Рождение мечника
Шрифт:
Первыми персонажами в древнейшей столице древнейшего государства современности оказались… таксисты. Они буквально липли, словно муха на мёд, набрасывались, что-то кричали. К величайшему изумлению, я отчётливо различал их слова, хотя они и говорили на общем китайском. Выставив вперёд руку в категоричном жесте отрицания, я прошёл вперёд, одновременно отыскивая взглядом в обширном зале своего человека. Он нашёлся сравнительно быстро. По плакату с ломаной надписью: «г-н Поззан». Странно, но лицом русский китайского происхождения был почему-то китайцем. Невольно вспомнился анекдот про АвтоВАЗ, на месте которого иностранцы построили свой завод, но с конвейера упорно сходили бракованные «Лады». Точно, место проклятое, а не руки из ж… растут.
— Господина Поззань? — вопросил
— Господин Вон? — утвердительный кивок и подчёркнуто радостное выражение лица возвестили, что мы нашли друг друга.
Первые странности начались с первых же корявых слов по-русски. Оказалось, наш агент, до того успешно писавший отчёты на русском, на деле не мог связать на нём даже пары слов. Послушав-послушав его безуспешные попытки, с заглядыванием в бумажку, с дежурной извиняющейся улыбкой, я ответил только одной фразой на чистейшем китайском: «Переводчик». Светить своё знание языка отчего-то не хотелось, да и нужно было ещё разобраться в странном «подарке». Его источник был мне более-менее понятен, здесь явно не обошлось без Дианы, но вот когда и как, было решительно непонятно, равно как не до конца понятна была степень владения китайским. В своё время я пару раз бывал в Китае с Хозяйкой, один раз в том же Пекине, второй — в Гуаньджоу, но тогда никаких знаний языка не проявлял.
Знание языка применительно к Китаю вообще штука неоднозначная. Китайских диалектов больше десятка, да и не диалекты это, а отдельные языки, а уж сколько местных особенностей среди этих диалектов… Диана мне когда-то всю дорогу из Москвы в Гуаньджоу рассказывала про эти уникальные особенности китайской цивилизации. Как китайцам при таком менталитетном различии, нашедшем отражение даже в языке, удалось создать нечто единое, было решительно непонятно. Ничего удивительного, что государство всячески пыталось унифицировать разговорную практику, для чего и был создан общекитайский язык, активно внедрявшийся в повседневную жизнь. Так что многие образованные китайцы фактически были двуязычными — говорили на общем и своём родном диалектах. Что именно мне досталось из этого языкового багажа — предстояло ещё разобраться.
Со своим первым заданием провожатый справился виртуозно, ему хватило одного звонка, и в заранее забронированном номере по прибытии из аэропорта нас уже ожидал переводчик с нейтральным именем Ли Чэн. Втроём мы присели за роскошный стол в подчёркнуто роскошном номере и принялись за постановку задач. Для китайцев мои пожелания звучали вполне обыденно и понятно: богатый иностранец хочет найти мастера ушу, чтобы прикоснуться к его мудрости и мастерству. Вон Хань с умным видом кивал, сыпал комплиментами, с ходу обозвал меня «человеком культуры», «великим мастером боевых искусств» и ещё множеством эпитетов. В этот момент я впервые почувствовал себя не в государстве с самой передовой экономикой планеты, а словно в каком-нибудь кавказском ауле, или в Грузии, где мне доводилось бывать ещё до знакомства с дочерьми Республики.
По завершении инструктажа мой провожатый тут же развернул активнейшую деятельность. Он кому-то звонил, он с кем-то ругался, он сыпал мудростями, буквально через слово упоминая мистическое «богатый иностранец». По завершении переговоров китаец так распалился, что напрочь утратил свою былую невозмутимость. Теперь его аж трясло от нервного напряжения. Вон подскочил ко мне вплотную, и скороговорной начал втолковывать, что нам срочно, ну просто немедленно нужно спешить на переговоры, иначе… мы можем опоздать к обеду.
Я вынужден был поддаться напору, тем более, спешка была мне только на руку: неизвестно, сколько ещё продлится игра пришельцев в цивилизованных людей. Потом мы оказались в ресторане. Обшарпанном, забитом народом едва ли не под завязку, насквозь прокуренном, с мусором, ссыпанным под столы, который безуспешно пытались побороть снующие тут и там уборщики… Моё недоумение сопровождающие поспешили развеять уверением, что это «лучший ресторан», здесь великолепная «китайская еда» и т. д. и т. п. Я опять пошёл на попятный и в сопровождении своей команды направился в дальнюю часть зала,
Нам навстречу поднялась весьма представительная делегация облачённых в недорогие, но вполне приличные костюмы китайцев. Самый неприметный из них, оказавшийся самым именитым, с поклоном, отточенным торжественным жестом, вручил мне… свою визитку. На нескольких листах. Таких в России не бывает, зато в Китае сколько угодно. В ответ я только развёл руками, признавая, что такой-сякой, непредусмотрительный, не догадался захватить с собой в Китай собственные визитки. Мои собеседники с каменными благожелательными лицами только покивали, но интуиция упорно кричала, что я что-то делаю не так.
Дальше мы некоторое время говорили о Китае, о его богатой культуре, время от времени переходя на частности про ушу и энергию «ци». Именитый китаец сыпал какими-то мудростями, переводить которые мой переводчик даже не пытался — его познаний в русском языке для этого не хватало. В итоге он передавал лишь общий смысл, я же с искренним интересом внимал оригинальному звучанию цветастых выспренних фраз, поражаясь их иносказательности. Опять посетило чувство дежавю с Грузией. Только там эти мудрости, почему-то, назывались не мудростями, а тостами. Наверное, в этом проявлялась глубина китайской культуры и варварство культуры грузинской. В Грузии не было такой богатой истории, и не успели родиться пиарщики, вдохнувшие в банальные тосты и народные приметы некий мистический ореол философского учения. Да и народа, внемлющего им, традиционно было значительно меньше, чем в плодовитом Китае.
Я не уловил, когда обед закончился. Просто в один прекрасный момент мои собеседники начали клевать носами, их излияния стали напоминать зажёванную магнитофоном плёнку, а потом самый именитый просто сполз в своём кресле едва ли не под стол. Так начался знаменитый китайский дневной сон. Я огляделся по сторонам, но все остальные китайцы были столь же невменяемы, как и их вожак. Это живо напомнило тихий час в детском саду, и опять дохнуло ощущением какого-то сюрреализма. Чтобы не терять времени даром, я достал свой ноутбук, подсоединился к местной сети и, врубив шифрование, принялся лопатить информацию по текущей ситуации с пришельцами в Китае.
Спустя час времени, откинувшись на спинку стула, я подносил ко рту пиалу с зелёным чаем. На лице играла глупая улыбка. Если до того я полагал, что стал свидетелем сюрреализма в китайском исполнении, то теперь был уверен в обратном. Всё, что происходило сейчас со мной — это нормально и вполне естественно, потому что подлинный сюрреализм происходил у пришельцев.
С момента появления внешников прошло никак не меньше полутора месяцев, а китайцы всё ещё вели переговоры. Русские уже подписали какие-то документы. Американцы уже заслушали представителя высокой договаривающейся стороны в Сенате, уже обменялись какими-то договорами, часть из которых подписали. А китайцы всё ещё вели переговоры. Внешники зверели, психовали, несколько раз покидали переговоры, но потом вынужденно возвращались, а китайцам было всё нипочём. После очередного возвращения за стол переговоров китайские друзья сменили тактику и вместо пышных приёмов принялись таскать делегацию внешников по культурным объектам. Так они хотели приобщить их к собственной культуре — естественно на словах, на деле же происходило что-то странное. Складывалось ощущение, что китайцы намеренно затягивали переговоры. Зачем? Возможно, ответ лежал в плоскости чрезвычайной конкретности китайцев, в их стремлении чётко уяснить свою выгоду. С этой их чертой я столкнулся ещё при прошлом посещении Гуаньджоу. А выгода, следовало признать, не прослеживалась. Китайцы столько труда в последние четверть века вложили в индустриализацию не для того, чтобы начинать деиндустриализацию. Подзасрали китайцы свою территорию, им просто негде было хозяйствовать. Что будет дальше? Сложно сказать. Однако самые интересные события развивались вокруг Китайской Башни пришельцев.