Рождение луны
Шрифт:
Двери в комнату распахнулись, и, согласно строгому распорядку, зашел пожилой дворецкий с пятеркой горничных. У каждой из них была полупрозрачная вуаль на лице, чтобы они не смели смотреть на госпожу, а только себе под ноги. Обученные девушки начали долгий подготовительный процесс к выходу баронессы. Омовение — точнее, обтирание полотенцами, — пристегивание протезов, укладка волос, корсет, шелковое нижнее белье с подвязками, платье и, конечно, маленькая траурная ленточка на шею, которую Антуанетта поклялась носить до скончания своих дней.
—
— Подарок лорда Трисили? — Это был нынешний кавалер скорбящей матери — и именно тот, кто решил впечатлить её шоу в форте.
— Я дала ему увидеть, как вешаю их на стену, — вновь открыла глаза Антуанетта, позволяя аккуратно покрыть свои губы темной помадой. — Теперь избавься от этой мерзости.
— Будет исполнено.
Белый фрак, широкие плечи, седеющие бакенбарды. Рамон был воплощением утонченности и стати.
Тишина и шуршание одежды — единственные звуки. Напряжение и страх читались в каждом движении девушек. Некоторым из которых только-только исполнилось шестнадцать.
— Да, и подготовь мой траурный наряд, скоро он мне понадобится.
— Свадебный в этот раз отложить? — со всей серьезностью спросил Рамон.
— Трисили умеет только языком работать, его семья уже давно якшается с бедняками. — Горничные, поклонившись, оставили пару наедине. — Несколько месяцев — и этот червяк уже подписал все нужные мне документы. Думаю, в этом цирке уродов он и собирается подарить мне кольцо. — Антуанетта заметила, что тушь на ресницах немного не доведена до идеала, и решила сама закончить дело.
— Очередная хорошая партия, госпожа...
— Неровно, — процедила аристократка. — Та, что занималась ресницами.
— Будет наказана, — сразу кивнул Рамон. И добавил: — Вы уверены, что пойдете без сопровождения?
— Все в порядке, я действительно хочу насладиться моментом. — Косметика отправилась в специальную подставку. Больше двух часов приготовлений, и вот все закончено, Антуанетта готова завораживать и влюблять в себя.
— Чудесно выглядите.
Зеленые глаза смотрели на дворецкого, как на жука. Еще один день, полный лжи и тоски. Иногда благородная думала уснуть и больше никогда не просыпаться. Зачем все это? Человек без смысла в жизни, пустой и полный зла. Все вокруг казалось зажеванной пленкой, что покрыта разрывами, искажениями, серым налетом, и даже лица на ней — простые белые пятна.
Каблуки зацокали по пустому поместью. Картины, написанные маленькой Аннет, висели повсюду. И прислуга, протиравшая пыль, сгибались в поклоне перед госпожой и, как пожара, сторонились детских рисунков.
— Лорд...
— Уже ждет меня, это само собой, — отмахнулась Антуанетта.
У самой двери перед выходом — глубокий вздох. Улыбка, блестящие жизнью глаза, грудь вперед.
— Любимый, как я рада тебя видеть!
Совсем другой человек
— Взаимно, дорогая, — лорд Трисили был при полном параде. Гладко зачесанные назад волосы, жилет с серебряными пуговицами, легкая накидка.
Подав даме сердца руку, он помог ей спуститься и, поцеловав бархатную перчатку, подвел к карете. А их было две: в одной ехали благородные, в другой — целый отряд Красных Мундиров. Дверцы хлопнули, паровые протезы на копытах дали выхлоп, кучер щелкнул поводьями.
— Уверен, тебе понравится, — устроился Трисили напротив дамы.
— Ох, не сомневаюсь, — состроила она глазки. — На последнем балу моя подруга лестно отзывалась о тайном шоу Бэроу.
— Забавно, — вытер платком лакированный каблук мужчина. — Многие знают про это место, но оно все равно тайное.
— Ох, милый, тебе ли не знать, как развлекаются богачи, — в голосе послышались пошловатые нотки.
— Ха-ха! — Мужчина смеялся над каждой шуткой Антуаннеты — червяк, ползающий у её ног и желающий вступить в брачный союз, вернув своему дому статус. — Надеюсь, ты останешься довольна этим днем, — взял он её руку, намекая на вечерние утехи.
— М-м-м. — Женские пальцы прикоснулись к колену кавалера. — А вы ненасытны, дорогой лорд.
— Мне всегда мало твоей красоты. — Влюбленный взгляд.
Грязь, мерзость, ничтожество.
— А мне — тебя, Трисили, — лишь улыбнулась Антуанетта. Но не предстоящему шоу или любовнику, а тому, что будет дальше.
Карету, скатившуюся ровного тракта, слегка затрясло. Кортеж углублялся в хвойный лес. Извилистая дорога, указательные знаки, и, когда солнца достигли зенита, аристократы прибыли на место. Дверца вновь распахнулась. Лорд Бэроу, как обычно, собственной персоной встретил гостей у моста, и лживость его змеиной улыбки прочиталась госпожой с полувзгляда.
— Надеюсь, дорога была легкой. — Поклон, поцелуй ручки.
— Бэроу, прошу, избавьте меня от лишних церемоний света. — Уставшая от тряски Антуанетта слегка помрачнела. — Мы здесь, чтобы отдохнуть.
— Конечно, миледи.
Пока вся группа входила в форт, лорд Трисили вновь и вновь спрашивал, все ли будет по высшему разряду, и Бэроу, ведя светскую беседу, всячески обхаживал своих гостей.
— А это, госпожа баронесса, небольшой подарок от форта Радость вам, — протянул размалеванный букет выращенных цветов.
— Мои любимые. — Вдыхание свежего аромата, и лицо холодной аристократки разгладилось. — Хорошо вы подготовились, — оценила она этот жест.
— Искаженные снежинки, ваши любимые, госпожа, — оперся на трость Бэроу.
— Ну, начало неплохое, — посмотрела женщина на домики форта, отмечая чистоту и порядок.
— О, и это только начало. Прошу за мной.
Взволнованные волки уже были в комнате ожидания. Айвори, Боки, Амана, Такр, Атро, Риот. Кто сидел на скамейке, кто на корточках. Серо-бурый наворачивал круги.