не мог бы позволить и сам император. Изысканное мастерство резьбы завораживало, каждая деталь рассказывала свою историю. Когда взгляд поднимался, он устремлялся к ослепительной россыпи драгоценных камней, инкрустированных в потолок, имитирующих ослепительную гладь звездного неба.
Затем он начал видеть силуэты. Сотканные из тумана люди и полулюди, животные и чудесные твари из сказок отца. Они пировали.
Но самое главное, они выражали почтение особе, сидящей на троне. На троне насколько вырывающимся из всей этой невероятно красивой и роскошной обстановки, что Жу Го невольно остановил на ней взгляд.
И этот силуэт пробудил в нем необъяснимую тревогу. Он почувствовал страх, не похожий ни на что из того, что он знал раньше, страх перед неизбежной судьбой, которая ожидала его.
Образы склонялись перед ней, дрожа и раболепя, но госпожа на троне была к ним безразлична. Она апатично восседала на троне, подперев голову рукой.