Рождение Люцифера
Шрифт:
– Садитесь, неудобно разговаривать стоя.
Дронго и Вейдеманис погрузились в глубокие кресла. Эксперт продолжил свой рассказ – о рейдерском захвате клиники Старовских, о перекупке земли у Кродерса, о погибшем сыне Мухамеджанова, об уволенном Охмановиче.
– Я этого не знал, – растерянно пробормотал Гибрадзе, – у нас были оформлены бланки заказов на различные поручения наших клиентов.
– Мы вас не обвиняем, но следователям будет интересно, по чьему поручению вы так активно за нами следили
– Не говорите глупостей, – замахал руками Вахтанг Георгиевич. – Мы никому не мешали и ничего не навязывали.
– Кто приказал вам вести за нами слежку?
– Это закрытая информация, – упрямо произнес Гибрадзе.
– Сейчас я встану и уйду. А через полчаса сюда приедут сотрудники Следственного комитета, – напомнил Дронго. – Или вы так ничего и не поняли?
– Что вы от меня хотите?
– Кто приказал следить за нами?
– Господин Моисеев, – нехотя признался Вахтанг Георгиевич.
– Вы его видели?
– Два раза.
– Он показывал свои документы?
– Вы должны бы знать, что мы не требуем здесь документов, если клиент сам не хочет их показывать, – усмехнулся Гибрадзе. – Нам достаточно соглашения с ним, номера его кредитной карточки или паспорта, если речь идет о долговременном сотрудничестве. А если это одноразовое поручение, то клиент просто вносит стопроцентную предоплату. Что господин Моисеев и сделал. У нас твердое правило – если клиент не хочет ничего показывать, это тоже его право.
– И вам даже рассказали, где именно мы можем увидеться, – напомнил Дронго. – Неужели вы больше ничего не знаете?
– Он заплатил наличными и всю сумму целиком, – повторил Вахтанг Георгиевич.
– Ну да, понятно. Музыку заказывает тот, кто за нее платит… Но, повторяю, все не так просто, как вам кажется. И вас могут обвинить в попытках мошенничества, шантажа, лжесвидетельства… Целый букет обвинений. Как Моисеев на вас вышел?
– Кажется, по объявлению. Во всяком случае, он так говорил.
– Как вы с ним встречались?
– Он приехал и дал конкретное поручение, чтобы начали слежку за Максаревым. Что мы и сделали.
– Значит, вы следили за Игорем? И даже не поинтересовались зачем?
– Это не наше дело, – мрачно ответил Гибрадзе. – Нам поручили, и мы следили. Может, молодой человек – будущий зять Моисеева или его компаньон. Нас в любом случае не должны волновать подобные вопросы.
– В Бога я верую, а остальное наличными, – пробормотал Дронго. – Главное, чтобы клиенты вовремя платили деньги.
– Не нужно так говорить, – нахмурился Гибрадзе. – Вы сами должны понимать, что нашу работу могут использовать в своих нечистоплотных целях различные типы. Это как оружие, которое можно использовать и для устрашения, и для защиты, и для нападения.
– И, конечно,
– Не знаем. Я говорю правду. Где он живет, чем занимается и кто он вообще такой, нас не очень интересовало. Мы делали свою работу и получали соответствующее вознаграждение.
– Удобная позиция. Я ни за что не отвечаю и ни во что не вмешиваюсь. Но так можно дойти до чего угодно. Может, у вас есть его телефон или адрес?
– Номер телефона мы вам можем дать. Мобильный телефон с номером МТС, – вспомнил Гибрадзе.
Дронго по памяти назвал номер, и хозяин кабинета кивнул головой. Все становилось понятным. Неизвестный Моисеев просто повторял собственный трюк уже с охранным агентством, пользуясь телефоном Бочкарева для срочных звонков.
– Вы узнали хотя бы, как его зовут?
– Он представлялся, – Гибрадзе открыл свой блокнот, – как Николай Алексеевич.
– Какой он из себя?
– Среднего роста, немного полноватый. Нормальный мужчина, никаких особых примет. Хотя нет. У него светлые глаза, и он носит очки.
– Если не секрет, сколько он вам заплатил?
В этот момент Погосян открыл дверь в кабинет.
– Что нам делать, Вахтанг Георгиевич? – спросил он.
– Ждать! – рявкнул Гибрадзе. – И не заходить сюда без разрешения!
Погосян сделал шаг назад и закрыл дверь.
– Сумма? – напомнил Дронго.
– Это коммерческая тайна, – заявил Вахтанг Георгиевич, но Дронго сделал такое изумленное лицо, что Гибрадзе смутился. И быстро ответил: – Он внес триста тысяч рублей в первый раз и четыреста во второй. Для того чтобы мы сделали свою работу.
– Извините, Вахтанг Георгиевич, что вынужден напоминать вам об этом. Но вы ведь профессионал и понимаете, что мы просто обязаны найти этого человека.
– Я сказал вам все, что знаю.
– И ничего более? Может, был еще один телефон или другой адрес? Или еще что-то в этом роде?
– Ничего, – развел руками Гибрадзе. – Больше мы ничего не знаем, можете мне поверить. Я бы не стал покрывать такие преступления, о которых вы тут рассказали. Тем более убийство сына господина Мухамеджанова. Ведь убийцу, как я теперь понимаю, до сих пор не нашли.
– Именно поэтому мы и пришли к вам. Когда у вас очередной «сеанс связи?»
– Он сам определяет, когда мы ему нужны.
– Вы следили только за нами?
– Не только, – честно признался Вахтанг Георгиевич. – Мы были убеждены, что действуем во имя интересов нашего клиента, когда следили за семьей Максаревых.
– Это все, что я хотел от вас услышать, – удовлетворенно кивнул Дронго, поднимаясь с кресла. – Хочу попросить вас о последнем одолжении: не забудьте сразу связаться с нами, если Моисеев выйдет на связь.